Товарищ Президент

«Товарищем Президентом» его называли без тени советского официоза. По крайней мере, так хотелось самому Сальвадору Альенде. И званием товарища он дорожил больше, чем должностью президента. В стране, где политические лидеры сменяли друг друга, как в калейдоскопе, напрочь забывая о предвыборных обещаниях, было непросто «подружиться» с народом. Альенде это удалось. Но опереться на поддержку широких народных масс в борьбе с «мумиями» (сторонниками ультраправых идей) он не смог. Вернее, даже не попытался.

Кончина Сальвадора Альенде не просто трагична, а исполнена некого исторического пафоса. Так и подобает умирать настоящим революционерам — в результате гнусного военного переворота, отказавшись от предложения капитулировать в обмен на возможность беспрепятственно покинуть территорию страны. Обороной президентского дворца Альенде руководил лично, хотя понимал, что сопротивление бесполезно — танкам и авиации мятежников его соратники могли противопоставить только автоматы Калашникова. Перед лицом вечности он не струсил. Но на поверку оказывается, что смерть его была и весьма нелепой.

Альенде показал миру, что революционные силы могут прийти к власти конституционным путем. Ничего необычного в этом нет, поскольку политические ротации (или в результате выборов, или в результате путча) еще не означают революционных изменений в обществе. Погрязшие в пучине военных переворотов народы Латинской Америки в этом убедились. Об этом говорил и Эрнесто Че Гевара: его партизанская борьба была лишь инструментом захвата власти в стране, где иных способов оказаться на политическом Олимпе не существовало. А революция началась потом.

«Товарищ Президент» так и не понял: революция означает слом существующей системы, а потому неизменно затрагивает интересы тех, кто в эту систему встроился. Разве будут они оставаться в стороне? Таких случаев история не знает. Старый мир всегда сопротивляется неистово. Потому в страшных муках умирала французская монархия в конце XVIII века и билась в агонии царская Россия после отречения Николая II. Альенде, в конце концов, не мог не видеть, как то же самое происходило в соседней Кубе. Борьбу со старой общественно-политической формацией Фидель Кастро вел годами. Борьбу жестокую и непримиримую. А до победы, кажется, по-прежнему было далеко…

К слову сказать, у Сальвадора Альенде сложились дружественные отношения с правительством революционной Кубы. Чилийский лидер восхищался Фиделем и его соратниками, не боялся поддерживать их на международной арене. Кастро, в свою очередь, с большим уважением относился к Альенде и поддерживал особый путь чилийской революции. В Чили, по его мнению, революция действительно развивалась иначе. Но некоторые вещи оставались неизменными. В частности, необходимость применить силу там, где реакция препятствует проведению реформ. Разумеется, Кастро об этом знал. Потому и пытался вразумить своего «товарища Президента».

В письме от 29 июля 1973 года, когда ситуация в Чили была накалена до предела, Фидель писал: «…если противная сторона, подлинные цели которой мы не в состоянии определить отсюда, настаивала бы на коварной и безответственной политике, требуя от Народного единства и революции невозможную плату, что отнюдь не исключается, не забывай ни на секунду об огромной помощи чилийского рабочего класса и о решительной поддержке, которую он Тебе оказывал во все трудные моменты. Рабочий класс в состоянии по Твоему приказу спасти революцию, находящуюся под угрозой, — парализовать заговорщиков, обеспечить поддержку неустойчивых, решительным образом, если необходимо, определить дальнейшую судьбу Чили. Враг должен знать, что рабочий класс начеку и готов вступить в бой. Его сила и боевитость могут определить соотношение сил в столице в Твою пользу, даже при наличии прочих отрицательных обстоятельств»

В своих выводах Кастро, несомненно, был прав. Президент мог рассчитывать на свой народ. И грандиозные демонстрации в поддержку правительства незадолго до мятежа должны были придать Сальвадору Альенде решимости.

В июле-августе 1973 года в Чили хозяйничали реакционеры: террористические акты сопровождались прямыми призывами к свержению правительства. Бастовали водители грузовиков во главе с Леоном Вильярином. Уступки, на которые шло правительство, результата не приносили: забастовщики выдвигали все новые и новые требования. Противники режима уже давно переступили за черту дозволенного, а президент все еще пытался действовать в рамках закона.

В чем же заключалась главная ошибка Альенде? Он играл по правилам с людьми, для которых правил не существовало. И в этой игре он был обречен на поражение. Когда ситуация требовала от президента дать отпор бандитизму, он продолжал искать компромисс. При этом Альенде предупреждал реакционеров: в случае гражданской войны, которую они попытаются спровоцировать, народ окажет им решительное сопротивление. Но это были только слова. Даже находясь в блокированном президентском дворце, Альенде не стал призывать народ выйти на улицы.

Враги президента, в свою очередь, очень тонко чувствовали его нерешительность. Пока Альенде предостерегал их от развязывания гражданской войны, всеми своими действиями они демонстрировали готовность перейти к кровопролитию. Расчет оказался верен: гражданской войны в Чили Альенде боялся даже больше, чем собственной смерти.

Как это часто случается, больше всего перед Альенде раболепствовал его будущий палач — Аугусто Пиночет. Такого удара в спину президент не ожидал. Вообще, высшие армейские чины демонстративно заявляли о поддержке правительства Народного единства и о готовности защищать завоевания революции. Альенде, в свою очередь, полагал, что хорошим отношением к армии он заслужил её расположение. И здесь он тоже просчитался. Как и во многих других странах, в Чили военные составляли некую отдельную касту, которая преследовала собственные интересы. Более того, чилийская армия имела тесные контакты с американцами. Иосиф Лаврецкий утверждает, что большинство офицерства придерживалось проамериканской ориентации; именно это и толкнуло военных на организацию переворота.

В книге «Сальвадор Альенде» Лаврецкий приводит слова супруги президента: «Я убеждена в одном, абсолютно убеждена: в огромном влиянии Соединенных Штатов на наши вооруженные силы. Контакты между чилийской армией и американской армией всегда были очень тесными. В наших вооруженных силах всегда было много североамериканцев. По иронии судьбы, союз с североамериканцами был своего рода традицией. Мы сами, представители народного правительства, приглашали генералов Соединенных Штатов в качестве почетных гостей на различные церемонии, награждали их орденами, окружали их уважением, дружбой, забывая обо всех возможных разногласиях, о различных точках зрения, о различных политических позициях»

После смерти Альенде диктатура Пиночета обагрила чилийскую землю кровью тех, кто сочувствовал идеям социалистических реформ. Как бы действовал «товарищ Президент», если бы смог предвидеть такое развитие событий? Преодолел бы собственную нерешительность?

Складывается впечатление, что после избрания президентом Сальвадор Альенде буквально все делал неправильно. Но и за это история должна быть ему благодарна. Горький опыт чилийской революции — это ценнейший урок, который человечеству еще предстоит осмыслить в полной мере.