Как Россия теряет человеческий капитал

Планы Минфина РФ по снижению дефицита бюджета на 1 процентный пункт в год, начиная с 2017 года, глубоко ошибочны. Такое мнение в интервью ТАСС высказал заместитель председателя Внешэкономбанка (ВЭБ) Андрей Клепач.

«Это дополнительные расходы, примерно 800 млрд. рублей в год. Это стоимость реформ, которые надо сделать в здравоохранении, образовании, развитии науки», — сказал Клепач.

Политика сокращения госрасходов и дефицита бюджета, по мнению зампреда ВЭБ, не позволит не то чтобы ускорить рост экономики, но даже решить ключевые задачи государства по поддержанию необходимого уровня благосостояния граждан.

«Я считаю, в этой ситуации лучше идти на бюджетный дефицит. Бюджет принимает Госдума, фактически это некий коллективный выбор общества. То есть общество кредитует государство, чтобы эти деньги пошли на то же образование, на то, чтобы в России были дороги и так далее», — пояснил Клепач.

Он полагает, что стимулирование экономики через государственные средства приведет к ее росту, а рост, в свою очередь, послужит увеличению доходов бюджета. Кроме прямых финансовых вливаний из бюджета в приоритетные направления экономики, зампред ВЭБ предлагает следующее:

— вложить в инвестпроекты дополнительно 0,5−1 трлн. рублей из Фонда национального благосостояния (сейчас в ФНБ около 4,75 трлн. рублей);

— инвестировать средства в экономику через институты развития, в том числе вновь созданные, которые бы занимались отбором и оценкой проектов;

— создать дополнительные фонды (помимо Фонда развития промышленности) для инвестпроектов, например, фонд сельского хозяйства, который бы давал кредиты под 4−5% среднему бизнесу, или фонд муниципальной инфраструктуры, в которую серьезные кредиты привлечь сложно.

Клепач особо отметил, что эти меры не исключают действий в монетарной политике. В частности, речь идет о снижении ключевой ставки Банка России.

«Единственный кто может дать дешевые ресурсы, это все-таки ЦБ, но просто так их давать бессмысленно. В этом случае ликвидность уйдет на валютный рынок, чего ЦБ опасается. Отсюда речь идет об определенных обязательствах, инвесткредиты должны удовлетворять определенным приоритетам государства», — отметил он.

Клепач добавил, что в нынешних условиях Центробанку лучше работать в связке с институтами развития, а не напрямую с коммерческими банками.

«Тем же институтам развития надо задавать серьезные жесткие правила, чтобы деньги шли на приоритетные проекты. Опасения ЦБ понятны и оправданы, но он может выставлять требования к качеству этих проектов, может быть, требовать гарантий по этим облигациям», — сказал зампред ВЭБ.

Что стоит за позицией Андрея Клепача, можно ли считать предлагаемые меры планом спасения российской экономики?

— Нам действительно необходимо больше вкладывать в здравоохранение, образование и науку, — считает руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников.

— В последние два года эти сферы оказались сильно недофинансированными, а они прямо влияют на качество человеческого капитала и на конкурентоспособность страны в будущем. Клепач, напомню, входит в состав рабочей группы Экономического совета при президенте РФ, которая занимается структурными реформами. Группу возглавляет экс-министр финансов Алексей Кудрин, и позиция Клепача является одной из экспертных точек зрения, вокруг которых активно разворачивается дискуссия: какую стратегию экономической политики мы должны выбрать в 2016 году?

Клепач не предлагает целостный план спасения, а лишь указывает на список первоочередных мер. Тем не менее, эту точку зрения необходимо учитывать при выборе среднесрочной стратегии.

«СП»: — Кто и когда эту стратегию будет выбирать?

— Серьезный разговор об этом начнется уже в понедельник, 23 мая, — на первом заседании рабочей группы Кудрина. А 25 мая, на заседании президиума Экономического совета под председательством президента Владимира Путина, состоится обмен мнениями по позициям сторон. Этих позиций три: Столыпинского клуба, рабочей группы Кудрина, плюс консолидированная позиция Минфина и Минэкономразвития.

Думаю, это только начало дискуссии, и более-менее взвешенный компромисс мы получим только по завершению думской кампании. В ноябре в новоизбранную Госдуму должен быть внесен проект бюджетной трехлетки, и только тогда можно будет говорить, что у нас сложился план среднесрочной экономической стратегии.

Пока можно утверждать одно: эта стратегия будет ориентирована на структурные реформы, и пока идет тяжелая притирка позиций: по многим параметрам взгляды участников президентского совета расходятся диаметрально.

«СП»: — В чем заключаются позиции сторон, и в чем они расходятся?

— Столыпинский клуб, а также бизнес-омбудсмен Борис Титов предлагают очень серьезно нарастить денежное предложение — пойти на контролируемую эмиссию, налоговые и инвестиционные льготы. В принципе, в качестве пилотного проекта с этим мало кто спорит, поскольку есть механизмы проектного финансирования ЦБ. Проблема, однако, в том, что эти механизмы почти не работают: то кабмин не может определить приоритетные проекты, то банки отказываются работать по этим проектам, поскольку видят в них огромное количество рисков.

Именно поэтому критики «столыпинцев» считают, что вместо контролируемой эмиссии получится бесконтрольная, а вместо поддержки инвестиционных проектов банально разгонится инфляция. Потому что необходимые институты для связывания дополнительной денежной массы в России либо отсутствуют вовсе, либо действуют крайне неэффективно.

Поэтому правительственные экономисты стоят на том, что в первую очередь необходимо заняться улучшением качества государственных институтов, в том числе финансовых. По их мнению, денег в экономике и сейчас достаточно, но они не идут в реальный сектор потому, что банки не видят возможности снижения рисков по этим проектам.

Кроме того, Минфин считает, что имеющийся дефицит бюджета создает риски макроэкономической стабильности. По подсчетам ведомства, по итогам четырех месяцев текущего года этот дефицит составил 4,7% ВВП — при декларировании политической цели не превышать отметки 3% ВВП.

Если так пойдет и дальше, в реальности по итогам года мы получим дефицит свыше 5% ВВП даже при стоимости нефти $40 за баррель. И, кстати, далеко не факт, что нефть подорожает.

На нефтяном рынке свои риски, и сейчас ситуация там крайне противоречивая. Оценки аналитиков разделились поровну: одни считают, что в конце года цена «черного золота» достигнет $50−55 за баррель, другие уверены, что еще летом она скатится до $37−41 за баррель.

При втором — неблагоприятном — сценарии дефицит российского бюджета «вылетит» за 5% ВВП. И надо понимать: это серьезный риск. Даже если мы «отожмем» все ресурсы, которые сегодня намечены — если будет удачно проведена приватизация госсобственности, если все госкомпании отдадут дивиденды по нормативам, которые установило правительство, если удастся на 10% сократить расходы по отдельным бюджетным статьям, — все это приведет при падении нефтяных цен к дефициту около 3,4% ВВП по итогам года.

«СП»: — Что нужно делать, чтобы деньги пошли в реальную экономику?

— Нужно повысить доверие бизнеса к действиям правительства, а для этого выработать четкую экономическую политику. Без этого бизнесу невозможно понять, что делать дальше.

Именно поэтому позиция Кудрина — начинать следует со структурных реформ. Тогда рост нашей экономики в ближайшие годы не превысит 1−1,5% ВВП, зато мы получим шансы к 2019−2020 годам выйти на приличные темпы. И этот рост будет органическим, обеспеченным новой структурой экономики.

Поэтому я думаю, что сразу после парламентских выборов у нас стартует пенсионная реформа: именно нынешняя пенсионная система в наибольшей степени провоцирует рост дефицита бюджета.

«СП»: — Но Клепач считает, что можно жить и с дефицитом — так делают многие страны…

— А с этим никто не спорит. Все понимают, что бездефицитный бюджет мы получим не раньше 2019−2020 годов. Просто Клепач считает, что одновременно со снижением дефицита — например, путем сокращения госрасходов, — нужно заняться тремя структурными реформами: здравоохранения, образования и науки. И он прав, поскольку, если ничего не менять, уже к концу текущего десятилетия суммарное финансирование этих сфер сократится еще на треть. А это создает серьезную системную угрозу России…

— Клепач говорит очевидные вещи: нужно и понижать ставку ЦБ, и задействовать для финансирования инвестпроектов средства ФНБ, — отмечает председатель Русского экономического общества им. С.Ф. Шарапова, профессор кафедры международных финансов МГИМО (У) Валентин Катасонов.

— Но проблема в том, что экономика России похожа на пациента в тяжелом состоянии, у которого имеется сильное кровотечение. И прежде чем начать операцию по его спасению, кровотечение следует остановить.

С этой точки зрения, Клепач обсуждает, как проводить интенсивную терапию. Но бесполезно принимать терапевтические меры, пока мы не остановим чистый отток капитала из страны. К сожалению, барьеров на пути капитала никто ставить не собирается, и это обстоятельство превращает другие предложения в пустые слова.

Я настаиваю, что именно отток капитала нейтрализует любые попытки сделать что-либо позитивное внутри российской экономики. Тогда, наверное, заработают и предложения, которые озвучил Андрей Клепач…