Сергей Бабурин: «Державный недострой — Великая украинская стена»

Василий Ваньков: — Здравствуйте, в эфире передача «Открытая студия», и я ее ведущий Василий Ваньков. У нас сегодня в гостях политический государственный деятель, доктор юридических наук, Сергей Николаевич Бабурин. Здравствуйте, Сергей Николаевич.

Сергей Бабурин: — Здравствуйте.

В.В.: — Трудно уйти от темы Украины, с этого начинаются, к сожалению, все последние эфиры на протяжении нескольких месяцев. Есть новое, последнее сообщение: «Петр Порошенко заявил о том, что 70% российских войск отведены с территории страны». Мы не будем говорить о том, что это блеф, элемент пропагандистской риторики, которая подразумевает участие Россию в этом конфликте. Интересен ответ на вопрос: перемирие, которое заключено было совсем недавно, при посредничестве ОБСЕ — это реальный процесс на Ваш взгляд, или это имитация какого-то процесса, и кому оно выгодно?

С.Б.: — Любые перемирия — это очень хрупкая вещь, поэтому я могу только выразить надежду, что это реальный процесс, от войны страдают и жители Донбасса, Луганские и Донецкие, и жители центральной и западной Украины, потому, что она затрагивает всех — гибнут люди. Заявление Порошенко, о котором Вы сказали, я бы оценивал несколько иначе: может быть даже по просьбе российской стороны, его заявление в адрес запада, что Россия выполняет свои обещания. Россия это делает, хотя, конечно, какой отвод войск, откуда? С территории Украины? Наших войск там не было. От границы? На каком основании мы от своей собственной границы будем отводить войска, если они там и были. Поэтому я бы обратил внимание еще и на следующее заявление Порошенко, а именно, что в течение ближайших дней в Верховную Раду будет внесен закон об особом статусе Луганской и Донецкой области. Вот это — реальный шаг к выполнению тех обещаний, которые были им даны не только России, не только ОБСЕ, но прежде всего жителям самой Украины.

В.В.: — Как Вы оцениваете эти соглашения?

С.Б.: — Я бы просто всем напомнил, с чего начиналось. Ведь после государственного переворота в феврале в Киеве, когда недовольство политическими механизмами президента Януковича было перехвачено бандеровской группировкой, президент свергнут и захвачена власть, новое правительство присягало, на Майдане — никаких конституционных процедур. Сразу был отменен закон о русском языке, как региональном. Начались погромы оппозиционных партий, избиение оппозиционных политиков. В этот момент и Крым с Севастополем, и восток Украины всколыхнулись. Было официальное решение, обращение луганского областного Совета: давайте немедленно говорить о федеральном статусе, мы хотим говорить на русском, и мы хотим учиться на русском языке. И вместо того, чтобы обсудить эту проблему, новая киевская власть стала применять силу.

Ополченцы откуда взялись? Это люди, которые стали обороняться. Ведь это не наоборот, когда они передергивают, и говорят: «вот, чуть ли не ополченцы напали на беззащитную украинскую армию» — бред полный. Поэтому то, что сегодня мы выходим к разговором между Киевом и Востоком — слава Богу, это надо только приветствовать.

В.В.: — Точка невозврата не пройдена вообще?

С.Б.: — Не пройдена. Я считаю точки невозврата нет, хотя погибшие — это навеки тот рубеж, который должны будут учитывать обе стороны.

В.В.: — Еще одна новость с Украины. Как стало известно, циклопических масштабов проект строительства стены, которая будет проходить по российско-украинской границе, начался. Можно ли это воспринимать как символ Майдана и тех событий, которые происходили?

С.Б.: — Я думаю, великим символом эта стена будет как недострой, потому что это полный бред с экономической и политической точки зрения. Если кто-то вспоминает стену в Израиле, то даже недавняя трагедия палестинцев и действие израильской армии на территории Палестины показали, что эта стена не является непреодолимой, это просто политический демарш. Когда вспоминают Берлинскую стену, теперь хотел бы я посмотреть в глаза тем, кто ликовал от разрушения Берлинской стены, а сейчас приветствует возведение украинской. Это апофеоз двойных стандартов, тем более, если ее пытаются построить между районами того же Донбасса, захваченными украинской армией, и не покорившейся частью Донбасса, то есть это даже не административная граница, а это нечто политическо-абсурдное.

В.В.: — Граница, зона, которая очерчивает зону боевых действий.

С.Б.: — Уверен, что денег на это не будет, и поэтому этот демарш — это сиюминутная акция отдельных политиков.

В.В.: — Если позволите, еще об Украине немного, стали известны результаты предварительной экспертизы, по Боингу, эта скандальная история, наделала много шума, и стала основанием для нападок в адрес России. Я знаю, что Вы уже писали, что думаете на этот счет в интернете на своем сайте, ваша цитата: «экспертиза по Боингу стыдливо достоверна». Что Вы имели в виду?

С.Б.: — Почему достоверна? Потому, что эксперты нидерландские, и другие официально подтвердили, что самолет не взорвался по какой-либо причине, а самолет погиб из-за того, что были причинены повреждения снаружи, мелкие, оскольчатые проникновения, нарушение его герметичности и разрушение самого фюзеляжа. А почему стыдливо? Потому что все, что зафиксировано, говорит, что единственный способ получить такие повреждения — это ракета «воздух-воздух». Никакого бука, никакого наземного удара — «воздух-воздух». Но ведь это же не сформулировано пока как вывод. Любой профессионал сразу говорит: «Да, все подтверждено», но для широкой, особенно Западной общественности, фигура умолчания: «Ну да, сбили, а как — пока мы не говорим». Я еще сделал им комплимент, сказав, что это стыдливая достоверность — это бесстыдное лукавство, потому даже сейчас попытка предпринимается использовать заключение экспертизы против России, дескать она же не доказала, что это не Россия. На самом деле, экспертиза уже доказала, что это не Россия, потому что российских самолетов там не было. И я убежден, что когда полностью экспертиза будет представлена общественности, это произойдет только тогда, когда тема Украины, тема Боинга отойдут в далекое прошлое. Европейцам будет уже наплевать на погибших людей, наплевать на саму правду, наплевать на то, что Россию оскорбили, оклеветали, они будут вновь решать свои вопросы, добиваться своей выгоды. Это вообще-то очень безнравственная позиция, когда, безнаказанными останутся те, кто дал приказ стрелять по мирному гражданскому самолету.

В.В.: — Сергей Николаевич, в той же публикации про Боинг у Вас есть такая фраза: «русским пора бы уже делать выводы и действовать решительно и последовательно». Вот так интригующе звучит, что Вы имели в виду?

С.Б.: — Ничего интригующего, по-моему, очень простая фраза, я просто хотел подчеркнуть, что Россия — это русское государство, потому что русскость — это не этническая характеристика, это цивилизационная характеристика. Я еще раз скептикам, которые про меня говорят, что Бабурин антисемит, Бабурин русский националист, говорю: «да, я из тех националистов, которые приветствовали русского офицера, как генерал Багратион, такого русского подвижника, как художник Левитан или тем более поэт Александр Пушкин». Пора заканчивать с либерально-рыночными иллюзиями, с тем, что нас хвалят оттуда за то, что мы хорошие. Ведь нас хвалили за что: мы разрушили Советский Союз; мы демонтировали советскую экономику. Сейчас нас хвалят за то, что мы реформируем академию наук, реформируем образование. Под чьим руководством? Международного валютного фонда. А что для них критерий? Наша культура? Нет. Бухгалтера. У нас до сих пор на ключевых, культурных даже постах, сидят недоучившиеся, иногда доучившиеся, но бухгалтера. Они занимаются реформой здравоохранения, реформой образования, и их хвалят, дескать, все хорошо. Какое все хорошо? Слава Богу, сейчас нам показали, что если мы начинаем вести себя самостоятельно, Россию начинают ругать и бояться: «как она, мы ей говорим цыц, а она пытается сказать, что она не виновата. Мы ее назначили виноватой, а она еще не довольна». Может быть, хватит этим низкопоклонством перед Западом заниматься? Причем у нас в элите отрыв от народа огромный, и наша элита из века в век является приспособленческой. Ну, вспомните, если об этом еще в «Горе от ума» было написано, как элита подстраивается под чужое мнение. Да наплевать на чужое мнение, если мы не можем обеспечить нормальную жизнь простым своим жителям, развитие своего сельского хозяйства, мы свою промышленность загубили, подстраиваясь под их требования. Поэтому я и говорю, что пора остановиться и срочно заниматься мобилизационной экономикой, мобилизационным формированием общественного мнения, а не заниматься самокопанием, кто как себя вел в 37 году или в 91году.

В.В.: — Как нам относиться к санкционной истерике, которая сейчас охватила Запад, и у нас тут оживилась колонна определенных деятелей?

С.Б.: — Эти либералы-рыночники, которые всегда имели деятелей культуры, а вот эти деятели культуры облагораживали разрушение страны, они облагораживали политический режим Ельцина, они сегодня облагораживают нашу либеральную публику, потому что среди них есть талантливые люди. Я, например, без колебаний могу сказать: иногда талант бывает без мозгов, иногда он начинает делать такие вещи, которые для человека сердцем Россию чувствующего являются оскорбительными, являются просто чудовищными. И, возвращение России Крыма и Севастополя, любой российский гражданин, если он уважает закон и право, должен приветствовать, потому что Крым и Севастополь в незаконном отрыве от Российской Федерации еще от РСФСР находились 60 лет. Я с 1992 года криком кричу, что надо исправлять это беззаконие, поэтому действие президента Путина, то, что мы вернули Крым в состав России, я не просто приветствую — для меня это предмет быть счастливым — счастливым, как человеку. И я не могу понять тех деятелей культуры, которые говорят: «ах, мы не спросили у Брюсселя, ах мы не получили перед этим поддержки Европы, ах мы не спросили у тех бандеровцев, которые в Киеве убивали вначале омоновцев, а потом решили украинцам запретить говорить на русском языке». И у них спрашивать? Может быть мы из подобострастия отдадим им еще и всю Южную Россию?

В.В.: — Сергей Николаевич, тема России после Крыма, нет ли такого ощущения, что волну патриотического подъема, власть каким-то образом использует для того, чтобы прикрыть некие инерционные сценарии, которые Вас, я уверен, раздражали и в политике, экономике, культуре и в образовании?

С.Б.: — Да, я уверен. Власти на этом, давайте называть вещи своими именами, удалось исправить свое реноме в глазах очень многих граждан, но это не может длиться бесконечно, если не будет продолжения перемен во внутренней политике. Чтобы мы уменьшали социальное расслоение, чтобы мы использовали протекционистские механизмы для нашего производителя во всех сферах и промышленности, и сельского хозяйства. Этого ждут от Путина. Ну, не буду говорить, что это ждут от российского нынешнего правительства, потому что ждать от либерального правительства протекционистских мер может только очень наивный человек.

В.В.: — Тем более, после вступления в ВТО?

С.Б.: — Вы знаете, я бы, например, ВТО не так боялся. Китай вступил в ВТО, и что? Пусть ВТО трепещет. Что такое ВТО — это определенные требования и правила игры. Россия может работать по этим правилам, достаточно оптимально, но защищая свой рынок и не боясь защищать свой рынок. Другие страны, как только возникает угроза внутреннему рынку, плюют на все нормы ВТО и защищают свой внутренний рынок.

В.В.: — Сергей Николаевич, мы можем опять с двойными стандартами столкнуться: Запад вводит санкции — мы протестуем, мы вводим ответные санкции, на нас подают в суд.

С.Б.: — И Запад кричит, что мы что-то нарушаем.

В.В.: — И догадайтесь с трех раз, кто выиграет этот суд.

С.Б.: — Вот-вот, точно так же обращаю Ваше внимание, пока мы вели себя смирно, что бы, Путин не делал, нас поглаживали по головке и, вспоминали иногда Ходорковского, но темы ЮКОСа не было. Как только Россия жестко приняла меры по обеспечению своих прав, взять в свой состав Крым и Севастополь по защите русского и русскоговорящего населения на Украине, по поддержке украинских антифашистов, тут же, принимается судебное решение по делу ЮКОСа и России выкатывают многомиллиардный счет. А что изменилось? Где вы были раньше, господа? Ваши слова о двойных стандартах, что они будут всегда применяться, к сожалению, соответствуют действительности. И они всегда будут к нам применяться, если мы будем на них оглядываться, мы никогда ничего не будем благополучного получать. Нам не надо на них смотреть, у нас есть свои стандарты, надо по ним твердо работать и никуда они не денутся.

В.В.: — Одна из болевых точек про патриотический подъем, тема ушла в информационную тень — это проблема миграционных потоков в России. Не секрет, вызывает раздражение, особенно Москва, как большой миграционный пылесос. Рассосалась проблема, почему об этом никак?

С.Б.: — Сейчас эта тема как-то немножко или стыдливо замалчивается или пока отодвинута в связи с огромным потоком беженцев с Украины. Потому что, до Сибири, до Севера европейской части эти беженцы уже добрались, и пытаются устроиться и наладить свою жизнь. Проблему украинских беженцев — к счастью, достаточно четко и системно решают наши органы власти, они не допустили их скапливания, в одном месте, ведь, казалось бы, ну давайте вот поставьте эти лагеря беженцев вдоль границы с Украиной. И что, обеспечить нормальной жизнью в палатках? Это очень было бы ошибочно. Они, дали возможность им разъехаться в другие регионы, более равномерно распределив, тем самым с защитой их бытовых прав, поступать в высшее учебное заведение, учится в школах. Я еще раз хочу подчеркнуть — ни одному российскому школьнику ущемления от этого нет, потому что у нас демографическая ситуация такова, что место в школах есть, к сожалению — школьников нет.

В.В.: — Единственное печально, что демографическая ситуация решается путем того, что выдавливается русскоязычное население с Юго-Востока Украины.

С.Б.: — Да, но я думаю, что очень многие беженцы вернутся, сейчас должны быть созданы условия для их возвращения в свои дома, если эти дома еще устояли, или, конечно, в восстановленные дома. Но это не отменяет проблему миграции, о которой нужно криком кричать, которая является не регулируемой. Для Москвы это просто катастрофа, я бы проблему миграции неразрывно увязывал с нашей строительной мафией. Потому что откуда основные у нас узбеки, таджики, я люблю узбеков, таджиков, киргизов, белорусов — всех без исключения. Но давайте мы поймем, что если кто-то приезжает на работу в Москву, кто бы не приезжал, он должен понимать, что Москва — это русский город, здесь образ жизни, культурно-исторические традиции сложились на православной основе, здесь говорят на русском языке. А если сюда приезжают на работу люди, которых строительная мафия привозит как безропотных рабов, которые не могут на русском языке говорить, которым не обеспечиваются минимально необходимые медицинские и санитарные нормы, они живут по 30 человек в одной комнатушке, лишь бы им хоть какую-то денежку заплатили. Горе строители московские не приглашают наших безработных из российских регионов, они платить не хотят им по-человечески, как этого закон требует. В Москве пора объявлять чрезвычайное положение, пора просто строителей, которые завозят к нам рабочую силу привлекать к уголовной ответственности, потому что они обрушили безопасность на городских улицах. У нас в следственных изоляторах, большинство находящихся там — это мигранты. Это реальный факт. Я за то, что нам нужны рабочие, но их не так надо набирать. Даже проблема квот не решает этих вопросов, потому что на автомате считается, что нам нужны квоты именно для жителей из Таджикистана, из Киргизии, из Узбекистана. А почему у нас нет приглашения на работу жителей из Российских регионов? Из Беларуси больше. У нас вообще, на самом деле, здесь стоит вопрос о российско-белорусском союзном государстве, потому что у нас белорусов фактически привлекают как иностранцев со всеми ограничениями, со всеми многими проблемами. А это граждане, как мы в 1999 году решили, единого союзного государства. Так что я очень признателен, что опубликовали мою статью, с названием «Остановить нашествие» — нельзя об этом молчать. Ну нельзя ради политкорректности делать вид, что ничего не происходит. Мы что, об этом заговорим, когда нам, на самом деле, в каждом московском районе построят мечеть, синагогу и буддистский храм, и когда большинство москвичей разучится говорить на русском языке? А точнее — не будут учиться даже, они будут говорить на своих китайском, арабском, я уже не говорю о каких-то бывших советских. Так что это проблема серьезная.

В.В.: — Долгое время нам превозносили опыт США, половинный котел, где решается проблема, выплавляется единая идентичность, но мы видим по последним событиям, что взрываются эти котлы периодически.

С.Б.: — Там минимум три котла, и самый дохлый, самый ржавый, самый протекающий — это европейский. А два других — это черная Америка, во-первых, и конечно, иберо-американцы — это мексиканцы, это латиносы, это те, которые говорят на испанском языке. Когда-то США, или как правильно говорить Соединенные Государства Америки, захватили огромную территорию Техаса, и потом поделили ее на несколько штатов. Это нет только сегодняшний штат Техас, это почти половина сегодняшних США, а сейчас мексиканцы, это не просто вернут явочным порядком, они прихватят и остальные штаты за исключением тех, которые захватят негры. Эта перспектива для США реальна, потому что выходцы из Европы, так же как и наши славянские народы, имеют по одному ребенку в семье, как правило, а иберо-американцы и негры. Негритянское население очень любит жить на пособия из поколения в поколение, у них с рождаемостью гораздо лучше.

В.В.: — Сергей Николаевич, получается, остановить нашествие? Мы видим американцы что только не пробуют, и выстраивают стену на границе с Мексикой.

С.Б.: — Не правда, у них традиция имитировать борьбу. У нас такой же имитацией занимается сегодняшняя Государственная Дума, как и Московская Городская. Меня всегда восхищает, когда нарушается баланс властей, и общество потом говорит: «а что происходит, почему это не смогли предотвратить, почему то или другое», да потому что не может исполнительная власть быть бесконтрольной, ее начинает заносить, она начинает делать ошибки, предотвратить которые может только законодательная власть. Вы говорите там ставят стену, там еще, как у нас сейчас. Вопрос не в этом, вопрос в том, как заставить лиц славянской для нас национальности иметь большие семьи. А другого пути нет, кроме как создать для этого морально-психологические и социально-бытовые условия, причем именно и те и другие. Если создать только социально-бытовые, не создав морально-психологические, мы не получим результата и наоборот. Что я имею в виду под этими условиями? Существует закон о материнском капитале. В чем-то, я Вам хочу дать подтверждение, эффект от него был, и я очень рад, что голосовал за этот закон. Но этот эффект был достаточно временный, потому что этот закон, в отличие от того, который я представлял, когда еще был у нас блок «Родина» в Государственной Думе, и мы подготовили и внесли закон о детских пособиях на 2, 3 и 4 ребенка на семью. В нашем законе помимо бытового вопроса, был фактор морально-политический, мы говорили об укреплении авторитета семьи. Семья — полная семья, нам нужно укреплять и авторитет отца, и авторитет матери. Не вырывая, что только материнский капитал, а отцы как бы тут не причем — это не правильно, и не потому, что я один из отцов, потому что у меня тоже есть дети, а просто, действительно, семья — это ключевая ячейка. На Западе эта ячейка принесена в жертву эгоизму человека и, к сожалению, разврату общества. Потому что я не могу назвать ничем иным как развратом культ однополой семьи. Тематику эвтаназии, как социального явления, потому что когда не так давно я услышал заявление Министра здравоохранения Литвы о том, что эвтаназия, принудительное умерщвление человека, может быть, будет успешным решением для лиц болеющих, но не способных оплатить свое лечение — я остолбенел от такого, потому что это социал-дарвинизм, это людоедство уже. Мы вернемся, может быть, как некоторые либералы говорят, к ожиданию «скорее бы умерли пенсионеры»? Родители престарелых предложат выносить в лес, как когда-то в диких племенах было? Ну, зачем их кормить, все равно проку никакого от них. В лес, в лес, пусть там помирают?! А какое же это тогда человеческое общество? Это не человеческое общество. Сегодня многие жители Европы, видя это все, люди не православные (среди них католики, протестанты), но говорят: «сегодня, благодаря православной традиции восточная Европа, не только Россия, а многие государства, в которых есть православие, мы, наиболее мощное из них, является оплотом европейской цивилизации». Потому что мы не допустили до себя разрушение нравственности. Когда мне говорят: «вы что там, протестуете против гей-парадов», я говорю: «я протестую против аморальности». Мне безразлично, это гей-парад, или это будет парад просто развратных сексуальных мужиков и баб, которые захотят тоже пройтись и показать, как они умеют сношаться между собой, не только как однополые браки. И те и другие для меня в равной степени омерзительны. Я против того, чтобы подглядывать в замочную скважину — кто с кем спит. Должна быть тайна частной жизни. И надо наказывать любого, кто подсматривает и потом выкладывает в интернете съемки.

В.В.: - Вы имеет в виду последние скандалы с голливудскими звездами? Или не только?

С.Б.: — Голливудские меня мало интересуют. Но они любят это.

В.В.: — То есть, это в самую первую очередь.

С.Б.: — Для них это — пиар. Но когда у нас, на поток поставлено в интернете: то размещают про депутата какого-то, то про какого-то кремлевского чиновника, то сфабриковали фильм про генерального прокурора, перед этим — министр юстиций. И всё это является политическим механизмом устранения человека. Меня с юности воспитали, как молодого студента-юриста, что анонимки читать, поощрять — подлость. Точно также здесь, надо прежде всего наказывать тех, кто вёл съемки. Тех — кто подглядывает за людьми в частной жизни. Не надо это путать с оперативной съемкой преступных действий. Преступные действия должны пресекаться — оперативная съемка тут необходима. Но не подглядывать, не подслушивать… Почему сейчас про подслушивание скандал такой в Европе? А они что думали, что их спецслужбы подслушивают только российских гостей? Нет, они и их политиков, и почти каждого жителя подслушивают. Так что здесь давайте действительно скажем тоже двойной стандарт, о чём они мечтали, что русских можно? А, вот с — ни-ни. Та же трагедия Украины, согласитесь, гибнут уже не десятки, уже сотни людей погибли. Организации по правам человека в Европе молчат. Убивают американского журналиста — вопль: «Как, убили! Убили!». Мы говорим: — «А, извините, а перед этим вот, и продолжают убивать. Не, русских — ладно, но тут-то, дескать, нашего убили!». Так ведь вершина аморальности, международной аморальности.

Вторая часть

В.В.: — Сергей Николаевич, как эту дилемму на Ваш взгляд разрешить? С одной стороны, момент требует консолидации общества, поддержки власти, по крайней мере, чтобы было такое ощущение высшего руководства, что, в общем-то народ оказывает определенное давление, поддержку, точнее говоря. И с другой стороны мы видим пример Украины, когда, тенденции Майданные — они могут далеко завести. Это тоже пугает многих, да? Как в этой ситуации?

С.Б.: — Откуда взялся Майдан? От того, что исполнительная власть Украины не захотела слушать народ. А представительная власть в Верховной Раде была подобрана из подхалимов президента Януковича. Что такое «Партия Регионов», которая имела абсолютное большинство? Там очень многие люди были чисто бизнесменами, и они были политиками от бизнеса. И как только Янукович сбежал — они увидели, ситуация меняется, они перекинулись к новой власти и всё, сбежав от той же «Партии Регионов». И, дай Бог, чтобы у нас и Московский Кремль, и Тверская задумались на эту тему. И вообще руководители в любых регионах — задумались. Потому что преодолеть любую проблему, в том числе решить проблемы с нелегальной эмиграцией, можно только совместными усилиями всех ветвей власти. Но для этого представительная власть должна быть реальным партнером и противовесом исполнительной. Когда у нас будут альтернативы? Почему нам нужно из фикции сделать реальную многопартийность? А фикция — она, потому что сегодня возьмите Государственную Думу. Да наплевать, по большому счёту, парламентскому большинству на мнение и КПРФ, и ЛДПР, и «Справедливой России». Потому что «Единая Россия» имеет необходимое число голосов для принятия любого решения. Вот и всё. И что мы получаем? Мы получаем полный тупик. Мы получаем, что ни на день, то глупость. То, получаем борьбу за нулевую промилле, то начинает наша Дума вдруг бороться против продаж алкоголя даже взрослым. Извините, но что за бред, когда даже в супермаркетах и в фирменных магазинах запрещают продажу алкоголя после 21-го часа?

В.В.: — Борьба за здоровье нации. Но так ли нужно бороться за здоровье?

С.Б.: — А как они также борются против педофилии? Я понимаю, что для большинства граждан нашей страны закон о внесении изменений в Трудовой Кодекс прошёл не замечено, но благодаря Государственной Думе у нас сегодня все учителя школ, все работники ВУЗов при устройстве на работу и заключении трудового договора должны предоставить справку, что они не педофилы.

В.В.: — Как это доказать, интересно?

С.Б.: — То есть, сотни тысяч людей… Причём, я бы сказал, наиболее уважаемых в районах. Потому что кто у нас не уважает учительницу? Кто у нас не уважает ученного? Так вот, их всех отправили в УВД за справками, что они не привлекались, не были осуждены и вообще, что они — не педофилы. Это не шутка. Можете себе представить, у меня истек срок выборов заведующего кафедрой этим летом. Как и у нескольких моих коллег, докторов юридических наук. И мы строем отправились за справкой, что мы не педофилы. Мы даже сфотографировалась в очереди. Одно место на всю Москву, где можно заказать вначале справку, что ты не педофил, а через месяц её получить в другом месте.

В.В.: — То есть, без унижений никак нельзя обойтись в нашем государстве?

С.Б.: — Вы понимаете, что это действительно унизительно. Ко мне подходили два ветерана. Участника Великой Отечественной Войны, дай Бог им здоровья, они — действующие профессора. Самому молодому — 89 лет. И он говорит: — «Сергей Николаевич, неужели и мне идти? У меня…». Я говорю: — «Знаете, закон не предполагает исключения». И два, 89-летний и 90-летний профессор пошли в УВД за справкой, что они не педофилы. У них, вы знаете, у них вся жизнь? Они не сидели. Они работали в ВУЗе больше 50-ти лет. Они прошли войну. Это что — ум наших депутатов? Это — их холуйство перед исполнительной властью.

В.В.: — То, о чём Вы говорите — эти дисбалансы, между ветвями властей, приоритет исполнительной над законодательной. Мы понимаем, что вообще это всё родовые травмы, которые режим нынешний получил ещё в 93-ем году. Вы понимаете — к чему я сейчас подвожу, да?

С.Б.: — Знаете…

В.В.: — Потому что 21-ого сентября — очередная годовщина указа Ельцина. Как Вы в исторической ретроспективе сейчас оцениваете это событие? Всё-таки, что это было тогда?

С.Б.: — Неожиданный вопрос сегодня. Но я очень признателен Вам, что вы его задали. Потому что ведь действительно надо смотреть в корень. И в начале при словах — родовые травмы, я конечно вспомнил родимые пятна капитализма, о которых нам в годы нашей молодости, юности много писали в учебниках. А это оказалась не выдумка и эти родовые травмы политической системы, они — реальность. И Конституция 93-его года не так безупречна, как это пытались изобразить, празднуя её 20-летие в конце прошлого года. И она не просто — не безупречна. Там есть вещи, которые просто априори взрывают нашу политическую систему и не позволят нам выбраться из этой ямы. Не позволят.

В.В.: — Хотелось бы понять — о чём конкретно идёт речь?

С.Б.: — Во-первых, в политической системе не всё благополучно, когда у нас Государственная Дума и Совет Федерации, вместе взятые — не имеют и толики тех полномочий… Причём, не только прав, но и обязанностей, которые были раньше у Верховного Совета, как у парламента. Депутаты имели право снимать с должностей министров, которые профнепригодны. А сегодня, все фракции Государственной Думы сказали, что министр образования, господин Ливанов — профессионально непригоден. Все фракции. А он оставлен на своём посту, как бы там Парламент не считал. Потому что, хотите убрать министра — снимайте всё правительство в целом. А если у нас… оппозиция, может, и хотела бы, а большинства на всё правительства — нет. так зачем рушить всё правительство? Если можно выбить гнилые кирпичи из этой стенки и заменить их здоровыми, крепкими кирпичами. Но кроме этого, конечно, там есть фундаментальные вещи — в Конституции 93-его года, которые были следствием государственного переворота. Конституция сама была подстроена под Ельцина. Но в той части, которая неизменяема даже без Референдума, у нас ведь закреплены частная собственность на природные ресурсы. Этого нет ни в одном европейском государстве. Вообще в государствах мира природные ресурсы — это национальное достояние. Так было по нашей Конституции, отмененной в 1993-ем году. Сейчас это — частная собственность. У нас записана норма, что у нас не может быть государственной идеологии. Все идеологии — равноправны. Вроде бы красиво звучит. Конечно, это был как раз испуг от марксизма, ленинизма как монопольной идеологии. И эта родовая травма привела к тому, что мы записали в нашей Конституции в качестве идеологии, да ещё и государственной, отрицание любой идеологии. А это и есть нигилизм. Это — бесовщина. Сейчас шикарный сериал небольшой был — «Бесы». Я просто посмотрел — восхитился игрой актеров. И вообще фильм сделан, на мой взгляд, очень тонко. Это, может быть, непривычный нам Достоевский, но это о нашем дне и сегодняшнем. Так эта бесовщина у нас в Конституции закреплена. Мы никуда не денемся. Мы уровняли Конституционные нормы — добро и зло. Это — чудовищно, но это — факт. Таких примеров я ещё мог бы приводить, потому что — нельзя, когда у нас в Конституции вообще нет ни слова о том, какую роль в становлении нашего общества и государства сыграло православие. Или христианство. Какую роль играло, играет русский народ. Сталину было позволительно произносить тост за великий русский народ, а сегодня, как только ты говорить о русском народе — ты, значит, националист, шовинист. И всех собак на тебя вешают. Этот рудимент ранней рыночной паранойи и либерализма надо изживать. Переставать бояться этих слов.

В.В.: — Сергей Николаевич, к актуальной политике возвращаюсь. У Вас большой политический стаж — более 30-ти лет.

С.Б.: — Только не считайте меня пенсионером. Я ещё в самом расцвете сил, как говорил Карлсон. Я очень рано начал. Я даже сегодня не подошёл к тому возрасту, с которого многие политики начинали.

В.В.: — Но я это к чему? К тому, что Вы наблюдали изменения в сфере публичной политики, начиная с 90-ых…

С.Б.: — Да.

В.В.: — Тут опять шараханье из крайности в крайность, может быть. Или Вы по-другому оцените тогда период такой охлократический?

С.Б.: — Мы с Вами тогда убедились, что диктатура конвента может быть страшнее диктатуры одного человека. Когда у нас съезд народных депутатов состоял из 1000 депутатов, каждый из которых был сам по себе фракцией, это был полный ужас. Договориться о чём-то было очень тяжело. И только потом, со временем, мы стали объединяться и создавать группы, а потом создавать фракции. На это ушли месяцы, а то и годы.

В.В.: — Вопрос такой. Всё-таки удалось ли нащупать России эту зыбкую, тонкую грань между централизмом и какими-то более такими тенденциями публично-политическими?

С.Б.: — Вы знаете, я убеждён, что Россия за эти 20 лет проделала колоссальную работу по наработке своей политической системы. Мы, действительно, не имели постоянно действующего Парламента до 1989-го года. Ведь таким Парламентом впервые стал у нас, за многие десятилетия, Верховный Совет СССР. Потом постоянно действующие Парламенты были возвращены в союзные республики, или впервые там были созданы. Как, впрочем, и некоторые сами союзные республики ведь до СССР не существовали. Сегодня они об этом стараются забыть, более того учебники пишут о том, что их государственность по тысячелетней истории древнее чем, земной шар.

В.В.: — Свергают памятники Ленину, который, фактически, был строителем… собирателем земель Украинских…

С.Б.: — Да, да. На самом деле, сегодня ведь мы от первоначального отрицания… многие говорили: — «Зачем создали СССР, это национальное государственное устройство, это была величайшая ошибка». А ведь сегодня мы должны сказать, что это был единственный, а потому гениальный, способ собрать историческую Россию. Сегодня, когда Российская Федерация отдельно и Белоруссия, Украина, Казахстан, Молдавия, Армения, Азербайджан — можно нас собрать? Чтобы все влились в Российскую Федерацию? Это — нереально. Давайте называть вещи своими именами. А собраться можно только через форму конфедерации — национально государственной. Через евразийскую интеграцию. Мы попытались это сделать через союзное российско-белорусское государство. Я в конце 1990-ых годов был председателем Комиссии в Парламенте по формированию союзного государства. И мы каждый год сближались, сближались, и наконец, в 1999-ом, когда был подписан договор, было решено, что с 2000-го у нас реально начнёт существовать союзное государство. Не началось.

В.В.: — Сейчас 2014-ый, да.

С.Б.: — Не начало. И это ведь беда.

В.В.: — А в чём причина? Александр Григорьевич всегда сетовал, что, дескать, хотят включить в качестве там 89-ой, 90-ой губернии Белоруссии. Это так?

С.Б.: — Нет, это он говорил по другому поводу. Потому что в договоре о союзном государстве — Белоруссия, как часть союзного государства, имеет такие же права как Российская Федерация. Там всё прописано. Но проблема в том, что эти органы так и не были созданы — союзные. Мы должны были осенью 2000-го года провести выборы в союзный Парламент. Мы их не провели — ни в России, ни в Белоруссии. Потому что нужно было принять закон о выборах союзного Парламента отдельно в России, отдельно в Белоруссии. Эти законы были приняты в первом чтении и в России, и в Белоруссии. А второго чтения мы ждём уже 14 лет.

В.В.: — Сергей Николаевич, какие силы саботируют? Что за злопыхатели?

С.Б.: — Разошлись политические интересы элит России и Белоруссии. Народ никто не спрашивает. Вот такие энтузиасты, как ваш покорный слуга, в тот момент были вышвырнуты, и кроме нас некому было пинать власть и заставлять двигаться в эту сторону. И, действительно, сказалось в тот момент нестыковка личных отношений между президентами. И, конечно же, прежде всего национальная буржуазия. Это — реальность. Национальная буржуазия в России, это, вы знаете, термины 19-го…

В.В.: — Она есть всё-таки национальная или она более компрадорская?

С.Б.: — Нет. Про компрадорскую, я не говорю. Она изначально была против. Но, если национальная буржуазия… и во всех бывших союзных республиках. И она уже привыкла зарабатывать и наживаться на нашем разделении. Национальная буржуазия. В этом отношении компрадорская буржуазия — она не имеет национальных корней. Ей по большому счёту — всё равно как наживаться. Но она опасна, то как раз тем, что как бы она не наживалась, все д