Как мне бронежилет подарили, или что ещё нужно для счастья

К «Пуле» на позиции я собиралась давно. В прошлый раз была два года назад, я приезжала к ребятам на Спартак. Тогда Евгений Андреев был командиром роты, недавно узнала — уже год как комбат: пару месяцев назад писала интервью с коллегой Александром Сладковым. По абсолютной случайности с ним за компанию на встречу пришёл «Пуля», и с первых секунд встречи заявил: «А чего это вы к нам на позиции не приезжаете? Ждём!». Я всегда рада таким предложениям, приехать поддержать к ребят.

Заранее договорились с «Пулей», что в пятницу заедет за нашей группой на телеканал в 10:00. Минута в минуту мне позвонили с охраны со словами: «К тебе пришли». Комбат ожидал меня на первом этаже. Я спустилась со своего третьего этажа. Своё рабочее место я называю НП (наблюдательный пункт): окна из кабинета выходят на парковку, а с самого высокого этажа видно кто приезжает, с кем, и кто с кем общается. Вот только приезд «Пули» я пропустила глядя в монитор. Через минут пять к нам на канал приехал другой представитель пресс-службы, который в обязательном порядке, должен нас сопровождать на позиции. Мы загружали бронежилеты в багажник.

— Это что вообще? И чего ты сама его тащишь?, — удивлённо спросил «Пуля».

К слову, носить в руках бронежилеты на самом деле гораздо сложнее, чем на себе.

— Ну, тут сзади нет пластины. И сидит он довольно свободно, — ответила я на привычный вопрос командиров.

— Я вижу. Сейчас приедем в Яську (так бывает мило называют Ясиноватую), я тебе нормальный подарю.

Я подумала, что это просто слова, да и неудобно как-то отжимать бронежилеты у наших Вооружённых Сил. Но тут слова на ветер не бросали.

За разговорами «о том, о сём» время в дороге прошло быстро. Мы приехали в войсковую часть подразделения. Комбат отлучился по своим важным делам с подчинёнными.

Комбат вернулся в кабинет, и кому-то звонил с громкой просьбой притащить «вот тот самый бронежилет». Доставили его со скоростью звука. Такого, каким иногда приходится командирам общаться с подчинёнными. Тут ничего не поделаешь — у каждого бойца свой характер, и в различных жизненных ситуациях не каждый понимает «по-хорошему».

Евгений, вместе с Олегом из пресс-службы НМ ДНР помогли мне примерить эту металлическую махину. Подогнали его как-то под меня. Командир озвучил:

— Вот, отлично. Теперь будешь ходить в нормальном бронике. Забирай.

Я возмутилась, сказала, что мне он не нужен, пусть отдаст ребятам на передовую. «Пуля» возмутился ещё больше.

— Так, не включай патриота. У меня все на передовой укомплектованы! Я у своих ребят бы ничего не забирал!

Приказ есть приказ, и я с удовольствием приняла подарок. До войны мне и в голову не могло прийти, что можно радоваться бронику. После, мы снова загружали бронежилет багажник. От «Яськи» до позиций совсем близко. Мы отправились в Васильевку. Записали интервью, «Пуля» рассказал — приехал в 2014-ом году, добровольцем с Дальнего Востока. Там был инженером в автодорожном деле. Здесь — военный. Прогулялись по его «владениям».

— Вот, видишь чуть дальше справа мешки? — спросил «Пуля».

— Ага.

— Это тоже мои позиции. А там, чуть дальше, видишь?

— Вижу?

— Это уже укроп.

Позиции противника видно и без бинокля. А вокруг — звенящая тишина. Бойцы жарили на полевой кухне, несколько минут назад ещё живого кролика. Пили чай. Сначала ждали, когда остынет. Жара сумасшедшая. И в этой жаре вместе с ребятами варились обязательные обитатели передовых рубежей — кот и кошка. Кошечка была трёхцветаная, и с пузиком.

— Она у вас случайно не беременная?, — я поинтересовалась.

— Да, кажется снова беременная, — ответил кто-то из ребят.

— Как ты догадалась? — спросил «Пуля».

— Интуиция.

Мы попрощались с ребятами стандартными фразами «берегите себя» и «держитесь», а ещё «поделитесь кроликом с кошкой». А в душе искренне переживали — за глаза ребят, в каждых из которых читалась многолетняя усталость. За руки, которые устали каждый день в руках держать то лопату, чтобы окопы и блиндажи были в порядке, то автомат, и всё такое прочее. За их жизни — когда прилетит в следующий раз, неизвестно.

После, мы отправились на позиции в районе Крутой Балки. Там тоже было тихо.

— Это только днём, — сказал один из бойцов. Вечером стрелять начинают.

Паренёк с лёгкой щетиной перечислил стандартный набор, из которого лупят по нашим ребятам каждый день. Он и сам устал от войны. В ходе краткого интервью стало известно — дома жена, дети. А тут — война, и только в этом подразделении третий контракт (один контракт — один год). Сам в окопах ещё дольше. Продолжает рассказывать: обычно «дискотека» начинается вечером.

Вот только эта «любовь», или её антоним, оказывается невзаимной. Есть соглашения, есть приказ — не отвечать на провокации.

После, мы умчали в войсковую часть. Ужин. Как всегда кормят вкусно. То ли солянка, то ли какой-то суп мясной, не помню уже, но мне понравилось. Жажда вообще привела в восторг от двойной порции сока. Всё приносила добрая женщина-повар.

За ужином временами пропадал оператор. Куда-то уходил говорить по телефону. Когда он оказался рядом, зазвонил мой телефон. На экране «Водитель Олег».

— Паша, а почему мне Олег звонит?

— Ну это … Мне на Мирный ехать, я на автобусе уже не успею. Позвонил координатору, и старшему оператору, доложил, что задерживаемся.

— А ты у меня мог спросить?

— Ну у меня же есть своё начальство.

Изложив суть проблемы командиру, он отправил оператора «первым рейсом» в Донецк. Пашу благополучно доставили до дома. А мы продолжили ужинать. Потом с товарищем из пресс-службы отправились в кабинет командира. И ещё несколько десятков минут ожидания комбата, отлучившегося по делам. Молнией он вомчался в кабинет. На лице — искренние злость и отчаяние.

— Перемирие очередное Зеленский подписал! Помнишь, мои позиции, которые я тебе показывал?

— Да.

— Два блиндажа разбили! ПТУРами! Слава Богу никто не пострадал. Блиндажи — брёвна в три наката! Насквозь. А мы ответить не можем!

Меня всегда удивляла его контрастность — только он кричит на кого-то так, что стены дрожат, в Альпах сходят снега с гор, в Японии очередное землетрясение, а через секунду мило улыбается, и говорит что-то хорошее. Так и здесь. Какими-то тёплыми и добродушными фразами он провёл нас к машине. А там продолжение душераздирающего оркестра:

— Я только вчера бойца похоронил! Они думают легко знакомиться с матерями?!

И нечего же ответить. И ребята тоже молчат. Вот только не устами, а железом.

— А мы не можем ответить! Нельзя!

А как по-другому? Есть справедливость? Нет.

«Пуля» развёз нас по домам, вручил бронежилет, который теперь хранится в моём кабинете и ждёт очередного выхода в свет.

А потом … Следующий день. Кто-то снова накосячит. Противник снова откроет огонь, и Дай Бог никто не пострадает. Это конец? Нет, всё только начинается.