Почему в России сегодня нет внятной внутренней политики?

В прошлой колонке «Загадка президента» я высказал гипотезу о том, почему власть не готова разделить с большинством нашего народа его взгляды на социальную справедливость, социально-экономическое неравенство и приватизацию 90-х. Сейчас я хочу поговорить о том, можем ли мы заставить власть считаться с нашими взглядами по этим вопросам. И здесь моя основная гипотеза такова. Мы сможем сделать это, только если возродим в стране внутреннюю политику. Потому что сегодня внутренней политики у нас нет.

Вы можете спросить меня — как это я говорю, что в стране нет внутренней политики, если в Администрации Президента есть целое Управление внутренней политики? Но — да. Я именно это и хочу сказать. Управление внутренней политики у нас есть, а самой внутренней политики нету. Другое дело, что сегодня это Управление всерьез занимается конструктивной деятельностью, создающей условия для возрождения внутренней политики в стране. Но об этом потом.

Что такое внутренняя политика? Это когда в стране есть не просто интересы разных слоев населения, и даже не когда эти слои осознают свои интересы. Внутренняя политика появляется, когда эти осознанные интересы приобретают ту или иную форму представительства, и одновременно возникают некие правила игры, при помощи которых представители разных слоев устанавливают тот или иной баланс интересов.

Конечно, формы представительства интересов и правила взаимодействия в истории бывают чрезвычайно разнообразными. Они совершенно не обязательно должны принимать партийно-парламентскую форму. Это может быть и борьба кланов, и интриги между придворными кликами, и классовая борьба в форме противостояния забастовок и локаутов. Главное, чтобы те или иные структуры представляли осознанные интересы социальных слоев, и чтобы те или иные формальные или неформальные правила взаимодействия между этими структурами позволяли вырабатывать баланс интересов между социальными слоями.

И вот этой внутренней политики в том самом обобщенном смысле, который я сформулировал выше, у нас сегодня нет. Потому что сегодня в стране выражены и представлены интересы только двух социальных слоев. Интересы управляющей сегодня политико-экономической группы представлены при помощи «Единой России», административного ресурса, центральных СМИ и так называемых «силовиков». Интересы «старого» «ельцинского» олигархата и примкнувшего к нему «креативного класса» представлены «непримиримой либеральной оппозицией» и целым рядом, так сказать, «менее центральных» СМИ. Больше же никакие интересы в стране попросту не представлены. И никаких правил взаимодействия между представителями интересов не выработано.

Конечно, ряд политических партий пытаются представлять интересы «социал-патриотического большинства». А несколько еще более слабых партий пытаются представлять интересы предпринимателей. Но при сложившейся на сегодняшний день в стране практике парламентаризма, возможности представлять чьи бы то ни было интересы у всех этих политических партий попросту отсутствуют.

Каким же образом и когда у нас пропала внутренняя политика? Ведь вроде при Ельцине она еще была? Да очень просто. Ельцина большая часть нашего народа истово ненавидела. И пыталась сопротивляться ему изо всех своих, пусть и достаточно слабых, сил. Поэтому после госпереворота 1993 года легальное сопротивление ельцинскому режиму было максимально мощным. КПРФ с ЛДПР без малого контролировали Думу. ФНПРовские профсоюзы выводили народ на огромные демонстрации и митинги, сопоставимые по численности с митингами КПРФ и «Трудовой России». А потом Ельцин ушел. И так случилось, что Владимир Путин понравился нашему народу буквально с первого взгляда.

У людей снова впервые после 1993 года (если не считать короткого «примаковского эпизода») возникла надежда. И пусть сначала народные чувства к президенту были отнюдь не страстными, гораздо более напоминая «брак по расчету». Но Путин эти надежды, прежде всего надежду на восстановление стабильности, полностью оправдал. Уровень жизни в стране быстро рос, хотя и не достиг «позднесоветского». И большая часть нашего народа приняла решение «не мешать Путину работать». То есть была сделана вполне сознательная ставка на единственный работающий институт дореволюционной и советской России, уцелевший в ходе «ельцинско-гайдаровских реформ» — институт первого лица, который Ельцин так и не смог ни уничтожить, ни дискредитировать.

Этим, а вовсе не «позорными и масштабными фальсификациями», объясняется сокрушительный успех «Единой России» на парламентских выборах. Никто не питал никаких иллюзий по поводу «Едра», но при этом огромное количество людей за него голосовало. Другое дело, что такая позиция значительного числа наших избирателей сопровождалась, к сожалению, и глубокой неприязнью к институту парламентской демократии как таковой. Люди решили — «парламент — это гибрид пустопорожней говорильни с воровайкой. Мы это знаем. Но парламент нужен, чтобы Запад не придирался. Так проголосуем за этот несчастный парламент». Так социал-патриотические партии практически почти полностью потеряли возможность всерьез влиять на работу парламента.

К моему большому сожалению, эта вполне объективная сама по себе ситуация, совпала с некоторыми, на мой взгляд, ошибочными субъективными решениями Кремля. Если еще в первые пару лет своего правления Путин, насколько мне известно, всерьез думал о проекте «цивилизованной двухпартийности» из либерально-консервативной и социально-консервативной партий, то в дальнейшем он, судя по всему, «дал добро» на проект «управляемой демократии». Чтобы парламент, так сказать, не мешал проведению необходимых экономических и государственных реформ. И дело тут даже не в том, что «Единая Россия» во многом дискредитировала себя, «безгласно штампуя» законопроекты из правительства. В конце концов, так себя ведут очень многие правящие партии. Гораздо хуже здесь другое. В рамках «сурковского проекта» были предприняты крайне, на мой взгляд, контрпродуктивные усилия в попытках «подмять под себя» и «сделать полностью управляемыми» все партии парламентской оппозиции.

Именно тогда была учинена позорная травля Сергея Глазьева за то, что он «посмел выдвинуть свою кандидатуру на президентских выборах». Тогда же совершенно непристойным способом Дмитрий Рогозин был удален из руководства фракцией «Родина», а потом и сама «Родина» была столь же непристойно ликвидирована. Другое дело, что все эти ошибки на сегодняшний день исправлены. Но многое из сделанного, к сожалению, уже не воротишь.

Слава Богу, что «болотный скандал» привел к серьезным кадровым изменениям и не менее серьезной смене курса в Администрации Президента. Сегодня Администрация стала помогать образованию новых политических партий. Уровень вмешательства в дела крупных политических партий значительно снизился. На местах администрация регулярно пресекает действия региональных элит по использованию админресурса для деформации политического процесса в регионах. Такие действия со стороны Старой площади выглядят достаточно обнадеживающими.

Однако для возвращения внутренней политики нужны усилия самого народа. Что я имею в виду? Сегодня, когда все парламентские партии разделяют «крымский консенсус», когда все они понимают, что сегодня Путину нет альтернативы, и все поддерживают внешнеполитический курс Президента, нам, российским избирателям, стоит уже пересмотреть свое отношение к парламентским выборам.

Я имею в виду, что внутренняя политика в стране восстановится только тогда, когда «Единая Россия», да и вообще любая возможная «партия власти» потеряет парламентскую гегемонию. Разумеется, у Кремля есть свои законные интересы, и должна существовать парламентская партия, которая их отстаивает и защищает. Но если мы видим, что Кремль, с которым мы солидарны во внешнеполитических вопросах и в «крымском консенсусе», не разделяет наших взглядов на криминальную приватизацию и на социально-экономическое неравенство, то и мы должны иметь возможность защищать наши взгляды. А для этого партии, выражающие наши взгляды, должны, наконец, получить парламентское большинство.

Сегодня, на мой взгляд, самой серьезной из политических сил, выражающей взгляды большинства нашего народа на приватизацию и неравенство, является КПРФ. И я призываю все «наши 85%» прийти на выборы и проголосовать за коммунистов. Еще лучше было бы, если бы народно-патриотические силы наконец-то снова объединились, и мы могли бы на предстоящих выборах голосовать за единую левоцентристскую социал-патриотическую коалицию. Но это уже вопрос, который от нас не вполне зависит.