Расклад битых карт

Похоронив уголовное дело о предательском сговоре между экс-президентом Грузии и беглым олигархом Сергеем Курченко, правоохранители захватили Саакашвили в киевском ресторане «Сулугуни» и отправили на самолете в Польшу, пишет украинский еженедельник «2000».

Сама картинка захвата вызвала отторжение даже у тех, кто никакой симпатией к Саакашвили не страдает. Приведу пост в Фейсбуке грузинского писателя Гоги Лорткипанидзе, который ранее постоянно критиковал деятельность бывшего главы своей страны, в т. ч. и за национализм (так что его нельзя подозревать не только в политических симпатиях к нему, но и в излишней этнической солидарности): «Вся эта история с силовым захватом Саакашвили киевским «спецназом» выглядит по меньшей мере странно и своеобычно.

Известно, что когда безоружного человека (кем бы он ни был, да хоть Пол Потом или Гитлером, тем более во время завтрака или обеда) с десяток вооруженных амбалов укладывают на пол, а потом, выворачивая ему руки, бросают в «воронок» — тем более, снимая это на камеру и тиражируя на всю планету, — это не может не вызвать условного рефлекса сочувствия у десятков миллионов бесхитростных телезрителей. А там, где миллионы, там и политические последствия. Популярность арестованного только подрастает и подрастает существенно. Синдром жертвы и т. д.".

Формально возможность этого открыло решение Киевского апелляционного админсуда от 5 февраля, который повторно не удовлетворил жалобу Саакашвили на решение Миграционной службы об отказе в оформлении документов о признании беженцем или лицом, которое требует дополнительной защиты. Но наивно думать, что пять месяцев — это реально минимальный срок, который понадобился для того, чтобы пройти все бюрократические и судебные процедуры.

Очевидно, что «провернуть» все можно было бы гораздо быстрее, если бы не позиция западных стран, фактически вставших на защиту Саакашвили, начало чему было положено заявлением Курта Волкера близкому к Саакашвили телеканалу «Рустави-2» сразу после прорыва Саакашвили на Украину. Призывы «жить мирно» в заявлениях разного уровня, а фактически указывающие власти на недопустимость реальных репрессий в отношении неистового грузина, звучали и позднее, на протяжении всей эпопеи «михомайдана», но в последние недели совершенно прекратились.

И даже на само выдворение экс-президента Грузии всей реакцией Запада на момент написания этих строк стал появившийся спустя сутки комментарий пресс-секретаря ЕС: «Мы продолжаем следить за ситуацией вокруг Михаила Саакашвили. Мы надеемся, что верховенство права, как и права Михаила Саакашвили, будут соблюдены». Нельзя не отметить и то, насколько «безропотно» Польша, отношения с которой переживают не лучшие времена, приняла высланного Саакашвили. К тому же передача Саакашвили была согласована до того, как его схватили в ресторане, однако никаких утечек не произошло.

В общем, очевидно, что на изгнание грузина западные партнеры дали свое согласие (не будем гадать, в какой именно форме). Об этом свидетельствует и то, что был избран самый гуманный вариант — его не арестовали по выдвинутым Генпрокуратурой подозрениям и не экстрадировали в Грузию, он вернулся в комфортабельную Европу, откуда наверняка продолжит разжигать протест «дистанционно».

Объективно ситуация выглядит победой власти. Ведь реакция сторонников Саакашвили на его депортацию не вылилась в постоянно действующий майдан, а значит, вос-кресные протесты его сторонников обречены на угасание. Такую перспективу можно было предвидеть заранее. Однако любопытно, что кроме пресс-секретаря ЕС, ни одно западное посольство не выступило с осуждением действий украинской власти: т. о. судебную процедуру рассмотрения вопроса о правовом статусе экс-президента Грузии на Украине сочли приемлемой. Очень вероятно, что и депортация произошла после того, как власть прозондировала отношение Запада к этому событию.

Отношение же это продиктовано практическими соображениями: Саакашвили на Украине для Запада — отыгранная карта. Сочетание его непредсказуемости с его непопулярностью не позволяет ею воспользоваться.

Так, недавно был обнародован опрос, проведенный GfK Ukraine по заказу Международного республиканского института. Мы уже писали, что, в отличие от других украинских опросов, он дает заметно худший рейтинг БПП. Значит, в подыгрывании власти его обвинить нельзя.

И вот то же исследование, проведенное с 15 ноября по 15 декабря (когда михомайдан набирал силу), показывает, что позитивно относились к Саакашвили лишь 11% опрошенных, а негативно — 75%. Худший баланс был лишь у лидера Радикальной партии Олега Ляшко, генпрокурора Юрия Луценко, а также у четверых оказавшихся друг за другом на самом дне таблицы представителей «Народного фронта» — спикера Андрея Парубия, секретаря СНБО Александра Турчинова, главы МВД Арсена Авакова и экс-премьера Арсения Яценюка. По сравнению с сентябрьским опросом той же службы положительное отношение к Саакашвили как к лидеру «Движения новых сил» уменьшилось на 2%, а отрицательное выросло на 5%. Его партию был готов поддержать только 1% намеренных участвовать в выборах.

Меньше двух третей участников этого исследования (62%) слышали о протестах под ВР. 43% слышавших эти протесты поддержали, 37% — не поддержали. Т. е. у четверти от общего числа опрошенных была к этим действиям симпатия. С одной стороны — не так уж много, но если вспомнить историю, то и в разгар евромайдана (согласно опросу КМИС) лишь 40% граждан симпатизировали этому протесту (правда, власти тогда же симпатизировало лишь 23%). Бросается в глаза разница между уровнями симпатий к протестам, организованным Саакашвили, и к самому организатору. Объективно она подталкивает к тому, что лицо протестов надо менять.

И, наконец, еще один, вроде бы не лежащий на поверхности, но ключевой момент, делающий сворачивание «михомайдана» весьма своевременным. Радикальные уличные протесты в режиме «нон-стоп» — хорошее средство давления на власть. Но они становятся совершенно неуместными, когда власть близка к выполнению требований кукловодов, истинные цели которых прямо противоположны «чаяниям» самих протестантов.

Сейчас сложилась именно такая ситуация. Актив Саакашвили состоит практически исключительно из радикальных патриотов, считающих мирный процесс изменой, а официальному «коллективному Западу» нужно, чтобы Киев принял и легитимизировал через парламент те условия мирного урегулирования, на которых рано или поздно сойдутся Запад и Россия. Понятно, что этот процесс будет крайне сложным, и наличие очага праворадикального бунта его отнюдь не упрощает (это логичное решение могло быть оформлено как банальная сделка: «даем согласие на высылку Саакашвили под ваши гарантии принятия минских законов, когда придет время»).

Ведь все больше признаков того, что Запад и Россия действительно пытаются приблизиться к нахождению взаимоприемлемого варианта разрешения конфликта на востоке Украины. И эти признаки не ограничиваются оптимистичными заявлениями Волкера и Суркова после их последней встречи.

Так, Андерс Фог Расмуссен, бывший генсек НАТО, а ныне советник Порошенко, подготовил доклад, который будет представлен главам МИД Нормандской четверки на Мюнхенской конференции по безопасности в конце этой недели. Как пишет Reuters со ссылкой на до-клад, для урегулирования конфликта нужны 20 тыс. миротворцев, а также четыре тысячи полицейских из стран, не входящих в НАТО. Это позволит в течение года провести местные выборы в соответствии с Минскими соглашениями, однако миротворцев предполагается оставить после них еще на два года.

Подготовка доклада указывает на то, что процесс находится на достаточно продвинутой стадии, когда обсуждаются детали (из военнослужащих каких стран будет сформирован миротворческий контингент и т. п.).

В этом контексте показательны заявления близких к Владиславу Суркову российских политологов Алексея Чеснакова и Олега Бондаренко на «круглом столе», посвященном трехлетию Минских соглашений. Они считают, что, несмотря на сопротивление властей Украины, события, произошедшие в период с сентября 2017 г. по февраль 2018-го, «позволяют с осторожным оптимизмом говорить о некоторых перспективах выхода мирного процесса из политического тупика».

Но Запад не откажется от своих текущих целей, ради которых и был заинтересован в давлении Саакашвили на Порошенко. Речь в т. ч. идет о законе об антикоррупционном суде, к рассмотрению которого в Раде спикер Парубий планирует перейти на следующей пленарной неделе (27 февраля — 2 марта).

История с этим законом показывает, как быстро нарастает недовольство Запада Петром Порошенко. Ведь поначалу никто этого суда от Украины не требовал, набор антикоррупционных органов предполагалось ограничить НАПК, НАБУ и САП, о деятельности которых Украина должна ежеквартально отчитываться в Брюссель согласно Меморандуму о взаимопонимании между Украиной и ЕС от 22 мая 2015 г. о выделении кредита Евросоюза на сумму в 1,8 млрд. евро (думаю, отчетность перед Вашингтоном в этом плане также предполагается, только она не формализована в публичной форме).

Предвидение Петром Порошенко такого суда в принятом 2 июня 2016 г. законе «О судоустройстве и статусе судей», во-первых, тогда казалось инициативой самой украинской власти, во-вторых — не вызвало большого интереса ни внутри, ни вовне.

В законе говорится лишь о существовании такого суда, а не о его формате. В переходных положениях говорилось: «Высший антикоррупционный суд образуется, а проведение конкурса на должности судей в этом суде должно быть объявлено в течение двенадцати месяцев со дня вступления в силу закона, который определяет специальные требования к судьям этого суда». Глава комитета по правовой политике Руслан Князевич (бывший в прошлом созыве представителем Порошенко в ВР) с трибуны Рады призвал всех желающих подавать проекты закона об антикоррупционном суде, но этим правом депутаты не пользовались восемь месяцев. Почему?

Наверное, потому что власть в этом суде не была заинтересована, а «еврооптимисты» и прочее грантовое антикоррупционное лобби было разочаровано тем, что на Западе не питают энтузиазма относительно их концепции.

Еще в конце того года ни в одном из многочисленных документов Еврокомиссии, посвященных Украине, об антикоррупционном суде речь не шла, хотя на уровне отдельных еврокомиссаров отношение к идее стало меняться.

Однако уже в меморандуме между Украиной и МВФ (2.03.2017) Украина обязывалась до 15 июня 2017 г. принять закон об антикоррупционном суде, этот закон назывался одной из вех (англ. benchmark), т. е. одним из условий следующего транша. Отбор членов антикоррупционного суда «будет основан на прозрачной оценке кандидатов Высшей квалификационной комиссией судей при поддержке уважаемых экспертов с признанными этическими стандартами и опытом работы в антикоррупционном обвинении и разбирательстве, при потенциальном участии экспертов с соответствующим опытом в других странах».

Следующие шаги также были предусмотрены: к середине января 2018 г. Высший совет правосудия должен был представить судей этого суда на утверждение президенту, а с начала марта 2018-го суд должен был начать работу.

Официально меморандум обнародован через месяц после его принятия (одновременно с решением о выделении Украине транша МВФ), но уже в начале марта, как раз когда возникло дело Насирова, о необходимости антикоррупционного суда сначала пишет в Твиттере посольство США, а уже на следующий день о том же говорится в совместном заявлении посольств США и ЕС. Т. е. инициатива принадлежит американцам (а именно они играют решающую роль и в МВФ).

В нынешней ситуации вокруг президентского проекта закона об антикоррупционном суде интересно прежде всего то, что Порошенко идет на неслыханные уступки в формировании этого органа, а Западу эти уступки все равно кажутся неприемлемыми.

Так, в 2015 г. в конкурсных комиссиях по выбору руководства НАБУ и САП было по одному иностранному эксперту (выбор же руководства НАПК вообще обошелся без иностранцев), и это участие не было формализовано законодательством, а имело место лишь потому, что украинские органы власти включили их в комиссию по своей квоте. И меморандум с МВФ, как видно по приведенному выше тексту, предполагает тот же механизм, говоря лишь о возможности зарубежного участия в конкурсной комиссии, но не определяя формат этого участия.

Но Порошенко в своем нынешнем проекте идет гораздо дальше, предполагая создание общественного совета международных экспертов, который будет оценивать всех кандидатов в судьи этого суда. Этот совет будет формально назначаться Высшей квалификационной комиссией судей (ВККС), но фактически формироваться за рубежом, ибо проект предполагает, что все семь предусмотренных законом членов совета назначаются «исключительно на основании предложений международных организаций, с которыми Украина сотрудничает в сфере предотвращения и противодействия коррупции в соответствии с международными договорами Украины». И ВККС может номинировать кандидата вопреки мнению международных экспертов лишь квалифицированным большинством — 11 из 16 своих членов.

Однако оказывается, что МВФ мало и таких уступок. Так, в письме главы его миссии на Украине Рона ван Роодена руководству Украины от 11 января говорится: «роль общественного совета международных экспертов должна быть решающей, а не просто совещательной… Отрицательное решение совета относительно кандидата должно быть обязывающим для Высшей квалификационной комиссии судей». Т. е. предполагается, что ВККС будет просто штамповать решение экспертов. Такое же штампование решения конкурсной комиссии предполагалась и более ранним законопроектом, поданным представителями «Самопомочі» и «еврооптимистами» (Соболевым, Лещенко, Найемом), однако согласно ему иностранцев в составе конкурсной комиссии было лишь 3 из 9.

Напористое желание поскорее создать антикоррупционный суд, ужесточая требования к Порошенко, означает, что Западу нужно, чтобы этот суд непременно начал работу еще до выборов, влияя на предвыборные расклады, что естественно совпадет с активизацией работы НАБУ, чья деятельность Запад устраивает. А если бы не устраивала, то преждевременным был бы сам вопрос о создании суда, который должен рассматривать дела, возбужденные этой структурой.

После принятия закона и запуска процесса формирования АКС он сразу станет действующим политическим фактором, а неподконтрольная киевским властям антикоррупционная триада обретет законченный характер — НАБУ и САП будут вести свои расследования (они практически всегда длятся многие месяцы) уже с прицелом на то, что они будут рассматриваться в антикоррупционном, а не в обычных судах. Правда, разрешение на следственные мероприятия пока придется брать в последних. Но это уже совсем другой «антураж» и политический вес их действий. Так что последствия принятия закона об АКС могут обнаружиться очень скоро.

Еще одна интересная деталь. Американцы определились с четкой поддержкой идеи антикоррупционного суда в начале 2017 г., но именно в это время в Вашингтоне менялась администрация, и, казалось бы, США вообще было не до Украины. Так, в первом разговоре между Порошенко и Трампом тема коррупции вообще не поднималась. Значит, вашингтонская глобалистская бюрократия, интегрированная с бюрократией МВФ, сама создала важнейший пункт повестки отношений Украины с Западом.

Cергей Бурлаченко.

---

От редакции: Этот материал представлен в рамках совместного проекта «Свободной Прессы» и украинской газеты «2000». Сегодня еженедельник «2000» остается одним из немногих объективных украинских СМИ.