Академик Ивантер: «Мы повидали много санкций»

В последние дни в западной прессе вновь активно муссируется тема санкций против России. На этот раз за позицию Москвы по Сирии. Правда, направлены они будут, по информации Financial Times, не против российских компаний, а против высокопоставленных чиновников. Тем не менее, все понимают, что следующий удар может быть нанесен и по экономическому, и по финансовому сектору.

Потери, которые несут от этой политики и страны Евросоюза, и Россия, очевидны. Очевидно и другое: санкционное давление на Москву желаемых для Вашингтона и Брюсселя политических результатов не дает. «Порвать российскую экономику на куски», как заявлял Барак Обама, не удалось. Спровоцировать в стране «Майдан» — тоже.

Как будет развиваться ситуация дальше? Реально ли ослабление режима санкций? Где мы выиграли и где проиграли? Об этом корреспондент «СП» расспросила академика Виктора Ивантера.

Виктор Викторович — один из старейших и весьма авторитетных экономистов мира. Он является профессором Московской школы экономики МГУ, возглавляет экспертный совет ВАК Росси по экономике, член правления Вольного экономического общества и директор Института народнохозяйственного прогнозирования РАН.

«СП»: — Как думаете, если США и примкнувшие к ним западноевропейские страны вдруг отменят завтра антироссийские санкции, у нас опять «всё будет хорошо»? В смысле, стабильности зарплат и цен, развития бизнеса и т. п.

 — Эту версию я слышал не однажды за последнее время. Звучит, честно вам скажу, неубедительно. Многим хочется, чтобы так было. Но так не будет. Причем, не только в России, но и в европейских экономиках. Хотя там, в Западной Европе, потери от наших контрсанкций малосущественны. Сказались, разве что, на поляках, для которых «яблочный рынок» РФ был основным, и на прибалтийских республиках с их молочной продукцией. А в целом… Бизнес, какой бы национальности он ни был, всегда найдет лазейку, чтобы обойти те или иные препятствия. И, кстати, в ЕС давно поняли, что в санкциях смысла нет именно потому, что их благополучно обходят те, кому важно сотрудничать с нами.

«СП»: — Что ж не отменят? Столько разговоров об этом — и французские, и финские фермеры, и предприниматели Италии не один месяц буквально требуют этого от своих правительств, но, увы…

 — Это чистой воды политика. А я, извините, экономист. К тому же, если оглянуться назад, в наше не такое далекое прошлое, мы в нашей стране повидали много всяких санкций. Начинать можно с 1920-х годов, когда молодая советская республика оказалась практически в полной изоляции от мира. И ничего, выстояла.

«СП»: — А едва завершилась Вторая мировая война, СССР лежал ещё в руинах, Черчилль, премьер Великобритании, призвал своих заокеанских друзей «воздействовать» на нас разными ограничениями. Вскоре они и последовали…

 — Тогда надо вспомнить ещё и конец 1970-х, бойкот Олимпиады в Москве. Но, знаете, все санкции когда-нибудь заканчиваются. Даже когда у нас были достаточно нормальные отношения с американцами и с Европой, они не отказывали себе в удовольствии в чем-нибудь нас да ущемить. Вспомните «долгоиграющую» историю с приобретением немецкого автогиганта «Оппель». Говорить там можно лишь о частичном успехе. Официально автозавод приобрела австро-канадская компания «Магна», правда, в консорциуме со Сбербанком и «Группой ГАЗ».

«СП»: — А в чем была там загвоздка?

 — Чтобы не допустить русских к современным автомобильным технологиям. Тоже своего рода санкции!

«СП»: — В ответ на нынешние притеснения Запада наше правительство ответило, можно сказать, контрударом. Эффект от него есть?

 — Наше эмбарго не преследовало задачу непременно «наказать Европу». Это был способ помочь, в частности, отечественному селу. Незадолго до известных геополитических событий 2014 года, РФ не вполне удачно вступила в ВТО. И нынешние контрсанкции — это своего рода компенсация за потери при вступлении.

«СП»: — А нам вообще ВТО надо было? После этого резко подскочили цены в магазинах на все товары — и продовольственные, и непродовольственные…

 — Это организация, где определяются правила мировой торговли. С данной точки зрения наше пребывания там и оправдано, и естественно. Другое дело, что сама идея вступления была связана с политикой. Предполагалось, что, членство в ВТО автоматически обеспечит признание того факта, что в России — рыночная экономика. Потому мы пошли на компромиссы, которые не вполне, скажу осторожно, были нам выгодны. И контрсанкции эти потери частично компенсируют.

«СП»: — А от самих санкций мы много потеряли в чисто экономическом отношении?

 — Что значит много или мало? Санкции — это политический бандитизм. А от бандитизма доходов не бывает. Что касается прямого ущерба, я его пока не вижу. Считаю, что, например, ограничение наших кредитов на внешних рынках, пошло только на пользу. Во-первых, мы избыточно их там набрали. Во-вторых, санкции возникли на фоне существенного снижения цен на углеводороды, что серьезно повлияло на экономику.

А вот сельское хозяйство удалось реанимировать. Те меры, что были предприняты (аграрный сектор получил кредиты по доступным ценам) привели к росту хозяйств. Как результат — нынешний год стал супер урожайным. Ничего подобного не было за всю многовековую историю России. Благодаря чему мы практически обеспечили себе продовольственную безопасность. Сформировался и значительный экспортный потенциал. Но, безусловно, и преувеличивать достижения не надо. А то, не ровен час, как в давние времена, ещё закружится от успехов голова. Надо дальше поддерживать сельское хозяйство, ещё активнее его развивать.

«СП»: — «Отката» на старые позиции после отмены санкций (когда-нибудь их же отменят) не случится?

 — В Европе уже поняли, что как способ давления на Россию они абсолютно бессмысленны. Историю вспять не повернуть, Крым от России не отнять — именно возвращение Тавриды в состав РФ послужило, как помните, их введению.

А что касается «старых позиций»… Не думаю, что это возможно. Хотя бы потому, что имеет место быть такой ограничитель любого импорта, в том числе, продовольственного, как существенная девальвация рубля.

«СП»: — Помимо сельского хозяйства, какой отрасли, на ваш взгляд, нужно отдать предпочтение?

 — Мы заметно реанимировали за минувшие годы также оборонно-промышленный сектор. Ещё одна важная задача — восстановить отечественное машиностроение. Будем его инвестировать — сможем покупать на внешнем рынке современные технологии, и сами их производить. Мозги у российских специалистов хорошие. Идей много. Осталось поддержать их на правительственном уровне. Имею в виду достаточное финансирование научных центров и, конечно, достойные оклады сотрудникам.

«СП»: — Некоторые ваши коллеги говорят, что погубила отечественную экономику среди прочего непродуманная приватизация, проведенная в 1990-е годы.

 — Приватизация, коллективизация, национализация — смысл, в сущности, один. И цели схожие: добиться эффективности. А привело и то, и другое, и третье в нашей стране к обратному. Почему? Сами эти процессы естественные для экономики. Вопрос в том, кто и как их осуществляет: реформаторы или революционеры? Первые хотят сделать, чтобы стало лучше. Вторые, чтобы непременно было иначе. Вот и вся разница.

«СП»: — Ваш прогноз на развитие экономики РФ в ближайшие два-три года?

 — Если мы будем вести адекватную ситуации в стране экономическую политику, то выйдем на траекторию роста. Если будем продолжать безобразничать, то есть, не инвестировать производство, упадем «ниже некуда».