Герой минувшего времени

Его нет на свете уже четверть века. Но остались портреты, фильмы с его участием. А нынче подоспел повод вспомнить этого человека более основательно. Поразмышлять над ролями актера, его судьбой…

Рыбников удачно родился. Вовремя. Только тогда можно было играть таких ребят — Сашку, Кольку, Пашку, Илью. Сталеваров, высотников, строителей, лесорубов, трактористов — парней с беломориной в зубах, гитарой в руках. Добрых, сильных, с открытой улыбкой. Они пели «Не кочегары, мы не плотники», «Тишина за Рогожской заставою», «Когда весна придет, не знаю»…

Зрители Рыбникову верили. Писали письма, но не самому артисту, а его героям: «Дорогой товарищ Ковригин! У меня к вам несколько вопросов…». Просили совета, рассказывали о сокровенном, наболевшем.

Только тогда можно было так дружить. И любить — одну — всю жизнь. А ту, что приглянулась, искать по всей Москве. Или отыскать в тайге…

Однажды Рыбников чуть не покончил собой. Не в фильме, а в реальной жизни. Тогда он вздыхал по Ларионовой, а она в его сторону даже не смотрела. Потом режиссер Герасимов своего ученика укорял — нечего раскисать — женщину надо завоевать. Рыбников последовал этому совету…

Его роли — зеркало той жизни, которой давно нет. Комната на троих, буфет, этажерка с книгами. Фикус на окне, коврик на стене. Днем работа, вечером учеба. В субботу — танцы. Денег мало, радостей много. И — бесконечная вера в будущее.

Чтобы познать ту жизнь, надо смотреть старые фильмы. Они покажут не только актеров, но и расскажут о той эпохе, ее людях. Как они жили, к чему стремились.

К тому времени можно относиться по-разному. Только нельзя равнодушно…

Рыбникову не надо было искать интонации. Он надевал пиджак, начищал ботинки из Мосторга. Приглаживал вихры и улыбался. Он не играл человека своего времени, он был им.

Те, кто знал Рыбникова, говорили, что он мог перевоплотиться в кого угодно — так был талантлив. Но, может, ему достаточно было сыграть не пятьдесят, а лишь пять ролей, чтобы запомниться? Ведь остальные только для окантовки его портрета. Ну, кто помнит Денисова из «Войны и мира», Мозглякова в «Дядюшкином сне»? И массу прочих ролей…

А вот «Весна на Заречной улице», «Высота», «Девушка без адреса», «Девчата» — это навсегда. На всю жизнь актера и миллионов зрителей его поколения.

Был еще один фильм — «Седьмое небо». Там Рыбников сыграл вместе с Ларионовой. И снова рабочего — шахтера. Та картина — словно затихающее эхо их славы. Теперь — память о них…

Два года спустя пара Рыбников-Ларионова снова появилась вместе — в картине «Семья Ивановых». Но опять же — кто нынче помнит ту ленту?

Про актеров говорят — искал образ или вошел в образ. Рыбникову не надо было мучиться — в кадре он был самим собой. И вообще кажется, что натура его героев — частично или целиком — его самого. Парня из города Борисоглебска Воронежской области. Мать — домохозяйка, отец — слесарь. Ушел на войну и не вернулся.

Рыбников и сам едва выжил. В 1942-м бежал из порушенного, разоренного Сталинграда. Мальчишка плыл, загребая маленькими ладошками красную от крови и горячую от взрывов волжскую воду.

И выплыл. Работал на заводе, поступил в медицинский институт. Потом говорил, усмехаясь, что это — самая неудачная его роль. Не «доиграл», ушел в артисты. И чуть «не загремел»…

Рыбников любил пародировать голоса знаменитостей. Однажды решил изобразить, как диктор Левитан читает постановление о снижении цен. Многие, наверное, помнят, что оно в Советском Союзе бывало каждый год 1 апреля. Но то был не День смеха, а День радости. В тот день дешевели продукты, чулки-носки, пальто и многое другое, даже никелированные кровати.

Рыбников залез в шкаф и оттуда вещал. А народ в общежитии подумал, что это радио. Цены он «снизил» во много раз больше, чем Сталин. На продовольствие — в пять раз, на вино и водку — в семь раз. А соль и спички вообще «велел» раздавать бесплатно. И разрешил ездить за границу.

Все обомлели, стали обниматься. Разразился шквал аплодисментов. И крики: «Да здравствует товарищ Сталин!», «Слава советскому правительству!».

Шутку не оценили. Время было суровое, и Рыбникову могли припаять что угодно, даже «антисоветчину». Но дело, к счастью, замяли. Спустя много лет режиссер Тодоровский использовал эту историю в фильме «Какая чудная игра».

Через несколько лет Рыбников попал в другую историю. На банкете в Кремле хватил лишнего и стал Хрущева перебивать. И вообще вел себя… слишком свободно. Могли актеру здорово дать «по шапке», но Фурцева заступилась. Министр культуры к актеру благоволила…

Рыбников жил как все. Богатства не нажил, как его киношная жена Стеша Рядкина из «Чужой родни». Ходил в магазин. Поутру грохотал кастрюлями, чтобы приготовить жене и дочкам какие-нибудь вкусности. Солил арбузы, лепил пельмени. Даже белье стирал.

Вот такой артист — из народа и народный.

Рыбников был для зрителей своим. Не звездой, а просто соседом. Нормальным мужиком, без причуд. У которого можно стрельнуть папироску, занять трояк до получки. И пропустить с ним по рюмахе, когда на душе кошки скребут. И поболеть за ЦСКА. Рыбников, между прочим, за армейцев переживал. Однажды — в фильме «Хоккеисты», он сыграл тренера. Но та роль лишь обрамляла портрет. Обычная работа, не хорошая и не плохая.

Рыбникова убили не годы — время. Многие ли таланты беспрестанно получали выгодные предложения и играли, оставаясь на виду? Считанные! Куда больше тех, кто, блеснув несколько раз, остаток жизни провели у тлеющего костра своей славы. Они были здоровы, полны сил. Но им больше никто не делал достойных предложений.

Так произошло и с Рыбниковым. Актера узнавали на улице, просили автографы. Однако сниматься звали редко, а если и предлагали, то роли эпизодические — военкома, милиционера, таксиста. Зрители, увидев знакомое лицо, переспрашивали удивленно: «Это кто, Рыбников? Тот самый?!»

И только в картине «Выйти замуж за капитана» ему досталась более или менее заметная роль. Однако его персонаж, пенсионер Кондратий Петрович — склочный, злой, ничуть не походил ни на самого Рыбникова, ни на его прежних, симпатичных героев.

Конечно, актер понимал, что время его героев прошло. А, значит, и его самого. Никто больше не писал сценариев, где в центре событий были сталевары, высотники, строители, лесорубы, трактористы. Возражать — да и кому? — было бесполезно, пришлось смириться.

И Рыбников тихо ушел. До юбилея — шестидесяти лет — оставалось меньше двух месяцев.