Персональные церквушки рядом с баньками — фишка нынешней элиты

Сегодня все заявления в отношении православия — такое же минное поле для журналистов, которым двадцать лет назад были терки относительно «руководящей роли партии». Помимо недовольства властей можно спровоцировать и гнев адептов.

Хотя, конечно, в эпоху развитого социализма даже убежденные коммунисты с изрядной долей скепсиса воспринимали агитпроповские упражнения административно-командной системы, а члены Политбюро иконизированы были лишь на уровне парткомовских кабинетов. Однако по школьным партам неизбежно пролегала линия фронта: за настрой будущих строителей коммунизма так или иначе война велась.

Сейчас продвигается «ново-русская доктрина», не имеющая отношения к сакраментальным «новым русским». Ученикам художественной школы прививают т.н. православный «реализм». Цитата из «Концепции развития художественной школы им. Серова»: «Создание класса православного иконописания на базе ДХШ № 1 явилось бы новым стимулом развития Новорусского стиля и изучением древнего искусства… В темах дипломных работ хотелось бы видеть переход от тематики хаотичных проектов к былинно-сказочной проблематике».

Учителя, ученики и родители попросили патриархию вмешаться в расклад, чреватый, по их мнению, «гибелью» учебному заведению. В открытом письме они декларируют, что преподаватель-священник разрушает академическую систему обучения, заменив ее на «ново-русскую»: «Мы убеждены, что концепция, которую предлагает настоятель Храма Покрова Пресвятой Богородицы в Братцево противоречит интересам многонационального и многоконфессионального ученического коллектива школы… это звучит примерно так, как если бы кто-то предложил в Большом театре заменить классический балет на народные танцы с уклоном в православную религию и древнерусское искусство».

На самом деле такого рода подвижки суть всего лишь актуальные попытки разномастных конъюнктурщиков интегрироваться в идеологическую неосистему. И больше всего бесит ханжество. Бесстыдно, на глазах у всей страны, в телевизионный прайм-тайм, надев благостно-постные маски, со свечками в дланях внемлют слову Божьему бывшие чекисты & партократы, преследовавшие верующих профессионально и планомерно. Губернатор, начавший свое комсомольское восхождение с доноса на сокурсницу, у которой увидел дома икону, забыл ныне о воинствующем атеизме и не просто пиарится как благодетель Веры регионального масштаба, но есть объект славословия религиозных начальников. Руководитель PR-департамента могущественной госкорпорации, некогда инициировавший изгнание из вуза приятелей, посмевших отметить Пасху — в своем имении воздвиг личную молельню, архитектурными масштабами превосходящую многие известные подмосковные церкви, и того гляди канонизирован будет за «дела добрые». Кстати, строить на многогектарных дачах персональные церквушки рядом с банными комплексами — фишка нынешней российской элиты. И дуплетом приглашать: в храмы попов на службу (ради тюнинга духа), в сауну — жриц любви (для релаксации тела).

Метаморфозы, естественно, допустимы и закономерны. Разумеется, всякий двуногий может раскаяться и сменить ориентацию. Все мы люди, все мы человеки. Но когда Марк Захаров сжег свой партбилет в прямом эфире программы «Взгляд», лично я никакого восторга не ощутил. Не потому, что это калька с экстравагантной выходки Сержа Гинзбурга, спалившего на глазах французских телезрителей банкноту в 500 франков, а потому что принятие веры или отказ от нее — дело интимное. А демонстрация интима в телеэфире = порнография.

Впрочем, я никогда не восхищался и публичными отказами от вступления в компартию ради карьеростроительства. Захотел, вступил. Не пожелал — остался беспартийным. Я вот не был комсомольцем, поскольку когда обозначилась обязательная для каждого советского школьника альтернатива, выбрал Веру, а не комсомол. Что, между прочим, не помешало моей карьере в газете МГК ВЛКСМ «Московский комсомолец». И четверть века назад, работая «свежей головой», я снимал из номера невинные фотографии типа «Весна пришла», если среди нагих ветвей пейзажа проступал на заднем фоне купол церкви. Моя задача была не подставить газету под наезд комсомольских боссов, которые за упоминание Сергия Радонежского (или за цитату из Владимира Высоцкого) могли учинить репрессии в редакции. Это те же самые персоны, которые сейчас остервенело возводят храм за храмом. И Книга Книг заменила на их столах шедевр «Материалы XXVII съезда ЦК КПСС».

Возвращаясь к скандалу в ДХШ, процитирую известного блогера: «Одно дело хихикать над придурком Фурсенко, а другое дело, когда эта зараза придет в ваш дом. А вот представьте, приходит ваш ребенок домой и начинает рассказывать, что Древней Греции и Древнего Рима не было, это лишь „фантомные“ отражения событий XIII века, что Александр Невский — это хан Батый, а само это имя произошло от русского слова Батя — и прочую фоменконосовщину. И ребенку — чтобы получать хорошие оценки — эту ересь надо учить, сдавать на экзаменах, писать домашние работы. Нам и так уже по телевизору показывают каждый год шаманские пляски вокруг „Благодатного огня“ — которые, по-моему, должны оскорблять больше всего нормальных верующих, вера которых в фокусах не нуждается, показывают какие-то фильмы про плачущие иконы — явление, с которым русский царь Петр Алексеевич покончил указом, что ежели где в каком монастыре еще иконы заплачут, то на следующий день кровью заплачут ж. пы выпоротых монахов. Петрики-Грызловы — которые щедро запускают лапы в народные деньги на свои безумные проекты, церкви, которые как грибы размножаются по городам и весям — вместо Домов детского творчества, технических кружков, спортивных школ. Вот тут могут объединиться все — технократы, либералы-западники, коммунисты, просто нормальные люди — чтобы эту средневековую заразу остановить».

Впрочем, нельзя забывать о рыночном контексте. Здание школы имени Серова — памятник архитектуры. Бывшая знаменитая гимназия Поливанова, — недешевая недвижимость. Нельзя исключать версию, что под ладанный шумок нынешнего скандала особняк на Пречистенке попросту сменит владельца. Такая кода вполне времени в унисон. И вспоминается присказка из старинного анекдота про бордель: «Тут не мебель менять надо, а девочек».