Коронавирус: «Сообщения о вакцине — это для бабушек у подъездов»

С коронавирусом не заключить сделку. Не испугать санкциями. Ему плевать на то, кто и в какой стране станет президентом. Вирусу не интересны колебания валютных курсов. Но именно эта зараза будет оказывать самое сильное влияние на мировую экономику в обозримом будущем.

Негативное влияние социально-экономических шоков из-за мер, принимаемых властями стран всего мира в связи с пандемией нового коронавируса, продлится до 2021 года и позднее, говорится в отчете международного рейтингового агентства Moody’s.

«В краткосрочной перспективе государства с низкими кредитными рейтингами пострадают в наибольшей степени, учитывая их низкую экономическую и институциональную устойчивость, а также их более ограниченный доступ к финансам по сравнению со странами с более сильным кредитным профилем», — считают аналитики агентства.

Однако в среднесрочной перспективе уже практически все государства столкнутся с еще более сложными политическими вопросами, вызванными или усугубляемыми кризисом, полагают эксперты. К их числу относятся разработка стратегий выхода из существующего курса поддержки экономики без ущерба для ее восстановления, а также структурные экономические и социальные реформы, которые поддержат долгосрочный экономический рост.

А главными событиями мировой экономики уже стали сообщения о разработке вакцины от COVID-19 и новости о ее испытаниях.

Так, именно сообщения об успешных промежуточных результатах третьей фазы испытаний новой вакцины против COVID-19, разработанной немецкой BioNTech совместно с американской Pfizer, подтолкнули европейский и американский фондовые рынки к росту. Конечно, здесь нельзя не учитывать и дополнительное влияние такого фактора, как победа Джо Байдена на выборах президента США, усилившая оптимизм инвесторов.

По итогам торгов 9 ноября ведущие европейские индексы прибавили 5%-8%, российские — поднялись на 3−5%. Дорожали нефть, золото и валюты развивающихся стран. В «копеечных» значениях, но все же несколько отыграл свои позиции российский рубль.

Однако уже через день рост биржевых индексов замедлился, затем показатели поползли вниз. Эйфория прошла. Сбываются прогнозы экспертов, считающих, что в ближайшей перспективе настроения на рынках будут формироваться в основном за счет сообщений об успешности борьбы разных стран с пандемией. При этом такие новости о «промежуточных» результатах — будут как праздник, после которого опять наступают серые будни.

И чем дольше придется ждать реальных результатов в борьбе с коронавирусом, тем глубже будет кризис, тяжелее последствия.

В России на фоне роста заражений COVID-19, по данным экспертов IHS Markit, индекс оптимизма компаний с июня рухнул сразу на 14 процентных пунктов. Производители готовы поднимать цены и отказываться от инвестиций.

Настроения негосударственного бизнеса в России осенью резко ухудшились, достигнув минимума с 2009 года, цитирует РБК результаты октябрьского опроса консалтинговой компанией IHS Markit российских производителей товаров и поставщиков услуг.

Большинство из них заявили о намерении повышать отпускные цены, чтобы компенсировать прогнозируемый рост издержек. А доля компаний, готовых к новым инвестициям в ближайшие 12 месяцев, впервые более чем за десять лет оказалась ниже доли тех, кто не готов к вложениям.

Хотя наша страна первой сообщила об открытии вакцины от коронавируса, результаты испытаний и сроки начала массовой вакцинации населения до сих пор не ясны.

Так, директор Национального исследовательского центра эпидемиологии и микробиологии имени Н.Ф. Гамалеи Александр Гинцбург сообщил, что в России уже идет вакцинация граждан, входящих в группу высокого риска заражения, прежде всего медицинских работников, препаратом «Спутник V».

По словам директора Центра Гамалеи, проходит масштабирование производства, к процессу подключаются новые производственные площадки. А на другой день минздрав Алтайского края опубликовал сообщение, что «в Алтайском крае три медика из 42, которые первыми поставили прививки от коронавирусной инфекции, заразились коронавирусом».

Но тут уже вмешался Минздрав России с объяснением инцидента: «Случаи положительных результатов пцр-тестирования у лиц, получивших вакцину, как правило, связаны с тем, что к моменту встречи с возбудителем COVID-19 у них не успел сформироваться иммунитет, поскольку прошло не достаточное количество времени с момента вакцинации. Так, в Алтайском крае медикам первая прививка была поставлена в период с 25 по 30 сентября, а заболели они на 7−10 день после нее».

Понятно. Но, судя по информации Минздрава Алтайского края 10 ноября и Минздрава РФ 11 ноября, алтайские медики заболели после прививки уже 5−10 октября. Тогда почему это стало известно и обсуждается только сейчас — через месяц после произошедшего? Сколько за это время произошло и сколько еще будет таких осечек?

Вот из-за таких «но» и будут продолжаться скачки на рынках, а экономика в целом продолжить жить ожиданием действительных результатов, а не деклараций о намерениях победить коронавирус, считает аналитик ГК ФИНАМ Алексей Коренев:

— Сообщений об открытии вакцины стало поступать много, но никто еще не подтвердил, что она работает, что она без побочных эффектов. Поэтому я пока вижу, что европейские рынки близко к нулю, то есть Британия 0,3%, Германия 0,2%, Франция 0,25%. Не вижу особо оптимизма на рынках. Никто никуда двигаться не будет, пока не увидит реального подтверждения создания вакцины — проверенной на эффективность и безопасность, а также ее производства в масштабах, необходимых для массовой вакцинации населения.

«СП»: — А вообще, рынки активно реагируют на «хорошие» новости по борьбе с коронавирусом?

— Это все для внутреннего пользователя. Это для бабушек у подъездов, которые радуются, что наше здравоохранение чего-то добилось. На самом деле, наши рынки ни на один из подобных анонсов не отреагировали. Ни положительно, ни отрицательно. Просто проигнорировали. Понятно же, что вакцина должна быть испытана. И не на ста человеках, а на тысячах. Тогда можно будет говорить, что она работает, что от нее нет побочных эффектов. Финансисты — люди очень прагматичные и очень «вредные» — не испытали, значит ее нет. И, соответственно, положительной реакции на рынках нет.

«СП»: — Ну, а в целом вы согласны с тем, что события, связанные с коронавирусом, с пандемией стали одними из главных факторов влияния на экономику?

— Да, абсолютно точно, потому что, во-первых, приходится восстанавливать практически полностью сегмент потребления, по крайней мере, в тех странах, которые наиболее пострадали — это Италия, Испания, Франция, Британия, Чехия.

Сейчас вот Германия и США будут в какой-то степени вводить ограничения. В этих странах сегмент потребления занимает более половины ВВП. У нас поменьше, 20%, но для нас это тоже важно, потому что эти 20% в основном держатся за счет малых и средних предприятий. Они пострадали серьезно еще весной, и второй волны они не выдержат.

То есть, им потребуется расширенная помощь. На фоне других стран Россия пока обошлась очень небольшими расходами. Это 1%-2% ВВП. Если сравнить с США — 12%, в Германии — 37%, то мы, конечно, вкладывались не сильно. Но у нас и сегмент потребления не столь весомый, как у них.

Тем не менее, если пандемия действительно сейчас усилится, в общем-то, холодная погода располагает продвижению вируса, все идет к тому, чтобы темпы заболевания возросли, то, может придется вводить какие -то ограничения. Это нехорошо, но куда деваться — жизнь людей дороже. Для экономики это будет тяжелый удар. Уже получаем 4,5%, а может и 5% дефицит бюджета. И закрыть эту брешь пока не получается, даже за счет ослабления рубля.

«СП»: — По прогнозу Moody’s, в первую очередь и в наибольшей степени пострадают государства с низкими кредитными рейтингами, с низкой экономической и институциональной устойчивостью. Это никак не про нашу страну?

— Это немножечко и про нас — по очень простой причине. Мы, в общем-то, имеем колоссальные ресурсы и колоссальные возможности. У нас мощный ФНБ, огромный золотовалютный резерв, отношение госдолга к ВВП очень низкое, во всяком случае в сравнении со многими другими странами. Например, если брать Болгарию или Румынию.

Но в отличие от них мы под санкциями. И у нас не получится перекредитоваться, придется выкручиваться самим, своими силами, своими деньгами и т. д. С одной стороны мы находимся в гораздо более выгодном положении, в части наличия резервов. С другой стороны, отсутствие возможности перекредитоваться, получить новый займ из-за введенных санкций сильно ограничивает наши возможности. Поэтому мы в группе риска.