«Красная королева» и «красная принцесса»

В отличие от многих современников, с разной степенью искренности и горделивости заявляющих, что «ящик» они не смотрят, я от него, родимого, не отказываюсь. Есть узкий круг регулярно отслеживаемых каналов и программ, но и сверх них поглядываю вполглаза, если что заинтересует — так и одним глазом гляну. Интерес, отмечу, вызывают в первую очередь не материалы приличного качества, с ними попросту напряженка, а те, что несут определенные социальные маркеры и сигналы.

Глядя на маркеры последнего времени, мне все чаще вспоминается историю, появившаяся на ВВ, сайте болельщиков «Спартака», осенью 2004 года. После матча Португалия-Россия, закончившегося со счетом 7−1 в пользу хозяев, рассказчик с парой товарищей, выходя с гостевого сектора лиссабонского стадиона, встретили известного футбольного комментатора. Комментатор, облокотившись на ограждение, равно мрачно взирал в ночное лузитанское небо и столь же темные турнирные перспективы российской национальной команды. Акуле пера, точнее, микрофона (хотя и пера тоже) был задан вопрос: «Жора, что же делать дальше?! Кто сборную может спасти?!». После некоторой паузы прозвучал торжественный ответ с паузой после каждого из трех слов: «Олег. Иванович. Романцев» (многолетний наставник «Спартака», дважды, в 1994—1996 и 1999−2002 году тренировавший сборную и выводивший ее на ЧЕ-96 и ЧМ-02). «Жора, да он не пойдет в третий раз и вообще уже с ярмарки едет!». Комментатор пожал плечами и, словно сам удивляясь своему тезису, сообщил: «А больше-то и нет…», последним в предложении было слово, которое мы из цензурных соображений заменим на «ничего».

Я уже как-то писал, что современный отечественный кинематограф если и пытается превзойти уровнем советский или хотя бы сравняться с ним, то без явных успехов. Поняв в какой-то момент, что «больше-то и нет ничего», кинематографисты решили ввиду невозможности отменить пьянку — ее возглавить. Уже довольно давно основная часть сериалов на центральных телеканалах, особенно на Первом, посвящена в той или иной мере именно советской эпохе. Иногда СССР показывается относительно объективно или даже идеализированно. Чаще в мозаику милых ностальгических элементов вроде газировки и октябрятских «звездочек» ненавязчиво вкладываются намеки на нездоровую сущность тогдашней системы и ее обреченность на кончину. А в последнее время куст за кустом идет откровенная клюква пошиба пресловутой «Красной жары» с «железным Арни», не то что антисоветская — яро русофобская.

Допустим, сериал «Семейный альбом». Почтенному ученому Николаю Колокольцеву, роль коего исполняет Игорь Скляр, советская власть в середине 50-х рубит на корню перспективный научный проект. Ученый с горя обращается к западным спецслужбам, те соглашаются вывезти его за границу и предоставить все условия для завершения разработок, но при условии: он ни слова не говорит семье, инсценирует свою гибель, на Западе живет под чужим именем и, соответственно, никаких прав, включая право на имя в патенте, в отношении полученных изобретений иметь не будет. Колокольцев соглашается, доводит проект до ума, а через несколько лет пытается воссоединиться с семьей. Родные, все это время считавшие его погибшим (лишь жена сердцем чуяла обратное), попытки отвергают. Если отталкиваться не от розовых соплей совсем уж низкого пошиба и не от столь же низкопробного абстрактного гуманизма — финал не то, чтобы счастливый, но правильный. Человек предал Родину, предал семью, предал, по сути, даже самого себя. Его мотивация совершенно иррациональна. Вполне понятны, например, побуждающие мотивы физиков-евреев, бежавших из III Рейха и участвовавших в Манхэттенском проекте. Но Колокольцевым не движет месть к Родине, ему вообще все равно, как будет использованы его наработки и под чьим именем они увидят свет. Изобретение ради изобретения.

Образ сумасшедшего ученого доведен до пугающего совершенства, хотя впечатления невменяемого Колокольцев не производит. И тут-то, словно подсказанный двадцать пятым кадром, напрашивается вывод -такого рода иррационализм возможен только в нашем людоедском Мордоре, не имеющем право на талантливых людей. Гений, не оцененный по достоинству отчизной, готов хоть отдать плоды своих трудов Западу, хоть бросить их в воду, без разницы. И так же без разницы, спасут с помощью этих трудов человечество или, напротив, погубят.

Сюжет не особо новый, да взять хотя бы «В круге первом» Солженицына. На страницах романа «Замыслил я побег» Юрия Полякова герой в «застойные» времена спрашивает коллегу-антисоветчика, зачем солженицынский герой сообщил американцам о планах советской разведки раздобыть секрет атомной бомбы. Коллега, отличный, в сущности, парень Андрей Каракозин по прозвищу Джедай, назидательно-насмешливо отвечает: «Государство, построившее ГУЛАГ, не имеет права на атомную бомбу». Затем СССР отходит в мир иной, и отнюдь не треклятая «Софья Власьевна», а господа-демократы закрывают НИИ, где трудился Каракозин, тот прозревает, кардинально пересматривает взгляды и гибнет в октябре-1993, защищая Дом Советов.

Вернемся к делам нашим скорбным, сиречь сериальным. За «Семейным альбомом» последовала «Тальянка», где есть луч света в темном царстве, итальянская актриса Джульетта, и есть окружающее ее месиво из отвратительных советских (а в первую очередь русских) людей, подлых, слабохарактерных, никчемных, похотливых… Естественно, все поголовно пьют. Краткое содержание данного киношедевра вполне можно изложить, руководствуясь заготовкой «Левиафан за две минуты». «Тальянку» сменила совсем уже феерическая «Красная королева» с активной сторонницей «АТО» Адой Роговцевой. Тут уж общественность, ранее глухо роптавшая, возмутилась открыто. Свой голос, например, возвысил упомянутый чуть ранее Юрий Михайлович Поляков. И это правильно.

Раз уж завершает — завершает ли? ох, не уверен — список сомнительных сериалов «Красная королева», то скажем еще немного об аристократках кумачового цвета. Одним из сопродюсеров «Тальянки» является Ирина Прохорова. Вот уж кто если не красная королева, то красная принцесса! Ну ладно, графиня (отец — один из руководителей Госкомспорта СССР). На днях в одной дискуссии на Фейсбуке с ее братом сравнили Дональда Трампа. Последовало справедливое возражение, что, при всей уродливости капитализма западного образца, М. Д. Прохоров не имеет к нему ровным счетом никакого отношения. Трамп — человек, «сделавший» себя сам, Прохоров же — бенефициар перераспределения социалистической собственности, как и большинство богатеев образца 90-х.

Ирина Дмитриевна, тоже получившая приличествующую долю от семейных связей и статуса, долгое время выглядела дамой чрезвычайно приличной. Помню, в ходе президентской кампании 2012 года, когда Прохорова была доверенным лицом лучшего друга «Ё-мобилей», ей пришлось столкнуться на дебатах с Никитой Михалковым, доверенным лицом Владимира Путина. Никита Сергеевич тогда у меня вызывал минимум симпатий, поэтому я, имея к Прохорову симпатий еще меньше, в конкретном споре симпатизировал его родственнице, даме интеллигентной и умной. Прохорова не подвела, достаточно спокойно превзойдя Михалкова в риторике и убедительности.

Нынче ситуация поменялась. Никита Сергеевич не просто «крымнашист», что ожидаемо, он один из главных глашатаев и даже иногда диссидентов Русского Мира. Прохорова же ходит по Москве под украинскими флагами. В этих условиях интеллигентное лицо и складная речь перестают быть смягчающим обстоятельством, становясь скорее отягчающим, ибо умный русофоб, отдающий себе отчет в своих действиях, опаснее и преступнее глупого. Прошло время, когда ключевым аргументом при формировании мнения о человеке была его рафинированность вкупе со словарным запасом. Нынче есть мы и есть они, что, кстати, подтвердят и в противоположном лагере. И деятельное участие в создании русофобской массовой культуры — один из признаков, позволяющих установить видовую принадлежность.