Он любил и жалел людей

Истинный писатель — это голос народа…

Это и есть сам народ…

Язык народа…

Без писателя — народ нем, бесследен…

Истинного писателя нельзя купить — его можно только убить…

Убить не только пулей, а замалчиванием…

Можно при жизни засыпать его песком забвенья или накрыть гробовой плитой шоу-бизнеса…

Распутина замалчивали, ему не давали эфира, его не пускали на ТВ…

К своему народу, как телёнка не пускают к молочной матери-корове…

Ему давали премии, но не давали говорить со своим народом…

Известно, что один писатель — стоит тысячи журналистов…

Журналист — это язык власти, а писатель — язык народа…

Пророк Мухаммад — да будет с Ним Милость Аллаха — говорил: Умри прежде смерти… Живи, как странник… как чужестранец…

Распутин — не по своей воле — стал чужим в чужой стране…

Родина-мать стала мачехой…

Истинные писатели, художники, композиторы, крестьяне, рабочие, врачи, студенты стали чужими в чужой стране… стали сиротами…

В 1917 году люди Культуры покинули страну, ушли в эмиграцию.

А нынче нас постигла внутренняя эмиграция — страна покинула свой народ.

Русские стали «россиянами».

Владимир Даль пишет: «Россияне — это инородцы, живущие в России».

Распутина умертвили еще при жизни… его посадили в Колодезь Одиночества…

Как всю нашу Истинную Русскую Культуру, которую покрыла какая-то смертельная, бездыханная, необъятная, вездесущая, удушающая плёнка…

И на тропинках, ведущих к этому Святому Колодезю, поставили всяких бесов от культуры с их мёртвыми душетленными книгами, песнями, театрами, фильмами, живописью…

Но вот Смерть — Великая Хранительница Истины — погнала бесов и открыла нам Хрустальный Колодезь Валентина Распутина с его родниковой водой Русской бездонной Души и Любви…

О Боже!.. У нас только Смерть-Плачея дарит Ордена Славы и Бессмертия!.. Воистину!..

А земная слава стала девушкой по вызову: её покупают за деньги…

Но!..

Пусть вечно сияет! поит! питает читателя распутинский алмазный Кладезь!..

Пусть его святые божественные деревенские старухи вечно улыбаются нам, как улыбалась Богородица Новорождённому Богоагнцу!..

P. S. Я был знаком с Мастером. Однажды мы оказались за одним столом в переделкинском Доме Творчества.

Мастер сказал мне:

— Я читал Ваши поэмы… У Вас уникальная поэзия… И самая трудная судьба… Еще никто так не писал… не заставил русское слово так поворачиваться и излучать…

Я смутился и попытался неуклюже польстить ему:

-Да что Вы… У Вас тоже трудная… судьба…

Но он покачал головой…

Была осень. В номерах было сыро…

Я пожаловался на боль в костях…

Вечером кто-то постучал в мою дверь.

Я открыл — там стоял Распутин. В руках у него был тяжелый радиатор-батарея…

— Я-то сибиряк… А Вы — человек восточный… возьмите…

Он смущенно улыбался, словно извинялся, что потревожил меня…

Я до сих пор плачу, когда вспоминаю, как он виновато улыбался…

И еще: я спросил у Мастера:

— Я так люблю Ваши очерки о Сибири… почему не пишите новые… старость подошла?.. Трудно уже двигаться?..

Он сказал:

— Не на что… денег нет на путешествия…

— А как же сибирские бизнесмены…

— Я не с ними…

И тут я вздрогнул, вдруг увидев его китайскую лёгкую сквозистую курточку средь заиндевелой осени…

И ещё: одна переделкинская дама пригласила нас в гости — на пельмени…

Распутин согласился: еда в столовой была тоскливой, а тут — домашние пельмени!..

Мы собрались, и тут дама обронила неосторожно:

-Вначале поплаваем в моём бассейне, а потом — пельмешки!..

Тут Распутин шепнул удивлённо:

— Бассейн?.. Так Вы богатенькая?..

Не пошли мы на пельмени… а так хотелось…

Долго, долго, мучительно извинялись перед хлебосольной женщиной…

Думаю доныне, что тут Мастер поступил жестоко…

Ведь он, как никто, любил и жалел людей…

Фото: писатель Валентин Распутин дома за рабочим столом, 1977 / Эдгар Брюханенко/ ТАСС