Москва — Берлин: конец иллюзий?

Сообщение газеты «Die Welt» о том, что в новой «Белой книге» министерства обороны Германии, Россия будет объявлена соперником и угрозой национальной безопасности, спровоцировало громкий международный скандал. Десятки заявлений официальных лиц, сотни и сотни возмущенных публикаций. Накал страстей оказался настолько высок, что посол ФРГ в России поспешил обвинить, правда, не немецкую газету, а цитирующие ее российские СМИ во лжи и спекуляциях: «То, что сейчас цитируется из „Белой книги“ в России — это спекуляции, документ еще не опубликован». И тут же пообещал когда-нибудь отменить для граждан России визы: «Мы дружим странами и хотим рассмотреть возможность упрощения или вовсе отмены порядка получения виз». Впрочем, министр обороны ФРГ Урсула фон дер Ляйен не оставила от благостной картинки посла камня на камне, когда четко, по-военному, (не смотри, что гинеколог) «дезавуировала» информацию в «Die Welt»: «Германия имеет дело с вызовом, а не с терминами, которые упоминались в СМИ. Считаю важным, чтобы это было правильно переведено на все языки». Вот так, никаких оснований для беспокойства нет: Россия для Германии не соперник, не противник и не угроза, а всего лишь вызов ее национальной безопасности. Не знаю как в Германии, а в России в таких случаях говорят: «что в лоб, что по лбу» или «хрен редьки не слаще».

Поэтому никуда не уйти от вопроса: почему Германия официально перевела Россию из разряда партнеров («Белая книга» 2006 г.) в разряд третьего по степени опасности вызова национальной безопасности? Причем, единственного «персонифицированного». За время бурного обсуждения статьи в «Die Welt» объяснений этому было дано немало. Начиная от самых оптимистичных и успокоительных: «Сразу должны быть поставлены точки над „i“, что это все-таки взгляд генералов. Дайте генералам ручку, и они опишут мир так, что мало не покажется» (Владислав Белов, замдиректора Центра германских исследований Института Европы РАН). Действительно, что с генералов возьмешь? Забудьте. Но в 2006 г. разве не генералы писали «Белую книгу»? Или другой пример: «„Белая книга“ Министерства обороны ФРГ — это не руководство к действию» (Максим Братерский, профессор Высшей школы экономики). К сожалению, уважаемый профессор не уточнил, чем же является в Германии военная доктрина и зачем на ее утверждение тратят время федеральное правительство и парламент?

Впрочем, надо признать, что объяснений по принципу «все хорошо, прекрасная маркиза», было явное меньшинство. В подавляющем большинстве комментариев, как уже повелось с начала украинского кризиса, обличали козни англосаксов, не желающих союза Германии и России, сочувствовали немцам, лишенным суверенитета и потому не имеющим возможности этот самый российско-германский союз строить, а также клеймили Ангелу Меркель — марионетку Вашингтона, работающую против национальных интересов своей страны.

Англосаксы — злодеи еще те, сомнений нет. Нет сомнений и в опасности для них русско-немецкого сближения. Это азбука геополитики. Но из этого вовсе не следует, что немцы русским друзья. «Враг моего врага, необязательно мой друг», — часто говорил Лев Николаевич Гумилев. Всем любителям порассуждать о том, что англосаксы развязывают войны всякий раз, когда намечается сближение России и Германии, полезно напомнить: и в 1914 и в 1941 на Россию нападала Германия, а не Великобритания с Соединенными Штатами. Хотя эти нападения и были англосаксам крайне выгодны. Из того, что 22 июня стал для Черчилля праздничным днем, вовсе не следует, что не Третий рейх развязал войну против Советского Союза, и не он несет за нее полную ответственность.

Зависимость Берлина от Вашингтона и отсутствие у ФРГ полного суверенитета — очевидная реальность. Но это совершенно не означает, что Германия не заинтересована в обострении отношений с Россией. Польша куда более зависит от Вашингтона, да еще вдобавок и от Берлина, но разве ее антироссийская политика определяется этим?

Утверждения же о том, что Меркель действует вопреки немецким национальным интересам, что она предала заветы Бисмарка, поражают уверенностью российских политологов в том, что им интересы Германии известны лучше самих немцев. Вот, что писал о Меркель в связи с 200-летием «железного канцлера» авторитетный «Spiegel»: «Ангелу Меркель называют наследницей Бисмарка. Сегодня позиции Берлина в Европе намного сильнее, чем это было в конце 19 века. Тогда у Германской империи имелись очень сильные конкуренты в лице Великобритании, Франции и России, сейчас бросить вызов доминированию ФРГ в Европе никто не может».

Конечно, в Германии есть и другие точки зрения на деятельность канцелярин, но большинство немцев, нравится нам это или не нравится, именно так оценивают ее политику. Фактически при Меркель Германия конвертировала экономическое лидерство в Евросоюзе в политическое, в значительной мере вернула потерянную в результате поражения во Второй мировой войны гегемонию в Европе.

Поэтому, опять-таки, нравится нам это или нет, но пора признать, что у кризиса в отношениях с Германией есть объективные причины, не сводимые к чьим-то проискам и чьей-то глупости. Если верить «Die Welt», министерство обороны ФРГ в новом варианте «Белой книги» формулирует эти объективные причины предельно четко: «Россия ставит под вопрос созданный после холодной войны европейский миропорядок».

Разве это не соответствует действительности? Соответствует. Россия неоднократно на самом высшем уровне заявляла о том, что не считает себя проигравшей стороной и явно намерена вернуть себе статус великой державы. Является это вызовом для стран, получивших наибольшую выгоду от краха СССР? Несомненно. Майкл Макфол совсем не из-за недостатка интеллекта и профессионализма заявляет о том, что США должны «обуздать» Россию.

«Так называемые победители [в Холодной войне] решили дожать ситуацию, перекроить весь мир исключительно под себя, под свои интересы» (Владимир Путин, Выступление на Валдайском форуме, Сочи, 2014 г.).

Если заинтересованность Америки «дожать» Россию мало кто отрицает, то о германском интересе почему-то говорить непринято. Однако именно ФРГ стала главным выгодополучателем от распада СССР в Европе и вторым после США в мире: она присоединила Восточную Германию, поставила под свой политический и экономический контроль Восточную и Центральную Европу, Балканы. Благодаря открывшимся рынкам (в значительной мере российскому рынку и российскому сырью) получила дополнительные доходы в сотни миллиардов, вложенные в развитие страны и позволившие ей стать первой экономикой Европы. Без «немощи» СССР, а затем в 90-е годы РФ ничего подобного не могло состояться. Поэтому в восстановлении российской государственности Германия, естественно, увидела угрозу своим жизненным интересам: что крах СССР подарил, того при восстановлении России есть риск лишиться. И это вполне логично.

Давайте вспомним заявление Меркель о российской угрозе Балканам после провального для нее саммита двадцатки в Брисбене, где она не смогла добиться от Путина капитуляции в украинском кризисе: «Если так будет продолжаться, то речь пойдет и о Сербии и Балканских странах». Казалось бы, бред. Россия, очевидно, не собирается и не может угрожать Балканам. Но, с другой стороны, все правильно. Расправа Запада над Югославией и Сербией стала возможна лишь в условиях слабости России. Без слабости России никогда бы в Косово не появилась крупнейшая американская военная база, а Германия, в свою очередь, никогда бы не смогла поставить под свой практически полный контроль экономики, и, соответственно, политику балканских государств. Недовольных таким развитием событий на Балканах предостаточно. Пока они вынуждены смиряться, так как не на кого опереться. Возвращение же России в разряд великих держав способно в корне изменить ситуацию и тем самым подорвать немецкие политические и экономические позиции в регионе, поставить под вопрос те огромные барыши, которые немцы выкачали и продолжают выкачивать с Балкан.

Кроме того, уже полученные дивиденды — это еще не все, на что Германия могла рассчитывать и что считала для себя необходимым. Почти обретенным в результате распада СССР первенством в Европе амбиции Германии не ограничиваются. Но для заявки на глобальное лидерство в Западном мире, для возможности на равных соперничать с англосаксами ей, как и во времена Вильгельма Второго и Гитлера, необходимо обладание ресурсами России. Как минимум, ей нужен, контроль над Украиной.

Достижению первой цели служили «особые отношения» с Россией, названные в «Белой книге» 2006 г. «партнерством». Они создавали идеальные условия для «освоения» российского рынка, постепенного превращения России в сырьевой придаток Германии. Достижению второй — программа «Восточного партнерства», направленная на отрыв от России и перевод в сферу влияния Евросоюза, читай ФРГ, Белоруссии, Украины, Молдовы, Армении и Грузии. Обычно эту программу связывают с Польшей, Швецией и «брюссельской бюрократией». Но надо отдавать себе отчет в реальном политическом весе формальных авторов и исполнителей программы. Без Германии никакого «Восточного партнерства» ЕС никогда бы не было.

«Немецкое счастье» было так близко, так возможно. Но как всегда на пути оказалась Россия, которая вместо того, чтобы продолжать разлагаться, в 2012 г. взяла курс на новую индустриализацию и начала проводить реальную интеграцию постсоветского пространства. Для Германии, как и для Америки, оказалось жизненно важно задавить этот вызов в самом зародыше. Отсюда активная вовлеченность ФРГ в украинский кризис и политику санкций против России. Да, санкции ударили и по немецкой экономике, но эти потери ничто по сравнению с тем, что на кону. Отсюда же и официальный перевод России из разряда партнеров в разряд вызовов национальной безопасности.

Поэтому относиться к заинтересованности ФРГ «дожать» Россию надо со всей серьезностью, а не успокаивать себя рассуждениями о ее тайных симпатиях и подневольности американцам. Точно так же со всей серьезностью следует воспринимать и новации в военной доктрине Германии. Особенно с учетом старого комплекса немецкой элиты, который уже дважды приводил к войнам между нашими странами: или сейчас, пока Россия еще не восстановилась, или никогда.

Конечно, в отличие от 1914 и 1941 гг. ситуация сейчас не столь опасна, во многом благодаря отсутствию у Германии полного суверенитета и ее подневольности англосаксам. Как это ни парадоксально, блок НАТО является определенной гарантией того, что комплекс «сейчас или никогда» не обернется попыткой послать «леопарды» бундесвера по следам «тигров» вермахта. Это не преувеличение. Прагматичные немцы, когда на кону рейх и господство, становятся на удивление иррациональны, а потому опасны. Так всего несколько месяцев назад, в феврале 2016 г., Ангела Меркель так прониклась страданиями мирного сирийского населения, что от полноты чувств выступила с инициативой создания на севере Сирии бесполетной зоны. О том, что это почти гарантировано приведет к масштабному военному столкновению Турции (члена НАТО) с Россией она, естественно, не подумала.

Значит ли из всего этого, что мы обречены на противостояние с Германией? Вовсе нет. Германия, как и Америка, заинтересована в том, чтобы не допустить пересмотра итогов Холодной войны, в том, чтобы «дожать» Россию. Но положение у этих «партнеров» различно. Америка в состоянии играть «вдолгую», пойти по пути затягивания конфликта на Украине. Даже если и не удастся полностью оторвать Украину от России то, во всяком случае, удаться ее ослабить через украинский кризис и противостояние с Евросоюзом. Такая политика ослабляет и Германию, ее энергия замыкается на России и перестает быть опасна Соединенным Штатам даже в отдаленной перспективе.

Для Германии же ситуация принципиально иная. Ей, как всегда в немецкой истории, нужен блицкриг. Затягивание конфликта — прямя угроза лидерству в Евросоюзе, курсу на его превращение в новую форму Германского рейха. Пока немецкое политическое лидерство принесло европейцам одни убытки от разрыва экономических связей с Россией. Фронда Германии в Евросоюзе становится все очевидней. Голосование французского сената за резолюцию, предлагающую облегчить санкции против России, — сигнал как Вашингтону, так и Берлину с Брюсселем.

Но главное даже не в этом пошатнувшемся положении лидера. В случае затягивания кризиса Германия рискует попасть в стратегическую ловушку противостояния с Россией, подобную той, в которую безуспешно пытался загнать Гитлера Чемберлен после Мюнхена. Политика Меркель может позволить американцам сделать с Германией то, что не удалось тогда Чемберлену. Но и немецкая элита американские многоходовки прекрасно понимает. Потому и начинают раздаваться все сильней голоса противников курса Меркель на конфронтацию с Россией. Не из пацифизма и стремления к равноправному сотрудничеству с Россией. Оппоненты Меркель считают, что «окно возможностей», открывшееся с распадом СССР, захлопывается. Россия вновь обретает силу, и прямое противостояние с ней может поставить под угрозу перспективы создания Четвертого рейха. А это курс не Меркель, это курс германской нации.

Вместе с тем, нет оснований полагать, что изменение политики Германии произойдет уже в ближайшее время. Прошлый блицкриг потерпел крах в декабре 1941 под Москвой, но Третий рейх продолжал «натиск на Восток» еще два года и дошел до Сталинграда и Кавказа, а затем боролся вплоть до падения Берлина. Речь сейчас не идет о прямых параллелях со Второй мировой войной (хотя некоторые уже начали рассуждать о Третьей мировой). Речь о том, что не надо забывать об упорстве и целеустремленности Германии. Тем более что с их точки зрения еще не все потеряно, и нелогичное упорство России вполне может быть преодолено. Основания для такой уверенности им дает и экономический кризис, и возможность дестабилизировать ситуацию в стране после парламентских и президентских выборов, и раздающиеся с самых верхов правящего класса России призывы снизить геополитическое противостояние с Западом ради модернизации, т.е. капитулировать. Противостояние предстоит еще долгое и напряженное.

Один из лучших советских и российских германистов — Юлий Квицинский, предельно точно определил суть германской политики в отношении России: «Восточная политика Германии, всегда была функцией мощи или немощи России. К сильной России Германия приспособлялась и иногда действовала с ней заодно, на слабую Россию она нападала и грабила ее».

Из этого следует, что переход российско-германских отношений от конфронтации к взаимовыгодному сотрудничеству произойдет не в результате изменений общественного мнения ФРГ, смены канцлера или избавления от американской зависимости. Такой переход возможен лишь в результате изменений в России. Немцы сейчас самые главные проводники антироссийской политики в Европе, так как она пока отвечает их стратегическим интересам и сулит в случае успеха огромные выгоды. Но именно они могут стать ее противниками и расколоть единый фронт Запада, как уже не раз бывало в истории, как только окончательно, «железобетонно» убедятся в том, что «дожать» Россию не удастся. Прагматики.