Война номер тринадцать, которая так и не состоялась

Вот уже неделя, как в сирийском Идлибе действует режим тишины. Обе стороны воздерживаются от его нарушения. Напомню основные положения этого перемирия:

линия соприкосновения сторон — Сирийской армии и так называемых «умеренных» боевиков", контролируемых Турцией — фиксируется по состоянию на 4 марта. На этот день стратегическая трасса М-5 была полностью под контролем правительственных войск, боевики были отброшены более чем на 10 километров от Алеппо, был полностью взят под контроль стратегический городе Серакиб, находящийся на развилке трасс М-4 и М-5. Россия и Турция начнут с 15 марта совместное патрулирование по трассе М-4 от населенного пункта Трумба до поселения Айн эль-Хабр.

Как отмечается в протоколе, Россия и Турция как страны-гаранты соблюдения режима прекращения огня в Сирии договорились «прекратить все боевые действия по существующей линии соприкосновения в идлибской зоне деэскалации с 00:01 6 марта 2020 года» и «создать коридор безопасности шириной шесть километров к северу и шесть километров к югу от трассы М4».

Если подводить итоги двухмесячных ожесточённых боёв в Идлибе, то, можно сказать, что сирийская армия в основном выполнила свою задачу. От боевиков было очищено почти 65% территории Идлиба. Разблокированы основные трассы М-4 и М-5, боевики отброшены от Алеппо. И это стало поводом для ура-патриотического угара в Сети и на ТВ об одержанной в Идлибе совместной русско-сирийской победы над турками. Кто-то из экспертов вспомнил о том, что Россия и Турция уже двенадцать раз встречались на поле брани и тут же окрестили военную операцию в Идлибе «тринадцатой войной», в которой победителем назначили нас.

Но насколько корректная такая постановка вопроса? Есть ли повод считать заключённое соглашение нашей безоговорочной победой? Чтобы ответить на эти вопросы, нужно снять розовые очки с носа, сетевую лапшу с ушей, и внимательно проанализировать сложившуюся на сегодня в этом регионе ситуацию.

Для начала разберёмся с мифом от «тринадцатой войне». Он, кстати, на свой лад существует и в турецком информационном пространстве. Так, член президентского комитета по безопасности и внешней политике страны Месут Хаки 28 февраля в прямом эфире телеканала A Haber заявил, что Турция воевала с Россией 16 раз и готова вступить в войну снова. Как Хаки насчитал 16 войн вместо 12 известных, оставим на его совести. Я сейчас о другом. Так воевала ли Россия и Турция эти два месяца? Посмотрим на факты.

За эти два месяца ни Россия, ни Турция ни разу не обвинили друг друга в умышленной стрельбе друг по другу и вообще, в каких либо боевых действиях друг против друга, несмотря на то, что военная операция едва не переросла в полномасштабный военный конфликт между Дамаском и Анкарой, когда 27 февраля под огонь сирийской артиллерии попали турецкие военные, которые находились среди наступающих боевиков. Турция потеряла 36 солдат. После чего ввела в Идлиб почти две своих бригады и начала поддержку контрнаступления боевиков огнём своей артиллерии и ударами беспилотников. При этом и Россия, и Турция всячески воздерживались от каких-либо прямых обвинений друг друга во враждебных действиях и подчёркивали дружеский характер отношений.

За это время Турция никак не нарушала полёты через своё воздушное пространство российских самолётов, снабжающих нашу группировку в Сирии МТИ. Не закрывала проливы для наших военных и военно-транспортных кораблей.

То есть ни один из, имеющихся на руках у турок, весьма чувствительных для нашей позиции в этом регионе козырей, против нас не был использован.
Точно так же от любых враждедных действий и заявлений воздерживалась и Россия. Поэтому вывод совершенно очевиден. Никакой «войны» между Россией и Турцией не было и в помине! И патриотической угар «как мы разбили турок!» не более чем плод воспалённого воображения!

А что же было?

А была очень сложная политическая шахматная партия, в которой все стороны пытались решить свои собственные политические и военно-стратегические задачи, воздерживаясь от какого-либо прямого противостояния и используя для этого, так сказать, «удалённые возможности». Россия — сирийскую армию и ливанские отряды «Хизбаллы», а турки подконтрольную им Сирийскую свободную армию, а также вынужденную им подчиняться террористическую группировку. Шахматной доской стала провинция Идлиб — последняя территория, контролируемая боевиками.

Какие же цели ставили перед собой стороны, вступая в конфликт?

Сирийцы хотели окончательно очистить свои северные провинции от боевиков, и полностью восстановит контроль над утраченными ранее территориями. В военно-стратегическом отношении для них было крайне важно разблокировать стратегические трассы и отбросить джихадистов от Алеппо, чтобы начать полноценное восстановление этого важнейшего промышленного и экономического центра — второй столицы Сирии.

Для Турции было крайне важно удержать контроль над Идлибом, который позволял Турции сохранять своё военное присутствие в Сирии, делал находящихся здесь боевиков — как непримиримых джихадистов, так и умеренных, полностью зависимыми от Турции и ей беспрекословно подчиняющимися и удерживал бы их здесь. Кроме того, Турции было важно нанести масштабное поражение сирийской армии, продемонстрировав президенту Сирии Асаду своё военное превосходство, и заставить его пойти на уступки в переговорах о будущем политическом устройстве Сирии, где Турция заинтересована чётко зафиксировать свои интересы.

Вот с этими целями стороны и начали боевые действия. Итог — известен. Каждая из сторон добилась определённых результатов, и каждая из них была вынуждена отказаться от части заявленных целей. Сирийцы выполнили задачи по оттеснению боевиков от стратегических трасс и Алеппо, но не смогли полностью выдавить боевиков из своей страны. Турки не смогли удержаться на изначальных позициях и потеряли почти две трети территории Идлиба, но смогли выполнить свою стратегическую задачу — удержались в Сирии и оставили под контролем часть Идлиба.

Такая вот «война» — без проигравших.

Именно к этому, как ни странно это кому-то читать, изначально стремилась и Россия. С одной стороны, она максимально заинтересована в том, чтобы уничтожить последние террористические очаги в Сирии и тем самым окончательно закрепить за собой статус самой влиятельной и мощной силы в регионе. С другой стороны, Россия стратегически заинтересована в том, чтобы не разрушить союз в Турцией, который вот уже три года является не только фактором стабильности региона, но и выгодным обеим сторонам экономическим союзом. И фактически «раздел» Идлиба с одновременным прекращением боевых действий, фиксирует факт, что Россия т смогла добиться поставленных перед собой целей.

Очень важно напомнить в каком тоне говорили друг с другом лидеры:

«В начале нашей встречи хочу ещё раз выразить свои искренние соболезнования по

поводу гибели ваших военнослужащих в Сирии. — Этими словами начал встречу Владимир Путин — Гибель людей — это всегда большая трагедия. К сожалению, как я уже говорил Вам в телефонном разговоре, никто, в том числе сирийские военнослужащие, не знали о месте их нахождения. За это время, к сожалению, и сирийские военнослужащие пострадали: у сирийской армии серьёзные потери. Поэтому, конечно, нам нужно с Вами обязательно проговорить всё, всю ситуацию, которая сложилась на сегодняшний день, чтобы ничего подобного не повторялось и это не разрушало российско-турецкие отношения, к которым мы относимся — и я знаю, Вы тоже — очень внимательно и дорожим этим".

Президент Турции в своем ответном слове назвал своего российского коллегу дорогим другом: «В кратчайшее время мы осуществим режим прекращения огня, и вслед за этим согласуем следующие шаги. Сегодня ночью, начиная с 00:01, то есть именно в полночь с 5 на 6 марта, будет введен режим прекращения огня. Для осуществления устойчивого режима прекращения огня будут предприняты все необходимые шаги. Наша задача заключается в том, чтобы еще больше не усугублять гуманитарную ситуацию в этом регионе. Мы будем прилагать все усилия, чтобы оказать необходимую помощь всем нуждающимся, также мы обеспечим облегчение возвращения беженцев на свои места жительства».

Итог переговоров лучше всего сформулировал Владимир Путин: «Мы не всегда согласны с нашими турецкими партнерами в своих оценках происходящего в Сирии. Но каждый раз в критические моменты, опираясь на достигнутый высокий уровень двусторонних отношений, нам до сих пор удавалось находить точки соприкосновения по возникшим спорным моментам, выходить на приемлемые решения.

Так произошло и в этот раз. Сегодня мы подтвердили заинтересованность наших стран в продолжении совместной работы и в рамках Астанинского формата. Именно Астанинский процесс дал в свое время серьезный импульс в контексте сирийского урегулирования. Мы исходим из необходимости соблюдения принципов суверенитета и территориальной целостности Сирии. Убеждены, что нельзя допустить ослабления борьбы с терроризмом".

Насколько это соглашение сможет обеспечить мир в Идлибе — покажет время. Террористы уже заявили, что не собираются придерживаться этого соглашения. Но, насколько они готовы тут пойти против своих турецких кураторов, вопрос открытый. Вполне вероятно, что турецкий Генштаб мог специально подтолкнуть «непримиримых» к такому заявлению, чтобы иметь возможность всегда списать любые свои акции здесь на «непримиримых». Но всё это уже совсем другая история…

---

Война в Сирии: Эрдоган вновь назвал Путина «дорогим другом», хотя еще вчера ставил Москве ультиматумы

Новости Ближнего Востока: Турция не собирается выводить войска из Сирии