Свободная Пресса в Телеграм Свободная Пресса Вконтакте Свободная Пресса в Одноклассниках Свободная Пресса на Youtube
Мнения
3 января 2014 13:50

95-летний капитан

У известного советского и российского писателя Даниила Гранина юбилей

1265

Даниил Гранин в 95 лет ведет активный образ жизни. Несколько десятков лет назад писатель составил для себя личный распорядок дня. Часть времени отвел литературному труду, чтению и просмотру телевизора, а также общественной работе — от приглашений нет отбоя.

Однажды его спросили, о чем он хочет поговорить, он ответил: «Хочу молчать, наговорился». Гранин любит тишину, в которой рождаются редкие романы, многочисленные повести и рассказы.

«Мое правило: сегодняшний день — мой самый счастливый день в жизни», — часто повторяет писатель, отвечая на многочисленные вопросы о долголетии. Врачи продолжают утверждать: Гранин не должен жить. Чудо. Нельзя сказать, что писатель близок к религии, но сказку о собственном ангеле-хранителе рассказывает с невероятным пиететом к неведомому духу.

Первая известность в литературном мире к Гранину пришла в 1949 году. Молодой инженер «Ленэнерго» принес в ленинградскую «Звезду» рассказ «Вариант второй» и рукопись была напечатана, один из критиков сказал: «В рассказе этом, пусть кое в чем и наивном, угадывается несомненный литературный талант». Самый же первый свой рассказ школьник Даниил Герман (во время антисемитской кампании Гранину не раз припоминали его еврейские корни) написал в 14 лет. Правда, Гранин не помнит ни названия, ни сути повествования. Первый роман «Искатели» родился после долгих ночных «вылазок»: «вдруг по ночам стал писать».

В шестидесятые годы за Гранином укрепилась репутация одного из главных советских писателей. Не мешала ленинградская прописка, скорее помогала: Даниил Александрович слыл в некоторых кругах либералом, критиковавшим поступки власти. Времена, конечно, были уже травоядные, Гранину прощались мелкие проступки, тем более что потешная фронда в девяноста девяти случаях из ста касалась мелких бытовых неурядиц.

Как пример. «Я помню, как меня вызвал Толстиков Василий Сергеевич (1-й секретарь Ленинградского обкома КПСС — П.С.), а я только-только построил дачу. Он спрашивает: „Ты дачу построил?“ — „Да“ — „Ты знаешь, есть идея хорошая — выступи с почином, что ты отдаешь дачу детскому саду или детскому дому, и мы этот почин распространим на всю страну. Ты будешь инициатором. Нет, ты не беспокойся, мы тебе дадим государственную дачу…“ А на что она мне нужна? Я истратил на дом все свои гонорары, и я буду отдавать? Мне нужно там работать. И потом я не хотел подводить своих друзей, своих коллег. Я выступлю с почином, и их станут брать за горло! Я наотрез отказался».

В другой раз его просили подписать письмо, оправдывающее высылку Александра Солженицына из СССР. Письмо требовали подписать, настырно. Гранин прятался, ссылался на болезнь, сетовал, что не может добраться до Смольного, но его подписи ждали, газета «Правда» с письмо писателя вот-вот должна была уйти в печать. «Вы же, в принципе, не против?» — спросила Гранина чиновница Смольного. «Да как сказать, — ответил писатель, — конечно, это лучше, чем сажать в тюрьму, но все это не украшает нас». «Значит, будем считать, что вы за, — сказала она с облегчением. — Это важно. Потому что вы сами понимаете, что к вам и так много претензий». Далее Гранин: «Потаенный смысл ее слов мне достаточно ясен. Исключение из партии для мне еще угроза серьезная. Я вступал в партию на фронте, в начале 1942 года. Исключение означало гражданскую казнь, невозможно печататься. Идти на это — из-за чего, чего ради? Из-за отказа подписать письмо — „подвиг“, о котором никто и не узнает Но и подписать я не мог». Письмо Даниил Александрович так и не написал и не подписал. «Потом мне это отыгралось. Но тогда я был рад, даже горд, что вывернулся. Не дал себя в борьбе положить на лопатки», — вспоминал он.

Не украшал общественную деятельность Гранина разве маленький, но прославивший Ленинград на весь мир общественно-литературный эпизод — судебный процесс по делу молодого поэта, «тунеядца» и будущего нобелевского лауреата Иосифа Бродского. Наш юбиляр присутствовал на судьбоносном заседании Секретариата ленинградского отделения Союза писателей, где писатели в итоге попросили возбудить против Бродского уголовное дело.

В качестве секретаря Союза в числе многих выступал в тот день и Гранин, но по загадочным обстоятельствам стенограмма скандального заседания не сохранилась. Существует версия, что ее уничтожили намерено, а протокол спустя время переписали. В угоду Гранину? Утверждать сложно. Впрочем, через несколько месяцев руководитель ленинградских писателей поэт Александр Прокофьев должности лишился и на его место через сложную комбинацию (побыл несколько лет 2-м секретарем) водрузился Гранин. «Должность была лестной. Оклад хороший (3 000 рублей — П.С.). Работа, как я успел заметить, неопределенная», — вспоминал писатель. (Когда пришла весть о смерти Бродского, Гранин, возможно, так извиняясь, из личных сбережений оплатил проезд на похороны в США питерскому поэту Александру Кушнеру.)

Перестройку Горбачева он встретил в довольном почтенном возрасте, если говорить современными реалиями (редкий мужчина доживает до 65 лет). Гранину было глубоко за шестьдесят. Он продолжал крепко держаться за советский порядок («ленинский социализм»), и как либерал выступал за скорейший суд над Сталиным. Тому стремлению служил не только общественный долг, у Даниила Александровича имелись личные счеты с вождем: его отца арестовали по сфабрикованному делу, сослали в Сибирь и лишили избирательных прав. (Гранин рассказывал, что из-за отца-лишенеца его долго не принимали в комсомол).

«Все-таки старинное правило — каждый народ имеет то правительство, которое заслуживает, — неопровержимо. Да, мы виноваты в годах застоя и предыдущих годах так же, как наши родители были виноваты в том, что допустили возможность сталинизма. Этот суд нужно пережить, потом когда-нибудь история разберется во всем окончательно, но этот суд должен происходить. Такой суд необходим. Не для нас, а для того, чтобы молодежь смогла оттолкнуться от того, чтобы могла понять и себя, и своих предшественников, и свою страну. Суд этот необходим еще и потому, что все люди должны знать: и они в свой час будут судимы», — говорил Гранин в судьбоносном 1989 году.

Спустя 25 лет, накануне своего юбилея, 94-летний Гранин представил новую книгу. Он больше не сочиняет романов, которые принесли ему всесоюзную и мировую славу. Переиздана без цензуры «Блокадная книга», написанная вместе с Алесем Адамовичем, — труд, сравнимый разве только с известным трехтомником Александра Солженицына. Главы из «Блокадной книги» впервые появились в «Новом мире» в 1977 году; в Ленинграде книга вышла только в 1984 году, когда 1-й секретарь Ленинградского обкома КПСС Григорий Романов был переведен в Москву. А новая книга, как и предыдущие две, — мемуары, заметки, зарисовки, наблюдения… И, что кажется главным, — манифест новому поколению.

Гранин, вдуматься, повторяет опостылевшие слова политиков и публицистов. Однако из его уст, человека, обласканного всеми возможными советскими и российскими наградами, начиная от фронтовой медали «За оборону Ленинграда», кончая звездой Героя Труда и орденом Андрея Первозванного, каждая тривиальная фразу звучит по-другому. Преклонение перед старостью, уважение к годам и признание мудрости — редкое русское богатство, позволяющее Гранина, невзирая на все противоречия, окатившие его в прошлом и нынешнем веках, на 96-м году жизни быть честным и непредвзятым.

«Что происходит? — пишет Гранин в свежей книге «Человек не отсюда». — Власть, как ни странно, сама себя лишает властных функций. Несколько лет она для себя сооружала вертикаль. Ликвидировала выборность губернаторов, мэров. В верхнюю палату не выбирают: рекомендуют и назначают. В нижнюю — нельзя «против всех», будьте любезны по партийным спискам, а допущены всего четыре-пять. Технология выборов достигла такого совершенства, что нет смысла ходить на выборы. А нам и не надо. Активности избирателей — не надо. Обсуждение кандидатур — не надо. Отчетов — не надо. Покой нарушают катастрофы, теракты. Почти все катастрофы снабжены ложью. Образовалась стойкая привычка врать. Прежде всего надо сообщить — «Положение под контролем».

Безусловно, вся слава Даниила Гранина осталась в Советском Союзе. Сегодня, когда Новая Россия отмечает свое 23-летие, 95-летний писатель привлекает исключительно возрастом. На встречах с Гранином — а они проходят часто в Петербурге — собирается в основном публика пенсионного возраста. Его последний роман «Мой лейтенант» (2012 год) внезапно был удостоен первой премии «Большой книги» и получил право на второй трехтысячный тираж. Скромный успех для «живого классика».

Санкт-Петербург

Фото ИТАР-ТАСС/ Юрий Белинский

Последние новости
Цитаты
Ольга Четверикова

Директор Центра геополитики Института фундаментальных и прикладных исследований

Александр Михайлов

Член Совета по внешней оборонной политике, генерал-майор ФСБ в запасе

Фоторепортаж дня
Новости Жэньминь Жибао
В эфире СП-ТВ
Фото
Цифры дня