Дороги в никуда

Россия стала жертвой ресурсного проклятия. Наша экономика не сможет расти еще долгие годы из-за того, что был упущен момент для реконструкции старых и создания инновационных инфраструктурных сетей. Таковы выводы, которые сделали эксперты Всемирного банка в исследовании государств, возникших на месте Советского Союза, переставшего существовать 22 года назад. Сегодня все эти государства являются сырьевыми, на добывающий сектор приходится не менее 10−25% их ВВП.

Сильнее всего зависимость от собственных энергоресурсов выражена в Азербайджане и России — от углеводородов зависят соответственно 64% и 25% их бюджетов.

Доходы от ресурсов не создали на евразийских просторах физический, человеческий и институциональный капитал, как это произошло в США, Австралии и Канаде, отмечают эксперты ВБ. Правительство попросту распыляет легко доставшиеся нефтедоллары.

Между тем, запрос экономики и населения на развитую и современную инфраструктуру стремительно растет. Наиболее ярко это видно на примере роста числа личных автомобилей и усиливающимися с каждым годом дорожными пробками — от Калининграда до Краснодара и Владивостока. Так что советский задел уже явно недостаточен.

Современная инновационная инфраструктура, будь то железная дорога или сети водоснабжения, помогают не только осуществлять основную функцию, но и значительно экономить ресурсы. Но они на постсоветских просторах создается крайне слабо. Вместо решения стратегических задач по развитию экономик, избавления от нефтезависимости, страны СНГ во главе с Россией погрязли в мелочных торговых войнах, пишут исследователи.

— В экономической теории нет такой неизбежной закономерности, чтобы страны, располагающие большим количеством природных богатств обязательно испытывали ресурсное проклятие. Примеров тому довольно много: Норвегия, Австралия, та же Бразилия, некоторые страны Ближнего Востока — их экономики не стали жертвой какого-то мифического проклятия, — говорит председатель Экспертного совета «Опоры России», доктор экономических наук, профессор Никита Кричевский. — Упрек в том, что с инфраструктурой есть большие проблемы, как во многих странах СНГ, так и в России, справедлив. Только не будем забывать, что и в самих США эти проблемы ничуть не меньше. Доказательство тому — многочисленные работы американских экономистов, в которых этот факт открыто признается.

Надо всегда иметь в виду, что Всемирный банк — организация с сильным влиянием США — очень часто закладывает в свои исследования, в том числе, экономические, некие политические соображения. Для Вашингтона выгодно оттенить имеющуюся информацию таким образом, чтобы показать, что мы, Америка, — хорошие, а вот у них, кто живет без нашей демократии, — все плохо. Поэтому на самом деле Всемирный банк вещает не о конкретных негативных вещах в экономике, а подводит базу под объявление факта, что политические режимы в том или ином регионе не нравятся Америке. Это в полной мере относится к большинству республик бывшего Советского Союза.

Впрочем, сути дела это не меняет. Несмотря на все козни США, отсталость нашей экономики, прочно подсевшей на нефтегазовую иглу, очевидна. Да что говорить, если в стране, которая снабжает газом пол-Европы, негазифицированными остаются тысячи деревень и поселков. В этом обвинять американцев точно нельзя. Как нельзя обвинять «мировую закулису» в том, что огромные российские территории обезлюдели, а наша гордость — космонавтика — давно сошла с орбиты.

— Идея о ресурсном проклятии российской экономики, действительно, не новая. Об этом говорили все 2000-е годы. Однако сегодня эта проблема обострилась в связи с тем, что экономика не может больше развиваться за счет использования природных ископаемых — экспорт больше не растет в физических объемах, а цены на энергоносители стоят на одном уровне. Вместе с тем, в рамках сегодняшней экономической модели России любой рост экономики возможен лишь за счет роста нефтяных цен. Хуже всего, что руководство страны от этой ресурсной модели уходить не хочет, хотя постоянно декларирует необходимость некоей модернизации, — отмечает исполнительный директор Института «Центр развития» ГУ-ВШЭ Наталья Акиндинова.

«СП»: — А как некоторым странам, например, Норвегии, удалось избежать ресурсного проклятия?

— Объективно наличие большого количества полезных ископаемых, их превалирование в экспорте провоцирует голландскую болезнь, с которой экономика Нидерландов столкнулась в 1960-е годы. Она имеет последствия в виде утраты конкурентоспособности обрабатывающими отраслями и опережающего роста сферы услуг, включая финансовые услуги и торговлю.

Второй блок последствий связан с появлением рентоориентированного поведения у руководства страны, когда доминирующим методом управления становится распределение ресурсов, а не создание предприятий или отраслей, выпускающих современные товары. Таким образом, и правительство, и предприниматели переходят к финансированию процесса, а не результата. Кроме того, для этого типа управления характерен короткий горизонт планирования, и отсутствие стратегического видения. Если государство, в какой-то мере, еще сохраняет признаки глобального прожектерства, то бизнес полностью утопает в рамках краткосрочных проектов.

Насколько эта болезнь разовьется, зависит от иммунитета страны, который обеспечивается ее институциональной средой. Ресурсное проклятие стало бичом государств со слабой системой гарантирования верховенства права, неокрепшей судебной системой. В Норвегии на момент нефтяного бума эти институты уже сложились и хорошо работали. Там смогли направить природную ренту на создание фонда будущих поколений. И мы знаем, что и у нас были такие попытки в виде организации Фонда национального благосостояния, но их нельзя назвать состоявшимися, потому что решено эти деньги все-таки направить на проекты, которые нельзя назвать инвестиционными ни по качеству планирования, ни по направлению инвестирования.

«СП»: — Но речь шла о том, что деньги Фонда национального благосостояния будут направлены на строительство высокоскоростной железной дороги Москва-Казань, то есть ну ту самую современную инфраструктуру.

— Озвученные в последние месяцы планы инфраструктурных проектов созданы исключительно в рамках ресурсного мышления. Нам предлагают два-три крупнейших проекта на всю страну. Но это делается без оценки реальных затрат по проектам — это раз. По этим проектам нет никакого расчета экономических эффектов в связи с их запуском — это два. Таким образом, речь идет о финансировании некого процесса строительства, а не нужного экономике результата в виде таких-то объектов.

Кроме того, это во времена индустриализации при Сталине можно было запустить два кита индустрии в плавание — «ДнепроГЭС» и Магнитку — и лицо всей национальной экономики после этого менялось. Сегодня такой подход не дает системных подвижек. А что нужно в инфраструктуре, чтобы существенно изменить условия для работы экономических агентов? Внутри региональная инфраструктура, в виде тех же дорожных сетей, это капиллярные дороги — внутри районов, между соседними районами — вот это может резко повысить экономическую активность большого числа малого и среднего размера предприятий. А именно планов по организации и финансированию подобных проектов и нет!

А ведь стране не нужно создавать новый «Газпром». Суперкрупные проекты государства сегодня имеют одну логику: у нас есть столько-то денег, столько ресурсов, их надо куда-то направить — давайте потратим на это. А что это даст? Вот сколько говорят о высокоскоростных железнодорожных магистралях, минимум 5 лет «вот-вот запустим!», сколько эти проекты лоббировали, везде представляли! И вот, деньги казна готова выделить — и что? Оказывается, никто до сих пор даже не подсчитал из лоббистов, а сколько денег вообще надо, и как скоро эти вложения окупятся.