Награда за творчество

Первым народным артистом нашей страны в 1918 году стал Федор Шаляпин. Правда, тогда оно еще звучало как «Народный артист Российской Республики». СССР ушел в небытие, и преемницей всего, что в нем было, в том числе и звания Народного артиста, стала Российская Федерация. О том, как же жили и творили, чем занимались и о чем мечтали Народные артисты, они рассказали «СП».

Вячеслав Добрынин, Народный артист России:

— Эта история произошла, когда я был совсем еще никому не известным композитором. Однажды, помню, стою на остановке автобуса. А в доме напротив открывается окно, на подоконнике появляется многоваттная колонка, и на всю улицу разливается одна из первых написанных мною песен «На земле живет любовь» в исполнении ВИА «Веселые ребята». Бабуся какая-то, стоящая рядом со мной, начинает ворчать: «Ну, всё: завёл шарманку „на всю Ивановскую“!». А у меня всё в душе поёт: «Вот же оно — народное признание, если даже бабка ворчит». Сел я в автобус, а самого так и подмывает крикнуть «на весь мир»: «Люди! Да это же моя песня!». Это были самые лучшие минуты в моей жизни.

Надежда Кадышева, Народная артистка России:

— Один раз с нами в пути произошел довольно забавный случай. Во время гастролей по российской глубинке кто-то из поклонников подсунул в нашу гримерную маленького пушистого коричневого котенка. Она (а это была девочка) мне почему-то понравилась, и я, не раздумывая, решила привезти ее домой. Вот тут-то и произошло то, чего никто из нас не ожидал. Когда мы уже садились в поезд до Москвы, чересчур строгая проводница обратила внимание на пушистый комочек, удобно пристроившийся у меня на груди, и потребовала… справку о прививках. Никакие доводы не помогали: «Не положено» — и все тут. Тогда я, изобразив на лице разочарование, вышла из вагона обратно на перрон. Наши ребята, музыканты, еще не зашли в купе и стояли на платформе, ожидая минуты отхода. Ну, словом, пришлось прятать Марусю (так мы назвали симпатичную кошечку) в чехол из-под баяна и всю дорогу скрывать от посторонних глаз. Зато уже в Москве проводники, посмеявшись над нашей сообразительностью, простили нам нашу уловку.

Виктор Мережко, Народный артист России:

— Мы были в Нью-Йорке — первой большой зарубежной поездке. До этого была Болгария, но, как говорится: курица — не птица, Болгария — не заграница. Вот приехали мы в Америку, поселились в гостинице. Тогда в Советском Союзе было плохо со всем, в том числе и с туалетной бумагой. А там, в туалетах, висела очень хорошая бумага. Мы ее стали прятать в чемоданы, чтобы увезти с собой. Решили мы разыграть Лидию. И я, будто бы являясь администратором гостиницы, на ломаном русском говорю ей по телефону: «Хеллоу! Мы знаем, что вы воровать у нас туалетная бумага и мыло. Немедленно вываливайте все! Иначе мы вас арестовать!». Она, бедная, испугалась. Когда мы с Аркадием Ининым зашли к ней в номер, она стоит вся побледневшая от страха и произносит полушепотом: «Ребята! Шмон…». Потом-то мы, конечно, ее успокоили.

Лев Лещенко, Народный артист России:

— Помню как-то в самом начале моей музыкальной карьеры мы с другом, находясь на отдыхе, зашли в один из ресторанов и попросили никого к нам не подсаживать. Но, тем не менее, за наш столик подсели два подвыпивших человека. Один из них, узнав меня, стал толкать другого в бок и говорит ему: «Ой, смотри, кто с нами сидит». Тот отвечает: «Да, я вижу. А ты сам-то знаешь, кто это?». «Да, знаю». «Ну и кто? Скажи». «Ну, вот этот… Он еще поет песню „Из полей доносится: „Налей“…“. Но как же его фамилия-то?.. А! Еще был такой боксёр». Потом задумался на секунду и выпалил: «Вспомнил — это Лемешев«…

Олег Анофриев, Народный артист России:

— Сколько себя помню, дом всегда держался с технической точки зрения на мне: я знал расположение всех пробок в электрощитах и умел их ремонтировать. Мог спокойно починить водопроводный кран, потому что научился этому — как намотать лен, завернуть, скажем, кранбуксу и сделать это не так по-хамски, как слесарь-сантехник или водопроводчик. Наверное, виной всему война, во время которой мы все делали своими руками. Голодуха была такая, что ели воробьев, которых ловили с помощью мышеловок — их мы сами же и мастерили из подручных средств. И потом, все наше оружие — ружья, пистолеты — было придумано и изготовлено собственноручно. Еще берем, например, две гильзы, вставляем одну в другую, а внутрь засовываем кинопленку. Поджигаем ее, ударяем о стену — «патрон» стреляет. Иногда делали что-то, исходя из своего тщеславия, изготовляя перстень из алюминия или фиксу из латуни, чтобы покрасоваться «золотым» зубом. И до сих пор люблю чинить все сам своими инструментами. В моем наборе одних только отверток — более 100. Так что не всегда правы те, кто говорят, будто мы, артисты, в том числе и Народные, думаем, что булки растут на деревьях.

Олег Газманов, Народный артист России:

— Самое парадоксальное, что у меня в детстве был момент, когда одна наша знакомая, к несчастью оказавшаяся завучем музыкальной школы, уговорила мою маму (свою подругу) отдать меня учиться игре на скрипке. Но так как это произошло вопреки моему желанию, то на том этапе я возненавидел любую музыку во всех ее проявлениях. Вместо музыкальной школы я ходил на тренировки по спортивной гимнастике, несмотря на шумы в сердце (благо, об этом до поры до времени не знала моя мама, врач). Потому что сердце — это серьезно: нагрузки мне были противопоказаны. Я складывал спортивную форму в футляр из-под скрипки и — вперед. Но все тайное рано или поздно становится явным. И когда маме стало все известно, разразился грандиозный скандал: она ходила в секцию и разговаривала с тренером, ругалась, запирала меня дома на ключ, чтобы я не смел ходить на гимнастику… Но я спускался по водосточной трубе и все равно убегал в спортзал. И удивительное дело — через некоторое время выяснилось, что мои шумы в сердце потихонечку прошли.

Фото: ИТАР-ТАСС.