Чего вы ещё не знаете о 2015

Для начала — честное предупреждение. Мои мысли об итогах 2015 года будут, к сожалению, нерадостными. Зато я напишу о том, чему была свидетельницей.

В марте мне довелось присутствовать на форуме Всемирного русского народного собора в Калининграде; тема — «Рубежи российской государственности: глобальные вызовы — региональные ответы». Что порадовало на форуме в Калининграде? Порадовал патриарх Кирилл, который высказал ключевую мысль: не надо придавать «камням этой земли» такого уж большого значения. Патриарх, в прошлом митрополит Смоленский и Калининградский, понимает проблематику: «Есть соблазн строить идентификацию этой земли на основе германской культуры — прямо скажем, довольно величественной». Хорошее обоснование проблемы. Патриарх видит вглубь. Да, есть такой соблазн. Но что далее? Что предлагается калининградцам вместо того, чтобы пестовать «германское наследие»? Которого они наследники не больше, чем, например, я, чей прадед участвовал во взятии Кёнигсберга?

Взамен того Калининграду предлагается «быть мостом, через который Россия продвигает свои ценности в Европу». Ну, допустим. Хотя до этого моста по суше без визы от Литвы не доедешь. Но самое главное: а какие у нас ценности? Что мы продаём — да пусть не продаём, а навязываем Европе, силком заставляем взять и учитывать? Есть ли у нас такие ценности? Их не очень заметно, и предполагаю, что их не видят калининградцы, которых ещё со школы учат в курсе местной истории: «Начало войны население встретило с удовлетворением. Боевые действия вскоре переместились от границ рейха на восток. Казалось, провинции ничто не угрожает. Неприятным напоминанием о войне были редкие бомбардировки советской авиации». Я собственноручно выписывала эту цитату из учебника 8−9 класса, который только для отвода глаз называется «История западной России». Калининградцев учат соотносить себя с германским населением, чьё спокойствие тревожили неприятные бомбардировки советской авиации. Это наш мост в Европу?

…Зато задолго до марта 2015-го стало понятно, что Калининград — ещё одно уязвимое место в энергосистеме. Он замкнут в БРЭЛЛ — энергетическое кольцо «Белоруссия-Россия-Эстония-Латвия-Литва», и все поставки энергоносителей сюда идут через Литву, которая может Калининград от сети отключить — вроде и не по злобе, а просто пожелав из БРЭЛЛ выйти, о чём она периодически и заявляет. Сознаём мы проблему? Трепыхаемся? Да, вроде сознаём и трепыхаемся: к 2018 году планируем дать Калининграду возможность работать изолированно (за счёт увеличения площадей подземного хранилища газа и мощностей местной ТЭЦ). Есть у нас время до 2018 года? Я не знаю.

Но в злодейском отключении Крыма от электроэнергии меня поразило вовсе не злодейство. Поразила неготовность к нему. Совсем недавно я, на одной их пресс-конференций, задавала вопрос и слышала это из уст первого вице-премьера Крыма Михаила Шеремета: они, правительство Крыма, ничего не знали. Они такого и предположить не могли! Ведь была договорённость России с Украиной, как же так!

А вот так… Договорённости теперь можно употребить как-нибудь иначе. И ведь полтора года назад в Крыму уже были разговоры, что есть проблема, что её нужно решить, и можно решить, и есть вот такие пути… Прошло полтора года — а воз оказался на месте. И лишь мой товарищ из Керчи пишет: «Интересно, почему я, обычный житель Крыма, предполагал такое развитие событий и купил генератор ровно год назад, несмотря на то, что пришлось выложить 40 тысяч рублей за потенциально бесполезное устройство?» А правда: почему?

И когда я спрашиваю Михаила Шеремета, какие в экономике Крыма есть ещё уязвимые места, которых сейчас никто не предвидит, и он отвечает, что таких больше нет, — я не очень полагаюсь на его слова.

Однако гораздо печальнее, когда в том же духе разговаривает президент России. Вспомним, что пресс-конференцию 17 декабря он начал с анекдота, что, оказывается, позади осталась полоса белая, а не чёрная, и с признания, что они с правительством, планируя расходы, не думали, что цена на нефть опустится меньше 100 долларов за баррель — он не уточнил только, когда именно они так не думали, в начале 2014 года или в конце (прозвучало и «в начале» и «год назад»). Меня удручает: почему же я об этом думала? Хочу верить, что в правительстве люди не глупее меня. Так спокойнее жить. Ведь они не глупее, правда?

Но чего тогда стоит фраза: «Наконец, существенная поддержка, такой никогда не было, — это освобождение собственного рынка для нашего товаропроизводителя». А почему у нас никогда не было такой поддержки, освобождения собственного рынка для нашего товаропроизводителя? Почему? Неужели правда всё резко поменялось лишь в 2014 году, а до этого было так безоблачно, что товаропроизводитель наш был не нужен?

После того, что мы уже знаем о договорённостях, нельзя с уверенностью внимать словам президента: «Сейчас рассматриваем общие проекты в сфере военно-технического сотрудничества с Саудовской Аравией, там целая программа, многомиллиардная, кстати говоря. И у нас даже мысли нет, что альянс (Турции и Саудовской Аравии — прим. Т.Ш.) имеет антироссийскую направленность». У них даже нет такой мысли. Да, без таких мыслей спокойнее…

Самое главное, что можно было чётко расслышать в речи президента: несмотря на «смену полосы», ничего сколько-нибудь принципиально не изменится. Состав правительства существенно корректироваться не будет. Гигантские, гаргантюанские зарплаты управляющих госкорпораций останутся по-прежнему гигантскими — «от первых лиц считают всем остальным — в этом проблема. А нам ведь нужно, чтобы в эти компании приходили самые высококлассные, мирового уровня, и не только российские граждане, а и представители других государств, управленцы». Да, самые высококлассные… Пожалуйста, найдите за такие деньги кого-нибудь, кто умеет качественно планировать на год вперёд. И желательно всё-таки не среди представителей других государств.

Потому что, хотя у нас ничего радикально менять не планируется, — мир меняется. Он нас не ждёт. Он нас не спрашивает. Может быть, российское правительство — белые рыцари, которые твёрдо намерены исполнять договорённости и свято верят, что и другие будут их исполнять. Может быть, они законспирированные хитрые прагматики, которые говорят то, что не думают, а делают то, что не говорят, и 17 декабря была трансляция добрых лучей хитрого плана на всю страну. Может ведь быть и такое. Но справедливость требует допустить ещё одну возможность: они просто слабые планировщики со слабым целеполаганием.

…На этом месте необходимо что-то бодрое и оптимистическое. И оно у нас есть.

«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!»

Это, как все знают, Иван Сергеевич Тургенев. С прошедшим Годом литературы вас, друзья мои. Ничего не кончается.