С вещанием на выход

Глава Гагаузии Ирина Влах заявила, что на территории автономии не собираются исполнять принятые накануне молдавским парламентом правки в аудиовизуальный кодекс. Схожее постановление приняла и профильная комиссия гагаузского Народного собрания. Поправки касались ограничения до 20% от общего эфира на трансляцию контента на ином, кроме румынского, языке. Кроме того, поправки запрещают ретрансляцию каналов из стран, не ратифицировавших Европейскую конвенцию о трансграничном телевидении. Учитывая, что каналы на английском, французском или немецком не производятся, речь, как известно, о телеканалах российских. Помимо гагаузов, кстати, инициатива уже успела получить критику как со стороны молдавской оппозиции, так и даже со стороны ОБСЕ, которая зачастую закрывает глаза, когда дело касается российского или пророссийского контента.

Цели и задачи подобных запретов со стороны молдавских законодателей, конечно, предельно ясны. На государственный язык парламентариям глубоко плевать: стоит лишь упомянуть, что таковым подобные депутаты считают даже не молдавский, а румынский. Другое дело — запрет российских телеканалов, ставших, в условиях зачистки молдавского информационного поля (начавшегося ещё несколько лет назад после запрета телеканала «НИТ») одним из немногих альтернативных источников новостей. В том числе и по поводу ситуации в Молдове и, конечно же, в ближайшем зарубежье.

С другой стороны, законодательных основ для прямого запрета ретрансляции российских каналов не имеется. В отличие от Украины, в Молдове отсутствует «антитеррористическая операция», государственные отношения официально продолжаются на самом высоком уровне, а Приднестровье хоть и считается на уровне отдельных политиков оккупированной территорией, но отношение к этому региону совершенно иное — скорее как к незаконному независимому образованию, нежели к удерживаемому Россией анклаву. Достаточно упомянуть, что, например, личный самолёт президента Приднестровья Евгения Шевчука летает в Москву из кишинёвского аэропорта. Сложно представить, чтобы борт Александра Захарченко летал в российскую столицу из Харькова.

А тут как бы формальный запрет отсутствует, но подобными инициативами прорумынские депутаты загоняют российские медиа в априори нежизнеспособное положение: вряд ли можно представить, что «Первый канал» или «РТР» будут переводить свой контет на молдавский (румынский) язык специально для того, чтобы остаться в сетке. Кроме того, не факт, что в подобном случае у каналов сохранится зритель — например, в той же Гагаузии, болгарском Тараклийском районе, русскоязычных Бельцах да и самом Кишинёве достаточно весомое количество граждан не владеет в должной мере молдавским языком, дабы получать необходимую для представления о положении дел в стране и мире информацию.

Но, конечно же, молдавских парламентариев с румынской идеей в сердце это мало волнует. Запрет всего русского, выдавливание России из информационного поля, недопущения роста патриотических и пророссийских настроений являются для таких персонажей идеей номер один и для этого они не погнушатся ни нарушением прав человека, ни введением цензуры, ни трансляцией откровенной пропаганды. Впрочем, все эти дешёвые манипуляции всё равно не помогут. Десятки тысяч молдаван, заполнившие центральные площади летом-осенью 2015 года с требованием отставки румынских марионеток с руководящих постов, наглядно показали: молдавское общество терпеть больше не в силах. И ждать осталось недолго: президентские выборы совсем скоро, а, следовательно, и смена власти тоже. Тогда уже и вопрос об уголовной ответственности за притеснение свободы слова в стране можно будет поднять.