«Фронтовая справедливость» Квентина Тарантино

Вступлением приведу известные слова пятикратного номинанта Оскара, обладателя Оскара за общемировой «вклад в искусство», владельца «Золотого глобуса» и «Грэмми», композитора-соавтора «Омерзительной восьмёрки» Эннио Морриконе: «Финансовый кризис всегда влечёт за собой кризис творческий, застой в культуре. Необходимо помнить, что культура — основа существования нашей цивилизации. Нельзя лишать людей культуры, а культуру лишать финансовой поддержки… Я не провидец и не могу заглядывать в будущее. Поэтому стараюсь не думать о таких вещах типа „нового Возрождения“. А просто делаю своё дело изо дня в день. Хотя… мне до сих пор кажется, что самую гениальную свою музыку я ещё не сочинил».

Если честно, проездом в Нью-Йорк я пошёл в кино не на Тарантино. А на Морриконе. И не разочаровался — по-чеховски, как говорится, — с первых «аккордов рояля».

Не то чтобы не люблю урождённого американца с ирландско-индейско-итальянскими корнями. Как же его, бедолагу, не любить. Помните, легендарный Сержио Леоне утверждал, дескать, он создаёт фильмы именно по музыке, точнее, под музыку Морриконе. Так сказать, текст вдогон мелодии. Так и тут. Звук доминирует над изображением.

Знаменитый Морриконе в моём сознании незыблемо возвышается недосягаемой созидательной величиной. Глыбой, нависающей над пропастью дней и тщетностью современного неоконструктивизма в искусстве. Так что «нелюбовь» к режиссёру «Омерзительной восьмёрки» здесь ни при чём.

Морриконе также шутил, мол, никогда в жизни не смотрел тарантиновских лент. Разумеется, «восьмёрку» старику Энни, — так его зовут друзья, — взглянуть уж точно пришлось. Как-никак полноценный полнометражный аудиоряд. Иное дело с освобождённым «Джанго» — маэстро Квентин просто утащил старые морриконовские треки — и поставил их фоном. Никто не в обиде, конечно, не тот уровень.

И ежели Морриконе творческую скорость измеряет практически одной картиной в месяц (всего не сосчитать — картин более пятисот!). То Тарантино — одной в год. Ну, или почти так, не суть.

Талант диагностируется неисчислимой глубиной проникновения в смысловую репрезентацию вселенной. И не всегда, бесспорно, количеством.

У всех на слуху люди одного только произведения, «одинокой» книги, бестселлера, сказки, пусть и завоевавших мир. У парадоксального же тандема — «стар и млад» — совместный гений слился воедино с яростной бурей энергии воспроизведения неповторимого чуда жизни. И смерти. Без явных просадок — ровно, кучно, точно в цель. Сверхактульно к тому же.

«Омерзительная восьмёрка» наповал, с подхода к залу, убивает именами на афише. Курт Рассел, Сэмюэл Л. Джексон, Тим Рот, Майкл Мэдсен, Дженнифер Джейсон Ли, Ченнинг Татум и др. В титрах: стильный цветовой орнамент классики жанра — спагетти-вестрена. Фирменная разбивка по главкам. Фирменные тарантиновские фразы-приколы, вряд ли возможные в конце 19-го века. Но вполне приемлемые сегодня.

По-фирменному блестящая (в обоих смыслах) раскраска чисто американского комикса, начинающегося с нарисованного чёрной тушью синяка закованной в цепи беглянки Дейзи (Джейсон Ли). Вскоре и вовсе превратившейся в сплошную кровавую палитру-месиво из сгустков кетчупа, горячего куриного рагу и, извините, блевотины — после смачных рукоприкладств пожилого Курта Рассела (в роли сопровождающего — «Палача»).

Фильм пронизан эмоциями, воспоминаниями и метами Гражданской войны — American Civil War (1861 — 1865). Её смертями и покаянием. Где деньги за твою шальную голову перевешивают порой дружелюбное и даже панибратское времяпрепровождение пару лишь минут назад.

Но главное, естественно и непреложно, в том, — и Тарантино не был бы самим собой (иначе кто станет смотреть эти «примитивные» на первый взгляд комиксы), — если б не сталкивал вечные вопросы Великой американской бойни с вопросами нынешними: «Правосудие с пристрастностью всегда опасно. Потому что оно может быть неправосудным», — вещают нам, теперешним, герои вестерна из 19-го века.

Отношение к чёрным. К индейцам. Отношение к человеку вообще и социуму в частности. К политике, задачам нравственности, морали. Вот что скрывается за гипертрофированно прекрасными пейзажами и вычурными сценами утрированно жёсткого насилия! От частного — к общему. В этом весь Тарантино.

Под «неприкасаемым» прикрытием Морриконе он вытворяет чудеса самооправдания человеческих сущностей: глупости и невероятного непонимания вроде бы сходу ясного. Но нет. Омерзительная восьмёрка противопоставлений — квинтэссенция тупости и бессердечия, святости и красоты вместе взятых. Всё, приправленное перчиком классового недоверия, переплавлено в клубок взаимных неприязней. Покрытых флёром просачивающихся из всех щелей духов свободы, шаткого равноправия и… по крупному счёту, всё-таки благоволения, симпатии, любви и страсти. Брошенных нелепой кучей противоположений в горький пламень непересказываемого и непредсказуемого ада безумной ледяной ночи. (То, что «иезуитский» фильм вышел в рождественские дни, — тема отдельного порядка.)

Где вслед нехитрому реверансу присутствующей в компании «даме"-ведьме ред-роковский «палач"-бандюган (Тим Рот) невинно спрашивает у спутника-сопроводителя типа почему он везёт её живой, а не мёртвой. Ведь с дохлой бабой легче утрясать обстоятельства, возникшие в длинной дороге, — хлопот меньше.

А маленькое вынужденное пристанище — утлое укрытие-убежище от страшной снежной бури — приходится делить на метафорические Север и Юг. Дабы не перестреляться в параноидальных мистификациях о беспощадных боях недавней глобальной резни. В которой, к слову, — зафиксирована наибольшая численность жертв в истории войн США.

Когда же беседуют два непримиримых врага, под непритязательную мелодию пианино (там ещё гитара с томной балладой будет), и с упоением рассказывают друг другу о прошлом — в этом, наверно, и есть высшее рождественское откровение тарантиновского кино.

Да и с «красотой» я, честно говоря, переборщил. Нет её там. И не было никогда. Благодарственное письмо президента Линкольна офицеру-«ниггеру» о расовом единении и восстановлении государства — тоже, безусловно, выдумка. Фейк с намёком на причастность. Но, думается: кому надо, тот данный законспирированный ряд, посыл несомненно принял. И надеюсь, понял.

Кстати. В России, — в момент мирового старта показа ленты, — в СМИ разгорелся нешуточный скандал с «протечкой» американского блокбастера в Сеть. Но это уже совсем, совсем другая история, господа. Во всяком случае, меня там в помине не было.