Вся власть — в советы. Директоров

Высшие российские чиновники снова усядутся в кресла советов директоров госкорпораций. Об этом в понедельник сообщили «Ведомости». Хлебных директорских мест госслужащие лишились в 2011 году: тогдашний президент Дмитрий Медведев инициировал кампанию по замене чиновников на профессиональных и независимых менеджеров. Медведев с убедительным видом доказывал, что такой шаг улучшит качество корпоративного управления. Но практика его слов не подтвердила. Лучше работать госкомпании за это время не стали, и теперь повышать их эффективность будут проверенным способом — влиянием на корпорации через представителей государства.

Вот как выглядит перечень чиновников (предварительный), которых, словно комиссаров в Гражданскую, правительство бросает на корпоративный фронт.

Всего в советы директоров госкомпаний будет предложено 136 госслужащих против 122 в 2013 году, сообщил 27 января, первый вице-премьер Игорь Шувалов на встрече с премьером Медведевым.

По версии «Ведомостей», светлая идея вернуть чиновников в советы принадлежит Росимуществу. Якобы цель при этом преследуется вполне прагматичная. Чиновников возвращают в госкомпании, которые стоят в плане приватизации, чтобы следить, как менеджмент исполняет приватизационные «дорожные карты». Другими словами, надзирать за тем, чтобы имущество госкомпаний не было разворовано в процессе их монетизации.

Что на самом деле стоит за решением правительства, и к чему оно приведет?

— Решение вернуть чиновников в советы директоров — безусловно политическое, — считает директор Центра политических исследований Финансового университета при Правительстве РФ Павел Салин. — Связано оно, прежде всего, с подготовкой к приватизации. Правда, вряд ли чиновникам отведена роль благородных рыцарей, которые защищают государственные активы при приватизации от разворовывания. Скорее, речь идет о том, что различные группы влияния, которые получают доход от приватизации, смогут через своих представителей в советах директоров держать процесс приватизации под контролем.

«СП»: — Решение Медведева 2011 года было продиктовано такими же мотивами?

— Конечно. Когда Медведев заявил, что необходимо вводить в советы директоров независимых менеджеров — это тоже было элементом борьбы за собственность. Просто медведевская группа не имела прочных позиций в бюрократической среде, и потому решила перехватить контроль над госактивами другим способом — через независимых директоров, которые бы являлись клиентами медведевской группы.

Сейчас возобладал обратный тренд. И те группы влияния — скажем так, не медведевские, которые хотят выиграть в результате приватизации, будут засылать в госкомпании «своих» чиновников.

«СП»: — Как именно активы госкомпаний перейдут в руки бюрократов?

— Это видно по действиям такого даровитого игрока, как Анатолий Чубайс — он фактически уже выдвинул хитрый сценарий приватизации Роснано. При реализации его схемы, де-юре средства компании будут оставаться государственными, а де-факто ими станут распоряжаться частные управляющие компании.

«СП»: — Какие последствия нового передела госсобственности мы увидим — политические и экономические?

— Вопрос о приватизации в принципе решен, другое дело, какие конкретно группы от него выиграют больше, а какие проиграют. Здесь нужно говорить по каждому активу отдельно, и не сейчас, а позже, когда наступит большая ясность.

Что касается политических последствий, то в результате передела госактивов обострится внутриэлитная борьба. Ресурсов в результате экономического кризиса становится все меньше, и это сеет нервозность в элитах. Именно поэтому сегодня обострились информационные войны — на различных игроков выбрасывается на порядок больше компромата, чем, например, два года назад.

«СП»: — Путин сумеет остаться арбитром в этой борьбе?

— На мой взгляд, внутриэлитная борьба в процессе приватизации будет только обостряться, и президент Путин будет оказывать на нее все меньше влияния…

— Главная мотивация нынешнего решения — более взвешенное понимание российским руководством перспектив приватизации, — уверен руководитель направления «Финансы и экономика» Института современного развития Никита Масленников. — Продавать госкомпании надо на пике, а этот пик нужно еще вычислить. Плюс к тому, продавать их следует с учетом государственных интересов — и с точки зрения наполнения бюджета, и передачи активов более эффективным собственникам.

«СП»: — Зачем же Медведев убирал чиновников из директорских кресел?

— На ранних подступах, в пору президентства Медведева, важно было дать ясный сигнал, что руководство страны не отказывается от приватизации и не будет ей мешать. Чтобы обозначить эту позицию, из советов директоров убрали госслужащих.

Но потом стало ясно, что приватизация активов госкорпораций и госкомпаний — мощное средство структурной политики. И когда к этой политике стали обращаться — например, вводить «дорожные карты» по улучшению инвестиционного климата, замораживать тарифы естественных монополий — стало понятно, что интересы общегосударственной экономической политики и интересы конкретных госкорпораций — здесь и сейчас — существенно различаются. И что передаточный механизм проведения государственной воли должен быть в госкомпаниях восстановлен.

Действительно, если всерьез и надолго заниматься структурными реформами, в руках правительства должны быть сконцентрированы все доступные рычаги управления. Тем более, в период президентства Медведева переход к новой экономической модели роста выглядел как важная и необходимая, но исключительно теоретическая концепция, которую мы начнем реализовывать когда-то в будущем.

Однако итоги 2013 года показали, что экономика начинает серьезно замедляться, остановившись на отметке роста в 2−2,5% ВВП в ближайшую бюджетную трехлетку. Естественно, в этих условиях потребовались инструменты поддержки перехода экономического развития на новую траекторию.

«СП»: — Можно ли сказать, что нынешнее решение — еще и способ дать элитам дополнительный кусок, дополнительные места для кормления в условиях кризиса?

— Я вижу этот момент немного по-другому. Сейчас в отношении элит действует довольно много запретов и практик, которые ограничивают — мягко скажем — рентную составляющую от деятельности чиновников. Но при этом по умолчанию предполагается, что чиновник должен получать дополнительные доходы от своей должности. Раз так — нужно сделать эти доходы максимально легальными и прозрачными. Это тоже мотивация, чтобы вернуть высших чиновников в советы директоров, и таким образом обеспечить им узаконенный источник дохода.

«СП»: — Что это даст?

— Этот шаг позволяет ужесточить требования и к высшим чиновникам, и к компаниям, которые они контролируют. Думаю, новые правила игры выглядят так: если чиновник войдет в наблюдательный совет компании, или в совет директоров — это предполагает, что и к нему лично, и к компании в целом, будут в полном объеме применяться все действующие нормы актикоррупционного законодательства. Это позволит, помимо прочего, повысить прозрачность естественных монополий — сегодня они являются, скорее, закрытыми структурами, в которых процветают коррупционные отношения…

— Речь идет о смене команды людей, контролирующих госкорпорации, и это связано со сменой президента, — убежден бывший министр экономики, научный руководитель ВШЭ Евгений Ясин. — Совершенно ясно, что если у вас с одной стороны Медведев, а с другой — президент компании «Роснефть» Игорь Сечин, между ними возникают противоречия даже гораздо более существенные, чем, скажем, противоречия между Медведевым и Кудриным в бытность Дмитрия Анатольевича президентом. Никаких других мотивов, кроме смены команд, я в нынешнем решении не усматриваю.

«СП»: — Можно ли сказать, что госкорпорации превратились в места кормления элиты?

— Я могу выразить симпатии тем преобразованиям, которые проводил в корпорациях Медведев, но не могу выразить уверенность, что медведевские замены чиновников на независимых директоров могли привести к позитивным изменениям в экономической деятельности компаний. Не верю и в то, что нынешний возврат чиновников в директорские кресла что-то изменит к лучшему.

Понимаете, такие действия имеют очень опосредованное отношение к положению дел в российской экономике и российской промышленности. Я бы сказал, подобные перестановки — это всего-навсего мышиная возня, которая совершенно недостаточна для реальных экономических преобразований. Да, она влияет на наполнение деньгами чьих-то конкретных карманов, но на функционирование соответствующих компаний и экономики в целом — определенно нет…