Только рассказы

Годовщину начала протестов отмечали буквально неделю назад, но уже полгода назад редакторы ведущих издательств жаловались в facebook на обилие романов о протестах. Быстро родятся кошки и романы на злобу дня. Первым принято умиляться, над вторыми — хихикать, но ни в коем случае не издавать.

Если серьезно, то за последнее время не состоялось ни одной громкой романной премьеры. Молчит Пелевин, традиционно выпускавший по книге под Новый год. Да и, судя по заданному в последние годы ритму, следующая книга будет не романом, а сборником повестей и рассказов. В обновленном «Лениздате» вышел сборник давно молчавшего Олега Постнова «Антиквар» — рассказы и одноименная повесть. Вот-вот выйдет сборник рассказов — первый после трех романов — Александра Снегирева. Пишет книгу рассказов петербургский златоуст Павел Крусанов.

Разговоры о реабилитации малой формы — рассказа — время от времени возникают в профессиональной среде. Примерно как время от времени вдруг все начинают говорить о конце света — поговорят-поговорят — да забудут, а через лет пять начинают говорить снова, каждый раз как в первый раз. О последнем судить не берусь, но мантра «рассказ вот-вот вытеснит роман, все будут читать рассказы» рано или поздно окажется же пророческой — а ну как именно теперь?

Что ж, если, мало ли, этой зимой вы вдруг почувствовали неодолимое желание читать тексты, размеры которых ограничиваются десятком-другим страниц, то выбор у вас неплохой.

Не так давно вышла книга Михаила Елизарова «Мы вышли покурить на 17 лет». Елизаров — талантливый писатель, книги которого до сих пор производили впечатление некоторой писательской детскости — играет человек и не может наиграться. «Кубики» были сборником из десятка примерно рассказов, эксплуатировавших поэтику милицейского протокола, что-то вроде «находясь в состоянии алкогольного опьянения нанесла своему сожителю пятнадцать ножевых ранений» — забавно, кто бы спорил, но десять раз подряд как-то несерьезно. Нашумевший «Библиотекарь» и вовсе на добрую половину состоял не то из компьютерной RPG, не то из какой-то фэнтезийной каши, которой иные объедаются в тринадцать лет.

Новый сборник в этом смысле — быть может, первая взрослая книга Елизарова. Рассказы, в которых он отбрасывает, наконец, бирюльки и занимается настоящим писательским делом: смотрит вокруг себя, вслушивается в мир. Это не столько «новый реализм», сколько «реализм в высшем смысле», мне как-то уже приходилось писать об этом: в лучшем рассказе сборника герой целый день на немыслимой жаре шагает по безлюдной крымской пустоши, Елизарову удается передать и постепенно овладевающее героем безумие, и живущую своей жизнью равнодушную природу, и вместе с тем — жутковатую мистическую ноту — то, что удается ему лучше всего. «Пробежали вереницей три собаки: вокзальные, феодосийские, пошитые из мехового рванья. Они меня немедленно узнали, и каждая пристально глянула в лицо. Я поразился их мудрым человеческим глазам. Последняя лукаво улыбнулась, и я понял, что это Циглер».

По такому рассказу мог бы снять фильм культовый режиссер нью эйджа Алехандро Ходоровски, но характерно при этом, что единственный рассказ сборника, сюжетно завязанный на наркотики, — в книге самый слабый. Елизарова интересуют не измененные состояния сознания, а дыры в куске старого холста реальности; но чтобы хорошенько их разглядеть, нужно всматриваться в холст, а не играть в стили и дискурсы — и чем больше Елизаров это понимает, тем лучше у него получается проза.

Методов обнаружения потустороннего в обыденном может быть столько же, сколько и писателей, и если Елизаров еще только нащупывает свой метод, то Сергей Носов, у которого только что вышел сборник «Полтора кролика», давно и успешно пользуется своим: Носов чувствителен к мелким сбоям в работе механизма повседневности, к тому, что принято называть абсурдом, хотя понятно, что слово это существует только для того, чтобы отгородиться от просачивающегося в человеческую жизнь хаоса, не думать о нем, списать на «странности жизни». Таков, кстати, подзаголовок книги: «Несколько историй о странностях жизни».

Белые ленточки в одноименном рассказе, написанном за год до того, как их стал повязывать на себя креативный класс, служат символом всенародного покаяния, устроенного как плебисцит: приходишь на участок, подписываешь покаянный лист — за преступления кровавого режима — получаешь штамп в паспорт и белую ленточку. Герои — как всегда у Носова, самые обыкновенные, то есть в меру ненормальные люди — пытаются заселиться в гостиницу, однако без штампа о покаянии их не пускают. Приходится каяться — только для того, чтобы попасть в поликлинику и вырезать, наконец, энцефалитного клеща. Чушь и бред, однако эти чушь и бред говорят о нашей реальности больше, чем все написанные за последний год политические колонки.

Другой рассказ, в котором герой строит план убийства Ельцина, а мешает ему, сама того не ведая, дура-жена, продублирован и в еще одном, на этот раз коллективном сборнике «Петербург нуар». Пару лет назад выходил сборник «Москва нуар». Новая книга — продолжение того же проекта нью-йоркского издательства Akashik, в котором выходят десятки «нуаров» — от Конго до Гонконга. Сборник специфически питерских «ужастиков», мистических или детективных, а по большей части одновременно и мистических, и детективных — неровный, но в нем есть настоящие жемчужины. Помимо упомянутого «Шестого июня» Носова — шекспировского накала «Ослиная шкура» Наталии Курчатовой и Ксении Венглинской: рассказ, в котором владелец порностудии в Рыбацком влюбляется в собственную дочь, о существовании которой он не подозревал, причем та в знак серьезности намерений требует шкуру любимой собаки. «Волосатая сутра» Павла Крусанова, в которой главный петербургский стилист, с одному ему свойственной удивительной способностью сохранять серьезное выражение лица, рассказывая самую завиральную фантазию, неожиданным и жутковатым образом развертывает расхожую мысль о том, что каждый человек обязательно похож на какое-нибудь животное. Здесь в каждом человеке то или иное животное «сидит», нужно только уметь его разбудить, вытащить на свет божий — герой рассказа именно так пополняет музейную коллекцию чучел при кафедре зоологии, на которой служит. Лучший рассказ сборника — «Пьяная гавань» Лены Элтанг, от которой, судя по последним двум романам, можно было бы ждать чрезмерной манерности, но нет: сухое и строгое повествование о скрывающемся от подельников взломщике оказывается чем дальше тем больше мороком, провалом в незнаемое, притчей о том, что ты в любой момент можешь ни с того ни с сего оказаться на изнанке мира, и даже не сразу это заметить.

Читайте рассказы, они не раки на романном безрыбье, а передышка — еще чуть-чуть, и хлынет вал злободневных романов о белоленточных протестах от «серьезных» авторов в диапазоне от дважды лауреата «Большой книги» до нового букеровского лауреата. Вот тогда-то тушите свет. А пока — тишь и благодать, один сборник прекрасных рассказов за другим.

Фото: Валерий Мельников/РИА Новости