Владимир Жарихин: «Запад ищет новые рычаги давления на страны бывшего СССР»

Тема: «Есть ли союзники России в постсоветском пространстве?»

Антон Мардасов: — Здравствуйте, уважаемые читатели «Свободной Прессы». Сегодня в гостях «Открытой студии» — заместитель директора Института стран СНГ Владимир Леонидович Жарихин.

Владимир Леонидович, 5 сентября состоится очередная встреча контактной группы, в Минске проводились переговоры Порошенко и Путина. Как бы идет хоть какой-то диалог, ищется какой-то компромисс. Вчера было сообщение от представителей ДНР и ЛНР, Пургин заявил, что они готовы остаться в составе Украины, но на особых условиях. Сегодня уже новое сообщение от того же Пургина, что это неверно, это была дезинформация.

В.Ж.: — То есть его неправильно поняли.

А.М.: — Да. Вы всегда говорите, что компромисс возможен в любой ситуации, что Россия показывала себя миротворцем уже два раза, имеется в виду чеченский кризис. На ваш взгляд, в нынешней ситуации возможно достижение компромисса, возможно мирное урегулирование?

В.Ж.: — Понимаете, мне кажется, успех в переговорах с чеченской стороной возник, когда России удалось нащупать субъекта, который готов был самостоятельно принимать решения по главному вопросу войны и мира. Это был тогда второй человек в тамошней иерархии, позже — президент Чечни Ахмат Кадыров. Я боюсь, что пока такого субъекта в киевской власти нет. Слишком эти субъекты зависят от принятия решений за океаном. Поэтому переговоры, разговоры вести надо, но у меня возникает вопрос, а имеет ли полномочия всенародно избранный президент Украины принимать решение о войне и мире? А тем более, имеет ли полномочия решения всенародно избранный, но давно уже бывший президент Украины Кучма, принимать решение по тому же вопросу? Вот в чем проблема. Больше того, если они какие-то высказывают позиции, являются ли эти позиции окончательными? Мы не раз наблюдали, как некоторые позиции, даже скрепленные подписями министров иностранных дел великих держав - Франции, Германии, Польши — просто на следующий день оказывались клочком бумаги. Хотя, с другой стороны, абсолютно верно говорит и наш президент: решайте, находите среди представителей ДНР, ЛНР представителей Новороссии тех, с кем вы готовы вести переговоры, и пока вы этого не сделаете и не будете обладать определенным багажом собственной субъектности, ничего с места не сдвинется. Потому что, к сожалению, заметно, что Соединенные Штаты не заинтересованы в скором урегулировании этого конфликта. Другое дело, может быть, они не хотели, чтобы это было так, что ли так сильно горело на Украине, хотелось, чтобы это тлело, скорее. Но они заинтересованы, что такое Сомали посредине Европы: у России проблемы, Евросоюза проблемы, а Соединенные Штаты — островок благополучия в этом горящем мире. Поэтому, готовы они выйти на субъектов? Ведь проблема-то вот в чем. Я понимаю ту ситуацию, в которой находится Порошенко. Он сам себя, правда, в нее поставил, так что, сочувствия у меня нет, но я понимаю ситуацию. С одной стороны на него, безусловно, оказывается давление. Главный инструмент любой цветной революции — это финансовый шантаж: будешь правильно себя вести, номера твоих счетов в таких-то банках, имей в виду. Но Януковичу это уже открыто говорилось, не втихаря, а открыто. Я думаю, и ему говорится — это первое. А второе, инструмент шантажа того же Порошенко — это «Правый сектор», который явно находится, если не под полным контролем, но точно под мощным влиянием со стороны посольства Соединенных Штатов. И шаг влево, шаг вправо — новый Майдан. Поэтому ситуация — не способствующая такому лучезарному оптимизму, честно скажу.

А.М.: — Скажите, а то, что американская сторона не присутствует на этих переговорах или присутствует в лице Кэтрин Эштон, не понятно, кого она представляет — то ли Евросоюз, то ли больше США. Почему американская сторона не присутствует на переговорах?

В.Ж.: — Там в общем американскую сторону — опосредованно. Она представляет ОБСЕ и как бы нас всех: и Россию, и Европу, и Соединенные Штаты, и Канаду. Как бы представляет, но на самом деле понятно, что их там нет. В этом и проблема. Вообще характерная особенность нынешней украинской власти, это уж точно, что они вечно говорят много лишнего, даже для себя. Это было после того, как Путин согласовал с председателем ОБСЕ, президентом Швейцарии, очередные 5 пунктов.

А.М.: — Дорожную карту.

В.Ж.: — Яценюк прямо брякнул: «Американцев там не было, чего смотреть на эти пункты». Вот и все. К сожалению, это так сейчас. Почему Соединенные Штаты так себя ведут? У меня пока что нет единой версии. У меня, например, несколько версий. Есть версия, что ли нерационального поведения, потому что с виду оно нерационально. Потому что в конце концов вся эта ситуация толкает Россию в объятия Китая, что для американцев стратегически не очень выгодно. Но при этом вроде бы к ноге ставится Европа. Т.е. если нерациональное, то это некие комплексы и фобии нынешнего американского президента. Все-таки он чувствует себя в полной мере первым афро-американским президентом. Только без расизма, я даю упор на слове первый, а не на слове афро-американский. Т.е. как Рузвельт был первым президентом-инвалидом, как Меркель была первой женщиной канцлером Германии. Вот он первый афро-американский… Он считает, что он обязан быть выдающимся. А выдающимся быть не получается. И тогда — какие-то комплексы и месть действительно выдающимся политическим деятелям: Путину и Меркель. Это иррационально, но ведь никто не отменял. Да, борьба монополий, борьба финансовых мешков, борьба за нефть, борьба народных масс — все есть Но никто не отменял и личностный фактор в политике, и это вполне возможно может быть двигателем. Я до сих пор уверен, что один из основных импульсов для того же Буша-младшего в его, во многом иррациональной агрессии тогда в сторону Ирака, это было доделать то, что не доделал папочка в свое время. Это иррациональное, личностное. Как хотите, называйте. И есть вторая версия, немного фантастическая, но чем черт не шутит. Может, американцы сознательно создают некий полюс себе? Им неуютно жить в однополярном мире, они создают полюс. Коммунистический Китай плюс имперская Россия — вот центр зла, против которого мы должны все вместе объединиться, и тогда политика станет проще, и европейцев в узде станет держать легче, и выбивать деньги на вооружение тоже будет проще. Может быть так, может быть это сознательная политика. Но пока они действительно ведут дело к тому, чтобы рассорить Россию и Евросоюз, и они это успешно сделали, и устроить из Украины источник вечных конфликтов на европейском континенте.

А.М.: — Плюс, выдавливают российские предприятия с европейского рынка. Владимир Леонидович, сейчас очень много говорят о мире. Сейчас ополчение демонстрирует ряд крупных военных побед. В нынешних условиях для ополчения мир не то, что нужен, выгоден или ополчению, ведущему контратаку, что и до Киева, и до Днепра дойдут, не выгодно сейчас мирное урегулирование вопросов?

В.Ж.: — Мне кажется, сейчас им выгодно, может быть, не достижение соглашения. Они прекрасно понимают, что это произойдет не скоро, не сразу, не сейчас. Потому что можно приводить много доводов сложных, хитрых политтехнологических, а можно сказать грубо — Киев и Вашингтон не навоевались, и это знают ополченцы. И я не исключаю, что это зондаж, они забросили предложение, потом от него отказались, они ничем не рискуют, Они прекрасно знают, что Киев сейчас не пойдет ни на какой компромисс, даже выгодный для него. И поэтому забрасывают, казалось бы, для Киева очень выгодные предложения — вот сейчас схватится. А они знают, что они не схватятся, потому что им не дадут схватиться те, кто опять же определяет судьбы войны и мира на территории Украины, находясь за океаном. И я так понимаю, что это знают ополченцы, поэтому они спокойно, как выражались в старые советские времена, «рядятся в тогу миротворцев», потому что знают, что это им ничем не грозит. Потому что Киев сейчас ни на какие соглашения не пойдет, ему это не позволят.

А.М.: — Вот это контрнаступление началось после определенных перестановок в руководстве ДНР и ЛНР. Это так совпало или это действительно?

В.Ж.: — Так совпало. Конечно, было накопление сил, было формирование более регулярных, чем отряды отпора, которые поначалу формировались кое-как, уже структурировали — первое. Второе — изнуряли киевские войска в оборонительных сражениях, выбивали у них наиболее сохранное и работоспособное вооружение. Поэтому, знаете, все-таки правильно древние греки говорили: «После того, не значит. вследствие того». В данном случае мне кажется, это тоже применимо.

А.М.: — Сейчас в Киеве признают успехи ополченцев, даже в НАТО признали. Говорят о том, что будут внушительные кадровые перестановки в руководстве АТО и вообще в военном руководстве. На ваш взгляд, это такая суета, показная работа, как и в случае военного положения? Несколько раз в месяц возникает вопрос с военным положением. Понятно, что с грядущими выборами в Раду на него вряд ли кто решится, но этот вопрос постоянно поднимается для имитации политической деятельности. Вообще, какие-то перестановки возможны в руководстве? Есть на кого менять-то?

В.Ж.: — Конечно, возможны. Есть на кого менять, будем говорить прямо. К сожалению, Киев воюет чисто по-советски, я бы сказал, так же, как мы в свое время воевали в Чечне — методом проб и ошибок. Только эти пробы и ошибки искупаются огромным количеством жизней, как мы видим. Конечно, будут призваны другие командующие. Те, которые уже прошли этот тяжелый трагический опыт боев на местах. Они будут воевать лучше, будем говорить прямо. Поэтому в такой истерике бьется министр обороны, несет какую-то полную чушь, именно по этой причине, понимает, что это произойдет. Поэтому недооценивать возможности, я не говорю, украинской, киевской армии, армии киевского руководства, я бы тоже не стал. Худо бедно с людьми, которые не очень понимают или совсем не понимают цели и задачи этой войны, но, тем не менее, это армия государства, которое имеет достаточно большие ресурсы. Уж так совсем отказываться от переговорного процесса, даже на пике военных успехов, мне кажется, стороне Новороссии не стоит.

А.М.: — Скажите, еще один такой важный вопрос и от читателя тоже был вопрос, касательно антироссийской истерии, воспитания ее на Украине. Очень много различных мнений, начиная от того, что это «самостийное течение украинское», своя идеология и, заканчивая тем, что большую роль в этом сыграл Запад, вся эта сеть НКО по воспитанию. Что здесь больше работы — чисто украинской идеологии либо западной руки?

В.Ж.: — Понимаете, привнесенная западная идеология это тоже чисто украинская. Не надо забывать, что большинство тех, кто служил в тех войсках, которые были у гитлеровской Германии с контингентом из Западной Украины, их всех подхватили в Соединенные Штаты, в Канаду. И там все эти годы варилось варево этой незалежности, самостийности, противостоящее России. И все это хлынуло на Украину после обретения ею независимости. При этом из чисто конъюнктурных соображений укрепления собственной власти президенты Украины, сменяющие друг друга — Кравчук и Кучма — этому не противостояли, даже в чем-то способствовали. Поэтому сформировалось то, что в итоге очень точно сказал, называя свою книгу Кучма, «Украина — не Россия». Т.е. формирование собственной государственности не на внутренних источниках, а на противостоянии, противопоставлении России. И это принимало и мягкие формы, как в книге Кучмы, и жесткие, как в методичках партии «Свободы», «Правого сектора» и т. д. Но все это шло на то, что формировался целый слой молодежи, который воспитывался в противостоянии России, воспитывалось в убеждении, что только без России Украине будет лучше. Сформировалось. А сейчас поэтому говорим: «Какая же мощная украинская пропаганда в СМИ, что они так задурили людей». Это упало на подготовленную почву сейчас. И плюс, вы понимаете, объективно потеря Крыма была очень болезненна для многих в центре и на западе Украины, и это тоже способствовало возникновению такого рода настроений.

А.М.: — Говоря о российской стороне, не секрет, что сейчас очень много мнений среди экспертов, политологов о том, что были со стороны нашего руководства определенные просчеты по отношению к Украине. Самая главная ошибка сделана в 2004 году.

В.Ж.: — Мне кажется, в тот момент у нас уже достаточно безвариантная ситуация была. «Вот, как же поддержали такого сякого Януковича». Кого можно было поддерживать еще? Скажем так, Янукович, конечно не подарок. Но возьмем других деятелей, уж Мороз еще в 10 раз больше не подарок, такого политического лидера трудно придумать. Я уже не говорю про Ющенко, Тимошенко. Собственно, выбор-то был невелик. Второе, Владимир Владимирович говорил об этом — Кучма сказал: «Вот мой преемник-то». Но Кучма сказал нашему Президенту, что это преемник, которого он будет двигать и т. д. А в итоге, и кстати Марат Гельман, который тогда был политсоветником у Кучмы, подтвердил эту мою версию, когда я ее высказал тогда еще, что Кучма-то играл свою игру. Во-первых, всегда была в тот момент и до последнего момента оставалась такая данность, что представитель юго-востока Украины должен на Украине, в силу настроений населения, побеждать в первом туре. Но при этом, Кучма хотел, чтобы был представитель юго-востока, но чтобы он не победил в первом туре. И он выбрал специально Януковича и специально засветил его первые две судимости. Чтобы был баланс, в условиях этого баланса он уже приходит с заготовленной Медведчуком Конституцией, редакцией 2003 года, где основным становится премьер-министр, и в ситуации этого противостояния он становится премьер-министром, который имеет президентские полномочия, по сути. Вот такая у него была идея, он переиграл сам себя, но такая идея у него была. И эти игры в итоге привели к краху и Кучмы, и в дальнейшем Януковича. Т.е. Януковича использовали как инструмент.

А.М.: — Если говорить о Януковиче, когда он в Ростове обосновался, в основополагающие моменты он делал заявления, но потом они стихли. Чем это можно объяснить? И вообще для чего были те его заявления? Вначале он вроде как легитимный президент выступал, сейчас он вообще…

В.Ж.: — Сейчас об этом можно говорить. В 2005 году мы проводили большую школу политических технологий для руководителей региональных отделений «Партии регионов», они тогда почти в подполье были. Приезжали, у половины были вызовы в прокуратуру. В Крыму мы это делали. Там и Янукович участвовал в этих учениях. Я посмотрел на него, наши психологи посмотрели, Видимо, у него все-таки дело не в судимостях, а в пребывании в лагерях какая-то была психологическая тяжелая травма. Он производит впечатление, но до какого-то момента, и все сдает. Это у него и тогда было заметно, что, может быть, эта психологическая травма сказалась и на дальнейшей жизни. Поэтому многие вещи трудно объяснить рациональными какими-то действиями Януковича.

Вторая часть

А.М.: — Если говорить о выборах в Раду, сейчас должны состояться. Был сформирован блок Порошенко «Солидарность», были сообщения, что «Демократический альянс», куда войдут Яценюк, Турчинов… На ваш взгляд, как будут проходить эти выборы, по какой системе. Сейчас вроде бы по смешанной системе они будут проходить и вообще, что от них ждать?

В.Ж.: — Да. По системе имени господина Шейниса, которой нет ни в одной стране мира, кроме России и Украины. которая собрала все недостатки мажоритарной системы в один тур. Это называется «русская рулетка»: все или ничего. И выборов по спискам, где партии-головастики имени одного человека имеют преимущества. Все собрали недостатки оттуда и отсюда. Ну ладно, им жить. Кстати, нам тоже опять, при этой системе странной. Есть немецкая система, которая нейтрализует недостатки и той и этой модели. Кстати, самая современная выборная система, они ее уже после войны делали. У других-то какие-то исторические нагромождения. Что касается ситуации, которая там возникнет. У меня такое чувство, что в итоге, обратите внимание, как не хочет Порошенко вводить военное положение, а значит, отменять выборы. Он хочет эти выборы провести именно в той ситуации, которая сейчас. Почему? Потому что, безусловно, и с этим никто вроде не будет спорить, в политическом киевском классе будут тянуть явку на выборы в проблемных регионах востока. Как тянуть? Значит, вбрасывать. А за кого обычно вбрасывается, когда вбрасывают? Галочку-то надо поставить. За действительную партию власти. А кто сейчас у власти — блок имени Петра Порошенко. Поэтому я не исключаю, что в итоге будет нарисовано ему 40%. Есть такой спойлер, типа нашего ЛДПР, это Ляшко — крику много, дел не очень, но при этом играет такую же роль. Помните, у нас в 1993 году были протестные голосования. Да надоели вы все — левые, правые, такие, сякие, передрались. Здесь то же самое. И зачастую галочку будут ставить «вот вам назло». Но в итоге-то, не смотря на все крики-вопли, вполне может быть таким верным партнером правящей партии. И плюс мажоритарщики, которые будут все, как один, идти независимыми. Все-таки политтехнологиям на Украине уже подобучились. При этом как мне рассказывал Олег Царев почти все эти мажоритарщики сейчас заводят чуть ли ни военные дружины. Мол, вот мы сейчас здесь проголосуем и тут же пойдем на Донецк воевать, то есть чисто на такой милитаристской радикальной риторике. Почему? А потому что кандидатов-то будет много, и поэтому выиграет тот, кто получит процентов 15−17 голосов. А процентов 15 — 17 голосов всегда можно добавить. И поэтому там такие люди наберутся, и они тоже в итоге пойдут в блок имени Петра Порошенко. Вот такие надежды у меня. Здесь еще один момент: обратите внимание, Юлию Владимировну явно на запасной путь поставили, и очень крепко, те же американцы. Опять же есть, чем ее убедить в этом. Но если у Порошенко что-то не будет получаться, ее могут с запасного пути-то вытащить. Она умеет воевать, если надо, на политическом поприще.

А.М.: — А у Тимошенко есть шанс в Раде претендовать на места?

В.Ж.: — На места есть, но не на большинство, конечно. А вот здесь возникнет вопрос: она суммирует, она пойдет в коалицию с Порошенко или будет играть роль оппозиции? Вернее всего, будет играть роль оппозиции. Ей предложат до определенного момента играть роль оппозиции, чтобы, если ослабнет роль Порошенко, сделать очередной Майдан и возглавить процесс.

А.М.: — Владимир Леонидович, еще хотелось бы затронуть тему олигархата. Действительно ли у Порошенко с Коломойским может возникнуть уже чуть ли не открытая война? Есть ли у них возможность договориться?

В.Ж.: — Войны между олигархами на Украине скрытые идут всегда и продолжают идти сейчас. Но проблема возникла в том, что на Украине, наконец, и не случайно известного субъекта так тянет в эту страну, сбылась мечта Ходорковского. Он мечтал именно о таком, чтобы олигархи взяли власть в стране. Вот они ее взяли. И их скрытые войны, которые раньше шли под ковром, теперь, к сожалению, затрагивают остальное население, потому что эти войны стали просто военными действиями. Но, с другой стороны, так не надо преувеличивать противостояние Коломойского и Порошенко. То, что говорят: «Ну вот, он тут создаст свое независимое чуть ли государство, собирается», но его бизнес-то общеукраинский — у Коломойского. Его «Приват» действительно является системообразующим банком украинской экономики. Так у них сложилось, что во многом он представляет из себя примерно то же самое, что у нас «Сбербанк». Вот что такое «ПриватБанк». Он тут даже свои щупальца к нам простирал. Я когда на Преображенке жил, каждый день ходил мимо «Приват» отделения у нас в Москве. Поэтому я бы не недооценивал эту ситуацию, противоречие между олигархами, но и так уж не рассчитывал, что они сейчас передерутся, кто кого… Помните, у Чуковского «волки от испуга скушали друг друга». Поэтому, вряд ли, они скушают друг друга. Там, конечно, войны будут, но все время какие-то недоговоренности. в зависимости от мощности того и другого. А идти ва-банк, теряя все, эти ребята не привыкли. Поэтому мне кажется, все эти разговоры из той же серии избыточного оптимизма по отношению к украинской ситуации, который иногда у нас появляется.

А.М.: — Владимир Леонидович, касательно других стран СНГ, сейчас не простая и политическая ситуация, и экономические санкции против нас вводят, но, тем не менее, мы не отказались от идеи строительства экономического евразийского союза. И наши ближайшие партнеры — Белоруссия, Казахстан, вроде бы, считаются нашими партнерами, но возникают иногда ситуации такие неоднозначные. Вот последняя ситуация в связи с Казахстаном, Назарбаевым был высказан такой демарш. Связано это было по хронологии, как уже потом СМИ раскопали, что Путин сказал это уже после назарбаевского демарша касательно государственности Казахстана сейчас. Акция стартовала: «Подари учебник Путину». Вообще, что касается стратегического партнерства с Белоруссией, с Казахстаном — с нашими ближайшими партнерами, оно действительно стратегическое, действительно ли эти страны смотрят, скажем так, в Россию? Либо есть волнения, что они все-таки посматривают и на Запад? Не спроста в той же Белоруссии в день Независимости Лукашенко первый раз за все свое правление обратился к нации на белорусском языке. Памятники также возникают, которые критикуют у нас в России. Как здесь?

В.Ж.: — Здесь проблема многословия. Ведь как по началу все это замыслилось? И почему, в том числе возникла эта украинская история, и возникли здесь проблемы? Поначалу мыслилось все-таки, первая идея, помните первый лозунг был: «От Ванкувера до Владивостока общее экономическое пространство». В этих рамках тогда бессмысленно, если бы оно действительно формировалось, бессмысленно было говорить о многополярности позиций Казахстана, Белоруссии. Мы все как бы в одной лодке. Потом оказалось, что одной лодки, по крайней мере, с американцами, когда начались эти заморозки, не получается. Тогда был выдвинут лозунг: «Укороченное пространство от Лиссабона до Владивостока». Такая идея была выдвинута в предвыборной статье Путина. Я тогда писал статьи, рецензирующие его выступления в разных СМИ. Я писал, что идея-то великолепная, потому что это общее пространство, единое интеллектуальное, технологическое, ресурсное, все вместе — это все хорошо, но тогда речь идет о том, что США изгоняются из Европы, чего они не потерпят. Это первое следствие, а второе, возвращаясь к евразийскому пространству. Одно дело, что евразийское пространство формировалось в предвидении формирования общего пространства с Европейским союзом. А тем более там еще и прихватывают США, Канаду — некое такое общее огромное пространство. Тогда, в общем-то, достаточно было экономической интеграции и только. И больше того, когда, например, наш спикер Нарышкин сказал, что когда-нибудь, может, в отдаленном будущем у нас будут элементы политической интеграции, он получил очень серьезно, что называется, отлуп от Назарбаева, Лукашенко. Никакой политической интеграции даже близко и т. д. не будет, не может быть. Только экономическая. Но это можно было строить в том случае, если это не противостоящее и не конкурирующее образование, как бы в будущем сливающееся. Кстати, тогда говорили, что мы и наши стандарты выстраиваем близкие к европейским. Помните? Но жизнь распорядилась по-другому. И в этой ситуации экономические решения, которые принимают наши страны, становятся политическими. То есть мы принимаем решения о том, что мы будем выстраивать таможенные границы с Украиной, коль скоро она, так сказать… А эти говорят: «Нет, мы будем продавать, как и раньше», но это уже политическое решение. И значит, без единого политического единства все начинает буксовать. Это действительно проблема. И перед ними тоже сейчас стоит серьезный выбор. И, кстати, на этот выбор намекнул Путин, когда показал отваливающуюся белорусскую этикетку на польском продукте. Вы определитесь, ребята. Если вы продолжите это, то значит, с вами придется так же, как с Украиной. Другого варианта у нас не будет. Вы сами сделаете этот выбор, поэтому ситуация не простая на самом деле. Или мы все-таки продолжаем строить евразийский союз и без минимального политического согласия по основополагающим мировым вопросам, коль мы живем в таком непростом и конфликтном мире, не обойтись. Ну, не получилось. У Назарбаева ничего особо не изменится, а вот у Лукашенко, пожалуй, возникнут проблемы в экономике похлеще, не меньше, чем на Украине тут же. Это ему-то выбирать особенно сложно.

А.М.: — Владимир Леонидович, а вообще почему идет игра такая вот? Казалось бы, у нас есть военное сотрудничество с тем же Казахстаном и с Белоруссией, единая система ПРО и С-300 поставляем безвозмездно. Казалось бы, наши такие партнеры. Зачем нам куда-то сворачивать в сторону?

В.Ж.: — Нет, ну подождите. Ведь вы понимаете, что мы тоже не должны требовать некоего стопроцентного единогласия. Тогда мы также можем задать вопрос: «А как же члены НАТО, которым американцы также поставляют военную технику?» Словакия говорит: «Да мы наложим вето на новые санкции». Как же так? Да, у них там тоже возникают определенные противоречия, определенные различные позиции. И мы не можем требовать совсем уж идентичных позиций от наших партнеров. Другое дело, по принципиальным вопросам. Здесь опять же искусство дипломатии, искусство переговоров. Мы только осваиваем искусство дипломатии и с нашими партнерами, потому что у нас в советские времена не было дипломатии с нашими партнерами. У нас был отдел без названия в ЦК КПСС, который занимался этими вопросами, этими странами. И кадры для дипломатии в странах СНГ долгое время подбирались, будем говорить прямо, по остаточному принципу: «Ну, проштрафился в капстране, придется тебе ехать в СНГ». Вот так вот. Поэтому только сейчас формируются традиции, принципы дипломатии именно с партнерами, союзниками, потому что опять же это не вассалы, как это было раньше, в которых стоят наши доблестные вооруженные силы и когда им деваться некуда, а это действительно партнеры, интересы которых тоже надо учиться учитывать.

А.М.: — На ваш взгляд, как должна строиться политика, наша дипломатия в странах постсоветского пространства? На что мы должны обращать внимание и что должны избегать все-таки?

В.Ж.: — Здесь во многом лучшим лекарем в этой истории, в том числе, является время. С одной стороны, мы должны найти тональность и форму взаимодействия, о которых я говорил. Не так легко это сделать. Но, с другой стороны, и страны СНГ, страны постсоветского пространства должны для себя уяснить одну вещь, которую они пока уяснить не могут психологически до сих пор. Понимаете, ведь особенность в чем? Что мы — древние страны, но юные государства, в том числе и Россия. Сколько бы ни говорили «Российская империя, Советский Союз», но в этой конфигурации с этими соседями ни Россия, ни Советский Союз никогда не жили, никогда не взаимодействовали. Надо это взаимодействие выстраивать практически с нуля, заново. И это не так быстро делается. Так вот, что они должны для себя уяснить? Понимаете, психологически они считают себя одной двенадцатой частью Советского Союза. Но они не одна двенадцатая часть, потому что четыре пятых Советского Союза — это Россия, а экономически это 80%. То есть они не равные нам. Они все время пытаются вести себя как с равным партнером. Они не равные партнеры. Мы — великая держава, мы — великая ядерная держава, постоянный член Совета безопасности ООН. Они — малые европейские и азиатские державы, но вот понимание того, что с этим большим соседом надо вести себя как с большим соседом, а не как с равным — это приходит не сразу. До некоторых это доходит в результате таких событий, которые были 1 августа 2008 года или тех событий, которые происходят сейчас на Украине.

Полная версия на видео «Открытой студии»

Над программой работали: Антон Мардасов (ведущий), Майя Мамедова (продюсер), Александр Фатеев (оператор-монтажер, фото).

Примечание: Уважаемые читатели «Свободной прессы», приносим вам свои извинения за возможные технические неточности, с которыми вы могли столкнуться при прочтении данного материала.