Доклад Генпрокурора: главные коррупционеры в стране — врачи и учителя

Основу коррупционной системы в России составляют учителя, врачи и водители. Это следует из ежегодного доклада генпрокурора Юрия Чайки — копия этого документа неофициальным путем оказалась в редакции газеты «Ведомости».

Официально со своим докладом генпрокурор выступит в Совете Федерации 13 мая. Юрий Чайка намерен сообщить верхней палате парламента, что число выявленных фактов коррупции неуклонно растет: в 2008 году зарегистрировано 12 500 фактов взяточничества (+7,7% к 2007 году) и 43 500 преступлений против государственной власти (+11,4%); снизилось только количество случаев коммерческого подкупа — 1712 (-23,8% к 2007 году).

В суды следователи органов внутренних дел в прошлом году передали на 27,4% меньше дел коррупционной направленности, чем годом ранее, следователи Следственного комитета при прокуратуре — на 4,5% меньше.

Если верить прокурорской статистике, главные взяточники в России — врачи, преподаватели вузов и рядовые сотрудники органов внутренних дел. Всего 189 взяточников выявлено среди должностных лиц федерального, регионального и муниципального уровней. Более 80% осужденных за это преступление обвинялись в получении менее 30 000 руб.

Ну, а главными взяткодателями, как и следовало ожидать, оказались водители, которые пытались принудить к мздоимству честных сотрудников ГИБДД: всего в суды передано 3500 таких дел.

В докладе отмечается ухудшение работы департамента собственной безопасности МВД: количество выявленных в собственных рядах коррупционеров сократилось более чем на четверть (26,3%). А число сотрудников руководящего состава Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков, ставших фигурантами уголовных дел, сократилось более чем в 9 раз (с 28 человек в 2007 г. до всего трех в 2008 г.).

Генпрокурор намерен публично констатировать печальный факт: «Активизации деятельности… по борьбе с коррупцией методами уголовно-правового характера не произошло».

Эта статистика хорошо иллюстрирует имитацию борьбы с коррупцией, считает председатель «Национального антикоррупционного комитета» Кирилл Кабанов.

«СП»: — Кирилл, почему фактов выявленной коррупции становится все больше, а число уголовных дел по таким фактам уменьшается?

— Уменьшается количество дел, переданных в суд. Здесь несколько причин. Количество уголовных дел по взяткам и по другим преступлениям коррупционного характера увеличивается, поскольку аппарат власти начинает автоматически вырабатывать некую систему результатов для президента. Но это не та коррупция, которая представляет главную опасность для основ государственности. Это низовая коррупция. И она выявляется весьма условно: зачастую дела фабрикуются путем провокаций — например, подбрасывают деньги врачам. Есть такая практика — для увеличения показателей по раскрываемости. А на самом деле коррупционное расследование — это более серьезное мероприятии, поскольку, как правило, коррупцию представляет собой не одно лицо, а целая система. Это системное явление.

«СП»: — Судя по данным, отраженным в докладе генпрокурора России — у нас главные коррупционеры -учителя, врачи и водители. Это отражает реальность или их просто легче поймать, а потом легче довести их дела до суда?

— Конечно, это отражение только низовой — не самой опасной — коррупции. Если заводят дела на чиновников, то они быстро закрываются. Потому что в противном случае это будет нескончаемый процесс. Тот же самый бывший сенатор Левон Чахмахчян хотел, чтобы процесс по его делу был открытым. Почему же провели закрытый процесс?

«СП»: — Потому что он мог назвать громкие фамилии?

— Именно поэтому. Боятся, что будут названы фамилии, боятся, что будет видна некомпетентность и неумелые действия спецслужб. И образуется целая цепочка фактов, по которым нужно будет принимать решения. А к этому на правоохранительная система не готова, потому что многие ее представители сами обременены связями, отношениями коррупционного характера. Поэтому пока так и нет серьезных судебных процессов по коррупции, которую надо искоренять не снизу, а сверху.

«СП»: — Есть спорный момент: даже если судебный процесс проходит в закрытом режиме, то подсудимый все равно называет громкие фамилии, которые фиксируются в протоколе. И, таким образом, суд получает документированные свидетельские показания по фактам других преступлений. Эти показания уничтожают или просто прячут в архив?

— А у нас просто нет механизмов работы с судебными материалами. В свое время депутатская группа с участием Геннадия Гудкова подготовила предложение изучать хотя бы материалы судебных процессов, по которым уже приняты решения. Но это предложение не прошло. Вот в чем проблема. Судья, основываясь на своем мнении, выносит определение — передавать дополнительное заявление для принятия решения в правоохранительные органы или не передавать.

«СП»: — Почему в Санкт-Петербурге меньше взяточников, чем в Тамбове? В Питере «крыши» крепче?

— Это связано с эффективностью работы правоохранительных органов. И если брать любой регион, то здесь все зависит от спайки между муниципальными, государственными и правоохранительными органами. Чем крепче эта спайка, тем меньше показатели по коррупции. В Тамбове денег куда меньше, чем в Санкт-Петербурге, соответственно, меньше принимается коррупционных решений. Но в Питере, где относительно много бюджетных денег, гораздо лучше выстроена система коррупционных связей.

«СП»: — Самый низкий уровень коррупции оказался в Чечне. Здесь система коррупционных связей отлажена еще лучше, чем в Питере? Или действительно коррупционеры сбежали в горы, спасаясь от жесткой руки президента Рамзана Кадырова?

— Здесь особо говорить не о чем — в Чечне действует нормальная тейповая система. Отсюда и такие низкие показатели по коррупции.

«СП»: — Есть доля правды в шутке: в Чечне чиновники не берут взятки потому, что руки заняты — держатся за свои рабочие места, которые, если однажды потеряешь, уже в республике больше не найдешь?

— И это наверняка есть. Но чтобы там устроиться на работу, сначала приходится платить деньги. Или включать тейповые связи.

«СП»: — По России в целом за дачу взятки (всего в суды передано 3500 таких дел) к ответственности привлекали в основном водителей. Коррупционеры из ГИБДД теперь в меньшинстве?

— Я могу еще подбросить вопросов. А сколько у нас олигархов осуждено? А сколько судей осуждено? Про сотрудников ФСБ и администрации президента вообще ничего не говорится в этой статистике.

«СП»: — И все же, основываясь хоть и на такой статистике, но для законодателей есть работа?

— Конечно. И самое главное сейчас дать возможность дать работать тем законодателям, которые предлагают продолжать расследования по коррупционным делам, а не глушить их. Потому что сейчас вполне очевидны огромные лоббистские возможности коррумпированной бюрократии. В том числе, силовой.