Андрей Клычков: «110 раз подтянулся, 110 раз отжался!»

Наталья Кобызова: — Что может объединять безработных, пенсионерку, режиссера или специалиста по жилищным субсидиям, а также доктора наук? Единственное: желание стать мэром. Выборы мэра Москвы пройдут 8-го сентября, и можно не сомневаться, что все оставшееся до выборов время пройдет в предвыборной борьбе для нашего сегодняшнего гостя, руководителя фракции КПРФ в Мосгордуме, первого заместителя руководителя предвыборного штаба кандидата в мэры Ивана Мельникова. Сегодня у нас в гостях Андрей Клычков.

Андрей Клычков: — Добрый день.

НК: — Объявление выборов было достаточно неожиданным для всех, так?

АК: — Какие-то симптомы были. Власть ищет путь, как облегчить себе путь для этих выборов. Другой вопрос, что для обсуждения предлагались другие сценарии: уход Сергея Семеновича в федеральное правительство и скорая замена. Но более рассматриваемый сценарий предусматривал совмещение выборов мэра Москвы и выборов в Мосгордуму.

НК: — То есть, на следующий год.

АК: — Аналог с Московской областью. Когда приходит новый руководитель с тем, чтобы за год повысить свою узнаваемость, рейтинг, авторитет, и потом вести свою команду на выборы в Мосгордуму, совместить эти процессы. Но мы видим, что у Сергея Семеновича этот вопрос не решается с федеральным правительством, поэтому есть попытка провести выборы, как спецоперацию, раньше.

НК: — Почему эти выборы решили проводить именно сейчас? Многие говорят о том, что это способ сделать так, чтобы конкуренты не успели подготовиться, и выборы выиграть вчистую.

АК: — Цель имеет в себе и эту часть, что конкуренты не успеют подготовиться, и другую. Основная задача — провести выборы быстро и создать возможность не совмещать усилия с выборами Мосгордумы. Быстро, одна кампания, на которую должна быть направлена поддержка населения. Но для меня очевидно, что будет крайне низкая явка, потому что выборы, которые назначаются на начало сентября, по новому закону, — это сделано специально для того, чтобы никто не участвовал в этой кампании как избиратель, не имел возможности за ними следить. Поэтому мне тяжело говорить, что избранный мэр, при низкой явке, будет всенародно поддержан. Мы жестко оцениваем эту кампанию, но мы вторая по величине оппозиционная партия. На сегодняшний день мы не имеем права не участвовать в этих выборах. И мы ставим задачу участвовать крайне активно. Наши задачи — добиться второго тура, и думаю, во втором туре будет несколько иная политическая картина, и задача стоит победить во втором туре.

НК: — Насколько это выполнимая задача — пройти во второй тур?

АК: — Это тяжелая задача. Ей обусловлен выбор кандидата от нас, который может включить в свою поддержку гораздо более широкий спектр избирателей, нежели другие кандидаты. Залогом прохода во второй тур, на мой взгляд, является значительное участие кандидатов в первом туре. Наше предложение — поддержать других кандидатов

НК: — Ваш кандидат — это первый заместитель председателя ЦК КПРФ Иван Мельников, достаточно известная фигура. Но — почему он?

АК: — Во-первых, выборы мэра Москвы — это выборы главы региона, и региона, который определяет политику по всей стране. И законодательные акты, и инициативы исполнительной власти всегда идут по аналогии в другие регионы. Мы посчитали, что Мельников является федеральным политиком, первым заместителем председателя КПРФ, это второе лицо в партии; занимающего должность первого заместителя председателя Государственной думы. Этот человек, который, имея широкую поддержку в академической среде, имея возможности общаться в студенческой среде и имеющий возможность в своей риторике предложить и коалиционное правительство. Это — человек, который может в борьбе за свою кандидатуру включить широкие слои населения.

НК: — Вы предполагаете, что Мельников станет тем самым образующим фундаментом, который объединит…

АК: — Единым кандидатом от оппозиции.

НК: — Пока он не стал единым кандидатом оппозиции. Это обвинение, которое часто слышится в адрес и системной, и несистемной оппозиции — силы разбрасываются. Идете разными кандидатами и ничего не получаете в итоге на выборах.

АК: — У меня нет иллюзий, что в первом туре, при выдвижении регистрации политическое общество не созрело, чтобы отбросить свои личные амбиции.

НК: — Готово ли КПРФ отбросить свои личные позиции и поддержать депутата от ЛДПР или от Справедливой России?

АК: — На данный момент времени, чем КПРФ готово поступиться? Казалось бы, у нас есть идеологические противники. Мы говорим: уважаемые товарищи, мы проходим муниципальный фильтр. У нас есть сложности, но мы его пройдем. И мы готовы поддержать вас для прохождения этого муниципального фильтра для того, чтобы был представлен большой спектр кандидатов. Либералы, леволибералы, центристы, ЛДПР, КПРФ — это кандидаты, которые привлекают избирателя, то есть увеличивают явку. При увеличенной явке больше, чем при одном административном кандидате, большая вероятность второго тура.

НК: — За десятерых кандидатов голосовать интереснее и веселее, чем за двух.

АК: — На сегодняшний момент первый тур достаточно скоротечен, с учетом летней кампании. Многие избиратели даже не разберутся, кто идет, за кого идет. Но видя какую-то кандидатуру, которую они готовы поддержать без особой агитации они придут и за нее проголосуют. Если бы этого кандидата не было, ситуация была бы обратной.

НК: — Что касается этого муниципального фильтра, который пытаются преодолеть все желающие стать кандидатами. Нужно набрать 110 подписей муниципальных депутатов и 110 муниципальных образований. У КПРФ есть этот ресурс?

АК: — У КПРФ на сегодняшний момент есть 205 депутатов, избранных от КПРФ. Не считая наших сторонников. Но у нас нет представительства в 110 муниципальных образованиях. В этом есть определенная сложность, потому что кто-то сейчас в отпуске, кто-то уехал по личным делам. Временной цикл по сбору этих подписей немножко растягивается. Но думаю, мы преодолеем.

НК: — Вы сейчас разговариваете с этими депутатами.

АК: — Да. Я общаюсь и с депутатами от «Единой России», пытаюсь их убедить, что эта — та фаза выборов, которую должны пройти все кандидаты, если они хотят, чтобы выборы были честными. Не всегда нахожу понимание, хотя могу сказать, что за КПРФ уже несколько представителей «Единой России» подписались. Надеюсь, что к ним репрессии после этого не последуют.

НК: — У вас есть несколько, условно говоря, свободных голосов. С вами уже другие кандидаты выходили на связь, разговаривали, чтобы вы подарили или продали эти голоса?

АК: — О продаже речи с нашей стороны не может быть.

НК: — Буквально вчера появились разговоры о том, что один голос муниципального депутата стоит до трехсот тысяч рублей.

АК: — Я тоже слышал о таких цифрах. Но это — обсуждение в Интернете, в СМИ. Подтверждения этой информации у меня пока нет.

НК: — Неделю назад вы говорили, что вы даже готовы посотрудничать с Навальным. Это все остается в силе?

АК: — Мы пока не ставим ограничений. Наша задача — чтобы максимальное количество кандидатов участвовало.

НК: — Ограничений вообще не существует? Допустим, «для этого человека мы не предоставим вообще ни одного голоса».

АК: — Мы не будем навязывать нашим депутатам, кого поддерживать. Мы скажем: кого считаете необходимым поддержать — поддерживайте. Сейчас мы понимаем, что целыми районами депутатов загоняют по чьей-то указке голосовать за какого-то одного кандидата. Со всех собирают нотариальные подписи. Тем самым ту процедуру, которую называли демократической, делают репрессивной, запретительной.

НК: — Включается административный ресурс?

АК: — Да. Мне кажется, что не хватает к этому муниципальному фильтру еще пары фраз. Чтобы собрали 110 подписей кандидаты, 110 раз еще подтянулись, 110 раз отжались. Это все равносильно. Потому что ни одна партия сейчас не может пройти муниципальный фильтр, кроме одной.

НК: — Спасибо. Что касается предвыборного штата Ивана Мельникова. Он уже существует, уже работает, коль вы являетесь первым заместителем руководителя этого штаба. Что сейчас делается в штабе?

АК: — Он существует давно. Подготовка выборов начинается после последней избирательной кампании. По выборам мэра наша основная задача — ту программу, которую наш кандидат уже предлагает, говорит по тезисам ее, — ее максимально наполнить предложениями от жителей. Мы запланировали встречи и с дольщиками, и с представителями деятелей культуры, и с автомобилистами, и с транспортниками. Чтобы эта программа была от жизни, а не от каких-то космических материй.

НК: — Официально программа еще не опубликована. Вы можете озвучить какие-то основные положения, которые отличались бы от тех программ, которые мы уже видели? От программы Собянина, Навального, кандидата от ЛДПР. Есть какие-то существенные различия?

АК: — Начнем уже по существующим тезисам, которые у других кандидатов существуют, и чем отличается наша программа. Удивительно, когда существует программа Собянина. А что ему мешало предыдущие три года это все сделать? С бюджетом в один триллион восемьсот миллиардов рублей можно любую программу реализовать. Говорить о том, что будут увеличены социальные гарантии? А почему не увеличили два года назад? Коммунисты в Думе требовали это сделать. Почему не решилась транспортная проблема? Почему только в период предвыборной кампании говорится о вопросах эмиграции? Что мешало? Есть структура, которая оплачивается бюджетом, оплачивается налогоплательщиками. Реализуйте! На сегодняшний день программа кандидата от власти должна быть не программой «что я сделаю», а «что я уже сделал и почему поддержите меня на будущую перспективу». Что касается других кандидатов — не буду относительно кого-то конкретно, но меня удивляет, когда на должность мэра идет кандидат, и ему пишет программу экономист. Это значит, что человек, который идет на эту должность — у него нет представления о том, что происходит в Москве. Экономическая теория не всегда накладывается на реальную действительность. Если мы хотим изменить какие-то процессы, мы должны четко отталкиваться не от экономической теории, а от конкретной проблемы: социальные гарантии, промышленность, наука, транспорт.

НК: — Все эти проблемы могут решиться, естественно, только при финансовом подкреплении.

АК: — Москва имеет самый большой бюджет из регионов Российской Федерации. Вопрос перераспределения расходов политической воли.

НК: — Вы считаете, для этого не нужно быть экономистом.

АК: — Я считаю, что должность мэра, как бы Сергей Семенович не заявлял, что он хозяйственно-политическая, как раз-таки, она политическая и зависит от политической воли и взглядов на то, как должно развиваться, и зависит будущий город. Отличие нашей программы, с которой пойдет и Мельников, и с которой мы идем уже с 2009 года, просто ее дополняем — формирование этой программы на основании реальных проблем, существующих в Москве. Четыре годы м, и я лично как руководитель фракции, занимались тем, что прошли все отрасли жизненно важных на сегодняшний день для города. Начиная от науки, промышленности, образования, здравоохранения, ЖКХ, миграции, транспортной проблемы. Прошли не на уровне осязания внешних процессов, а дотронулись до каждой этой проблемы, понимая бюджетную составляющую, реальную составляющую того, как доходит этот бюджет до потребителя. Мы разложили эту программу четко по направлениям, которые важны. К примеру, возьмем науку и промышленность. То, что происходит в Москве, на самом деле просто абсурд. Когда раньше было 17 управлений, которые занимались наукой и промышленностью. Сейчас — семнадцать человек. Выделяется на всю науку и промышленность чуть более двух миллиардов рублей. Как можно развивать науку и промышленность в два миллиарда рублей, если на дороги у нас выделяется почти 400 миллиардов? Неужели дороги настолько значительнее?

НК: — Наверно, для повседневной жизни дороги, действительно, значимее.

АК: — Невозможно построить никакие дороги — точнее, они строятся! — без учета науки и промышленности.

НК: — Левада-центр проводил опрос. Оказалось, из того, что беспокоит москвичей, на первом месте как раз транспортная проблема. Плохие дороги. Это их действительно волнует.

АК: — Москва не может жаловаться качеством дорог. Вопрос количества дорог и качества содержания этих дорог. Не как покрытия, а количества решений транспортных проблем, входные-выходные магистрали.

НК: — Если говорить по-простому, москвичей волнуют пробки.

АК: — Транспортная проблема меняется местами с миграционной проблемой. Что касается транспорта, запланировано на программу по решению транспортных проблем более четырехсот миллиардов рублей. Насколько целесообразно? Северо-западная хорда, южная хорда, Ленинский проспект, развитие метро. Пойдем по магистралям. В мировой практике не было такого, когда расширение или увеличение дорожно-транспортной сети приводило бы к сокращению транспортных средств на эти дороги. Чем больше дорог, тем больше машин. Это закономерность. Для Москвы не строительство дорог является решением проблем, а создание приоритета для общественного транспорта.

НК: — Борьба за власть партии власти - это боязнь эту власть потерять или это жажда еще больше власти?

АК: — Это власть боится потерять то, что она имеет. Сегодня наша общая задача — создать некую такую общественную силу, которая имеет, может быть, разные взгляды. Эта общественная сила должна быть представлена москвичами. Это не представители каких-то партий. Люди просто должны понять, что от них зависит, что будет завтра. Давая возможность провести выборы без избирателей — это в плюсик, в корзинку власти. Потому что только при отсутствии избирателей они могут быть сфальсифированными. Если у тебя что-то разрушают под домом, а ты не выходишь на улицы — это опять им в плюс. Потому что уверенность в своей безнаказанности у власти в принятии однобоких решений существует, но власть боится сейчас того, что ее могут поменять.

НК: — А вот эта история, начавшаяся два года назад и до сих пор не закончившаяся, с проведением референдума, который КПРФ хочет инициировать в Москве. Вам запрещает потом Верховный суд говорить, что проводить надо, и нужно, и можно?

АК: — Из этого же разряда. Когда власть не желает видеть ничего другого, кроме своего собственного принятого решения, даже признанного ошибочным, они не желают этого признавать.

НК: — Давайте подробнее об этом референдуме. Вы хотите задавать вопросы жителям Москвы.

АК: — Там три вопроса. 2-го апреля 2011-го года мы выразили эту инициативу. На тот момент было три вопроса. Первый касался капитального ремонта в Москве, чтобы все без исключения дома, требующие капительного ремонта, получили этот ремонт. Второй вопрос касался замораживания тарифов до 2014-го года. Но это было в 2011-м году, сейчас 2014 год уже близок. И третье — отмена закона об универсальной электронной карте, принятого без слушаний и согласования с экспертами и только лишь для изучения коммерческой прибыли, которая может принести ущерб нашему населению. Второй вопрос мы выдвинули, и Мосгоризберком уже неоднократно нам отказывал. Самое удивительное, что, даже проиграв в Мосгорсуде по обжалованию этих решений, мы выиграли все суды в Верховном суде. И удивительно, когда получаем решение Верховного суда, а Мосгоризберком его усиленно не исполняет. Заходит до того, что мы сейчас уже обращаемся к службам судебных приставов, чтобы они обязали Мосгоризберком выполнить решение суда. Проводили встречу со специальным представителем Центральной Избирательной Комиссии Чуровым, который, вместо того, чтобы принять решение о возможном роспуске Мосгоризберкома направил зачем-то документы в администрацию президента. Может быть, ему так привычно, но законом это не предусмотрено. К сожалению, обращались к нашим коллегам по Госдуме, только для того, чтобы инициировать процедуру роспуска субъекта избирательной комиссии, требуется около трети депутатов законодательного органа Москвы. Но, так как три коммуниста, 32 единоросса в Мосгордуме, то здесь мало где можно найти поддержку. Обращались к коллегам в Госдуме в «Справедливой России» и ЛДПР. К сожалению, и «Справедливая Россия», и ЛДПР отказались поддержать инициативу, хотя публично первоначально заявили о том, что «да, мы с удовольствием». Но когда дело дошло до подписей, какая-то внешняя рука не позволила это сделать. Но мы не опускаем руки, мы сейчас запланировали целый ряд протестных акций и возле Центризбиркома, и возле Мосгоризбиркома, и возле администрации президента, и будем добиваться. Потому что для меня важно два вопроса: проведение референдума — может быть, изменить вопросы, но провести. Но самое важное для всей России — это создание прецедента, когда Верховный суд установил четкий порядок продвижения процедуры референдума от избирательных объединений, от партий, от общественных организаций. Когда не нужно собирать никакие нотариальные подписи, достаточно одного решения. И именно такой порядок, достаточно простой, и должен быть применим для России. Нам привычно кивают на Запад, на заграницу. Там референдумы — это нормальное явление, когда люди выходят и высказываются. Строить — не строить, разрушать — не разрушать. У нас же это — что-то такое ужасное для власти, когда народ ему скажет, что делать.

НК: — Вопросы от читателей, в том числе по акциям протеста. Почему депутаты КПРФ не организуют и не принимают участия в акциях протеста, не разоблачают чиновников? Подозреваю, что читатель имеет в виду акции протеста нашей либеральной несистемной оппозиции. Почему вы к ним не присоединяетесь?

АК: — Читатель, может быть, просто не осведомлен о тех акциях протеста, которые проходят. Могу сказать, что, наверно, дня нет, когда наши депутаты не участвуют в акциях протеста.

НК: — Вы сейчас имеете в виду по всей стране?

АК: — Конкретно я могу отвечать за Москву. В Москве это постоянный процесс. К примеру, пятого июня был День защиты окружающей среды. В Москве прошло девять митингов, три пикета, где мы организовывали, мы участвовали. Такие процессы происходят постоянно. Хамовники по Лужникам на днях, Северо-западная хорда, дублер Кутузовского проспекта. Везде стараемся быть с людьми и помогать им.

НК: — А кто участвует в этих акциях протеста? Они немногочисленны, насколько я понимаю, поэтому не получают широкого освещения.

АК: — Здесь вопрос не в многочисленности. Когда акция протеста связана общими лозунгами «долой эту власть», на самом деле, это не всегда имеет эффект. А когда люди выходят по конкретной проблематике и, тем более, предлагают альтернативные решения, которые им кажутся правильными, они зачастую обоснованы, — это, мне кажется, более значимая акция протеста.

НК: — Насколько они действенны?

АК: — Действенны. Власть не хочет слышать народ, пока не увидит, что он выходит на улицы, он организован, ему есть поддержка от муниципального корпуса депутатов, Госдумы, Мосгордумы, — только тогда мы добиваемся. Мы выставили для себя алгоритм работ. Появляется проблема, которую нужно решать. Мы выходим на инициативные группы, которые касаются этой проблемы, организуем акции протеста, параллельно — депутатские запросы, параллельно проводим мероприятия в Мосгордуму по обсуждению этой тематики с приглашением чиновников. Говорим им в лицо конкретные предложения, как это видится, как это возможно изменить, нужно ли это решение. Эффект слаженных действий и ветвей власти, и структур общественного контроля, общественной реакции. Что касается так называемой Болотной части — здесь меня вряд ли можно упрекнуть. Я был практически на всех Болотных, Сахаровых, выступал на многих митингах, но здесь нужно понимать. Выйти с Немцовым на один митинг и говорить, что мы за свержение власти — а для чего? Для того, чтобы Немцова привести к власти? Я этого не хочу. Наши люди, к сожалению, не всегда вспоминают то, что было.

НК: — А что вы хотите?

АК: — Мы хотим, чтобы народ жил достойно. Для этого во власть должны прийти люди достойные.

НК: — А кто, по-вашему, достойный?

АК: — В первую очередь, если говорим про Москву, это Мельников Иван Иванович. Если он станет мэром, то я просто могу гарантировать, что политический курс будет изменен. Приводит же к власти людей, кто разрушал страну в 90-е годы — я не вижу в этом морального права.

НК: — Вопрос от читателей. «Программа КПРФ — для умных, незомбированных людей. Хотелось бы услышать от вас, сможет ли когда-нибудь КПРФ найти путь в душу большинства россиян?

АК: — Стараемся. Есть даже не проблема, — проблема восприятия, большей частью. Донесение простым человеческим языком того, чего мы хотим.

НК: — Вы считаете, не та риторика избрана КПРФ, чтобы найти вот этот путь?

АК: — Как раз-таки, наверно, надежда на то, что люди будут более вдумчиво относиться к политике и тем процессам, которые происходят. Здесь же, опять, возвращение к предыдущим. Может Немцов говорить о том, что он спасет страну, он изменит политический курс… мы просто вернемся к тем его действиям, которые были, и проанализируем, как он может спасти и какие предложения у него могут быть. КПРФ — программа, которая постоянно осовременивается. Программа написана для той части людей, которая желает в этой стране что-то поменять, а не идти только на основании лозунгов. Если мы говорим про промышленность, то предлагаем уже раскладку, каким образом должны быть законы, каким образом должна наука и промышленность быть связаны, как развивать, какой доход…

НК: — Ну вы же понимаете, что большинство избирателей это не читает. Большинству избирателей нужен красивый, яркий, осовремененный лозунг, за которым он пойдет.

АК: — Для меня это просто политический обман. У нас партия не та, и я вот сколько лет в партии — с 2001-го года, я нахожусь в партии и никогда не жалел, что в нее вступил, лишь потому, что не обманывает никого. Если я иду, я говорю, да, я за национализацию природных ресурсов. Мне можно говорить о том, что вы заберете дачи. Нет, никто не собирается забирать дачи. Кто на предложения, которые могут изменить ситуацию, отвечает популистской риторикой — нам, безусловно, надо более четко, более системно работать с этими людьми, разъяснять, что мы имеем в виду. Не всегда мы можем и через средства массовой информации дойти до человека и вывести его на содержательную дискуссию. Это наша проблема, которую мы должны решать. Для этого многие молодые люди и приходят в партию. Удивительно. Приходят молодой человек, со студенческой скамьи, говорит: я прочел вашу программу, мне непонятно это, это и это. С ним поговоришь и видишь, что у него глаза загораются. Они идет и доказывает своим друзьям. Сложно доказывать. Но зато, когда человек его понимает, его тяжело уже…

НК: — Вот вы говорите, что когда человек приходит со школьной скамьи — вопрос от читателей. Когда партия возьмет курс на омоложение? И я продолжу этот вопрос. В сознании большинства КПРФ — это партия пенсионеров.

АК: — Это стереотип, который навязывается СМИ.

НК: — Но он есть.

АК: — Это стереотип. Сейчас уже даже по социологическим исследованиям возрастной круг людей, поддерживающих КПРФ, это уже не пенсионеры.

НК: — Одна из главных претензий к партии КПРФ — то, что не видно вот этих молодых людей.

АК: — Ну, если меня не видно на вашей программе, то… Я в 30 лет стал руководителем фракции Мосгордумы. То этого был членом Центральной избирательной комиссии России. Для меня это такой путь, который не был предначертан. Благодаря работе, благодаря тому, что поддерживает руководство, партию удалось выдвинуть. Сейчас у нас очень много молодых ребят, кто стали муниципальными депутатами. Это для них школа. Что значит — омоложение? Взяли и поменяли тех, кому больше 50 лет, на тех, кому до 30 лет? Это невозможно. У нас партия имеет историю, дисциплину, внутренний порядок. У нас до 30 лет по нашей партийной статистике — 10% от членов партии, — это те люди, которые пришли не просто ради чего-то, у нас в партии нечего искать, никаких сверхдоходов у тебя не будет. У тебя будет только работа и задачи, которые перед тобой стоят. Эти люди растут каждый день. Ты видишь, что приходит молодой человек, который растет, растет, растет. У нас один из заместителей Геннадия Андреевича, Дмитрий Георгиевич Новиков, уже идеологией занимается. У нас секретарь по оргработе, Юрий Афонин, ему 35 лет — в партии есть секретарь по основному направлению, которому 35 лет. Я уже стал членом президиума, мне 33 года. Желание увидеть эту молодежь иногда перекрывается желанием СМИ показать другую часть. У нас есть и возрастные. И я очень благодарен, что у нас есть такие люди. Анатолий Иванович Лукьянов — это просто кладезь информации, вопросов тактики, стратегии, который может рассказать, как это в жизни было. А не учиться этому по книжкам, на своих собственных ошибках. Я думаю, что молодежь КПРФ, коммунистическая молодежь, в ближайшие годы покажет себя не только в Москве, а во всех регионах, когда она будет брать власть уже на своих конкретных участках, где им отведена функция и работа выдвижения кандидатов в депутаты.

НК: — Я вас приглашу через год в эту студию, и мы посмотрим, каких результатов добились по омоложению партии. Какие меры предприняты оппозицией, чтобы российский производитель не страдал от ВТО? Если такие меры имели место, то когда ждать результата?

АК: — Вступление в ВТО было проблемное явление для всей нашей политики, и для оппозиционно настроенных партий, и тех, кто понимал и желает понимать этот процесс. Относительно участия КПРФ в этом процессе можно сказать, что по всей России прошли акции протеста, которые, опять-таки, практически не были замечены средствами массовой информации умышленно. Хотя многотысячные акции во всех крупных городах, районах были. Плюс, мы обратились, наша фракция в Госдуме, имея более 90 депутатов, обратилась и в Конституционный суд, и в Счетную палату. Конституционный суд посчитал, что нет никаких нарушений; Счетная палата же указала на те недостатки, те минусы, которые получит российская экономика им производители.

НК: — Но мы их уже получаем.

АК: — Более сорока тысяч листов английского текста не были просто переведены на принятии… Это абсурд, но из-за фактических результатов мы можем ощущать, что на сегодняшний день доля производителей будет снижена где-то на 26−28% от того уровня, который был до вступления в ВТО. Это связано с тем, что вводятся дополнительные, более низкие пошлины на ввоз сельхохпроизводителей.

НК: — Это мы понимаем. Речь идет именно о том, что делать, чтобы этого не допустить.

АК: — Сейчас через Счетную палату, получив то заключение, мы пытаемся нашей власти доказать нам сейчас бессмысленно вступать в ВТО и находиться в ВТО, потому что мы потеряем основные отрасли, которые и так находятся в запустении. Это, в первую очередь, сельское хозяйство, легкая промышленность, это в принципе промышленность.

НК: — Вас слышит власть или нет?

АК: — Пока тяжело, но я думаю, что общепонятийный процесс идет. Когда люди начинают понимать, что идет деградация просто нашей экономики и к уничтожению России как крупной державы, потому что в основном сравнивается, что коммунисты ратуют за выход из ВТО, а вот Китай — в ВТО. Но Китай, вступая в ВТО, имел такие технологии, такие производственные мощности, что им не нужно ничего завозить. Они только поставляют все за рубеж. И они, безусловно, заинтересованы в ВТО, ив российском рынке в том числе. Нельзя не учитывать последние шаги, когда Америка уже пытается соединить с Европой свое экономическое пространство. Для нас это просто смерти подобно. Получив связь Америки с Европой, мы не можем реализовать свой потенциал на ближайшем партнере. У России первоначальная задача стояла объединить Евразию и получить выход на Юго-Восточную Азию и Японию. Но при такой экономической модели мы будем являться страной третьего мира. Мы и так к этому близки. Будем страной-поставщиком ресурсов, не сможем иметь ни сельское хозяйство, ни морские ресурсы, лес и так далее.

НК: — Какой вы видите Россию, в которой вы будете жить, или какой бы вы хотели видеть Россию, в который вы хотели бы жить через десять лет?

АК: — Я хотел бы раньше жить в стране, в которой можно смело ходить по улицам, по всему миру, и в России в том числе, зная, что ты гражданин России, которая взяла в себя большую культуру. Интернационализм, многообразие культурных форм, людей разных. Но самое главное — чтобы у каждого человека было ощущение, что живешь в великой стране, которая забоится о своих людях. Когда человек не ищет, где бы ему подзаработать на кусок хлеба, когда государство ставит задачу не обогащения отдельной категории граждан, а когда стоит задача развить все сферы. Не уничтожить, а развить. К сожалению, сейчас я вижу совершенно другую тенденцию. Глобальный вопрос — я хочу жить в хорошей стране. Хочу жить в своей стране, в которой я родился, в России, но чтобы она для этого сделала очень много шагов. И та система, которая сейчас устраивается, капиталистическая система, она сейчас непригодна для таких условий.

НК: — Спасибо!