Кровь Пушкина оказалась мужской

Накануне 172-й годовщины со дня смерти Александра Сергеевича Пушкина, которая отмечается завтра, на сайте Всероссийского музея его имени появилось сообщение:

«Тайна дивана А.С. Пушкина. 9 февраля в 16:00 в Мемориальном Музее — квартире А.С. Пушкина пройдет расширенное научное заседание, на котором впервые будут представлены уникальные сведения о диване, на котором, как предполагали музейные специалисты, умер великий поэт.

Областное бюро судебно-медицинской экспертизы сделало официальное заключение о подлинности дивана из мемориального кабинета А.С. Пушкина. Эти сенсационные результаты позволяют судить о том, что обнаруженные на поверхности дивана следы крови имеют давнее происхождение и, безусловно, принадлежат мужчине…"

Ленты информагентств моментально запестрели заголовками: сенсация, старый кожаный диван, который более 70 лет стоял в рабочем кабинете Пушкина на Мойке, 12, оказался не «точно таким же», на каком умирал поэт, о чем всегда сообщали экскурсоводы музея, но подлинным… Очень смелое заявление. В действительности же все гораздо прозаичнее.

— Мы до последней минуты не верили, что это чудо произойдет! Нам позвонили из бюро судебно-медицинской экспертизы и сказали, что из 27 смывов в единственном есть след крови, — взволнованно сообщала подробности небывалого события заведующая Мемориальным музеем-квартирой А.С. Пушкина на Мойке Галина Седова, явно подогревая, по меткому слову Довлатова, нездоровый интерес к «музейным подробностям».

Кто спорит, конечно, хорошо, когда в музее находятся подлинники. Но что должно двигать хранителем музея, который, спустя почти два столетия после гибели поэта, отдает смывы на биоэкспертизу?

— На мой взгляд, это очень спорная сенсация, ведущая, вполне возможно, лишь к тому, чтобы повысить популярность музея, — считает Сергей Кирджали, культуролог и искусствовед. — Непонятно, зачем нужно это исследование, что пытаются доказать ученые — что это диван Пушкина, или что кровь — Пушкина? Проверить, действительно ли следы крови принадлежат Пушкину, невозможно. Будет доказано лишь то, что на диване найдена кровь мужчины. Однако в то время, кроме Пушкина, существовало еще много мужчин. И, несмотря на то, что круг поиска людей сузился до лиц мужского пола, он все равно слишком широк. Проводятся дорогостоящие анализы с целью доказать, что это не просто диван XIX века, а артефакт культуры. Что из этого получится, сложно сказать. Лично у меня возникают большие сомнения в целесообразности проводимых исследований.

С Кирджали нельзя не согласиться, ведь когда сличают ДНК убиенной царской семьи — это понятно. А какая необходимость в судебно-медицинской экспертизе и генетическом анализе диванного праха из мемориальной квартиры Пушкина? Не лучше было отдать на экспертизу жилет, в котором стрелялся Пушкин? И сенсация родилась бы по-настоящему скандальная. Ведь давно гуляют упорные слухи, что крови поэта на жилете, увы, уже нет, она смылась во время аварии системы отопления в музее. На глаз это определить невозможно — ткань уже очень обветшала. Но совершенно точно известно, что жилетка, пробитая пулей Дантеса, находилась в ящике, куда поместил ее Вяземский, вместе со свечей с отпевания поэта и запиской Вяземского. Записка эта несколько лет назад вдруг приобрела ярко отреставрированный, свежий вид. Может, тоже попала в тот коммунальный потоп? Однако тайну «постиранного» жилета в отличие от тайны дивана никто не спешит прояснить. Наоборот, тема уводится в совершенно иную сторону. Впрочем, испытанный метод. Так, прошлая годовщина смерти поэта была ознаменована публикацией в «Известиях» о том, что Пушкин — масон. Автор доказывал, что раз Пушкин стал «вольным каменщиком», значит масонство — не так уж плохо. Тот факт, что масоном Пушкин был всего несколько дней и заплатил за этот неосторожный шаг довольно дорого — осталось за рамками статьи.

Известно, что Федор Достоевский, едва прибыв в Петербург, тут же отправился на Мойку, 12, чтобы поклониться месту, где умер Пушкин. Никакой другой цели у писателя не было. Наши современники теперь идут на Мойку, чтобы поближе познакомиться с деятельностью… масонских лож. В доме, где умер великой русский поэт, вполне уверенно себя чувствует Великая Ложа «Древний Мистический Орден Розы и Креста», в просторечье — Орден Розенкрейцеров. Экспозиция о их деятельности здесь функционировала довольно продолжительное время.

А еще тут можно было посмотреть дуэльный пистолет Дантеса, из которого француз ранил Пушкина в то роковое утро. Это точно подлинник! Французы привезли его из Музея почты в Амбуазе. Там этот пистолет хранился, как артефакт, из которого убили автора «Станционного смотрителя» и не более того. Музей-то — почтовый. Ну и был некий писатель, описавший жизнь почтовых служащих. Его еще потом убили вот из этого пистолета…

Потомки Дантеса — давно уже почетные гости на Мойке, 12. Приезжают, целуют ручки музейным дамам, а директор музея доктор культурологи Сергей Некрасов встречает их чересчур приветливо. Да и сам любит погостить во французском городке Сульце, который собственно и известен лишь тем, что тут родился и жил убийца Пушкина. Более того, Дантес после того, как его выгнали из России, был избран там мэром этого городка и облагодетельствовал жителей Сульца новой канализацией. Дантесоведение вообще сегодня кладезь для музейных поисков и изысков. Кстати и портрет Дантеса как-то уже пытались выставлять в одной из комнат на Мойке недалеко от того дивана, на котором эксперты теперь ищут следы крови убитого поэта.

Может, пора все забыть и завести дружбу между потомками француза и Пушкина? Что ж и это предлагалось. Увы, московские потомки поэта, когда их недавно спросили, не хотят ли они познакомиться с потомками Дантеса, ответили категорическим отказом. Видно, еще не изжили до конца дворянские предрассудки.

Санкт-Петербург