Моряков отпустили, корабли вернули, Москва уже не знает, как еще угодить Киеву

Москва и Киев не смогли разрешить разногласия по керченскому инциденту на первом заседании Межгосударственного арбитража, сформированного по инициативе Украины на основании Конвенции ООН по морскому праву 1982 года в связи с «керченским инцидентом», заседание которого состоялось 21 ноября. Оно носило технический характер и ограничилось согласованием процессуальных документов: статуса и порядка работы арбитража, а также правил процедуры.

«Несмотря на ранее предпринятые сторонами попытки достичь договоренности по спорным вопросам, между ними сохраняются принципиальные разногласия, которые были вынесены на заседание. В ходе него, однако, сторонам так и не удалось разрешить ни одно из них», — говорится официальном комментарии МИД России на сайте ведомства.

Сообщается, что теперь арбитраж должен сам определиться по «зависшим вопросам», в том числе о разделении процесса на два этапа: юрисдикционный, в ходе которого устанавливается, обладает ли арбитраж компетенцией рассматривать дело, и субстантивный, представляющий собой разбирательство по существу.

Как отмечается в комментарии внешнеполитического ведомства, российская сторона твердо и последовательно настаивает на необходимости такого разделения.

Кроме того, арбитражу предстоит определить график представления процессуальных документов и степень открытости разбирательства для общественности.

«Принятие арбитражем процессуальных документов ожидается в ближайшее время. После этого разбирательство между Украиной и Россией в связи с керченским инцидентом вступит в практическую фазу», — говорится в заявлении МИД.

Напомним, в конце мая Международный трибунал ООН по морскому праву, который обязал Россию немедленно освободить украинских моряков и вернуть Украине буксир и два катера, задержанных в районе Керченского пролива осенью прошлого года. При этом трибунал призвал обе стороны избегать действий, которые могли бы привести к обострению ситуации в Керченском проливе.

В то же время российская сторона заявила, что Международный трибунал по морскому праву не обладает юрисдикцией для рассмотрения «керченского инцидента, так как Москва еще при присоединении к Конвенции ООН по морскому праву, решила, что не будет признавать решения МТМП, если они касаются вопросов, связанных с военной деятельностью судов.

Почему же теперь Москва согласилась на участие в разбирательствах? Чего она этим хочет добиться?

И чего еще хочет Киев? Ведь моряки освобождены, а корабли переданы украинской стороне, как они и требовали?

— Принимая участие в судебных слушаниях в ЕС Россия признает приоритет зарубежного (международного или регионального, европейского) правосудия над национальным, — поясняет директор Центра общественного и информационного сотрудничества «Европа» Эдуард Попов.

— Это пережиток 1990-х годов. Этот пережиток необходимо изживать для восстановления национального суверенитета России в полном объёме. Но это, так сказать, стратегическое видение проблемы. Тактический срез, на мой взгляд, таков. Российское государство пытается участием в заседаниях в Гааге, своим непротивленческим отношением к украинским партнерам, неразумным и, мягко говоря, невежливым выиграть время. Время это необходимо для запуска обходных трудопроводов и для некоторых других задач. Время работает против Украины — и на самой Украине это тоже понимают. Поэтому и беснуются, пользуясь безнаказанностью. Но терпение России долгое, но не вечное. Суд в Гааге напоминает не встречу равнозначных партнеров, а разговор психиатра с душевнобольным. Причем агрессивным душевнобольным. Именно таков наш украинский «партнер». Москва старательно и хладнокровно доказывает свою правоту. Задача априори невыполнима, учитывая характер нашего украинского визави и необъективность европейского посредника. Но, вероятно, это неизбежная плата за фактор времени, которое стремится выиграть руководство России.

В любом случае, мое мнение таково: приоритетным должно быть национальное право. Границы, сухопутные и морские, четко зафиксированные российским законодательством, необходимо охранять. Это первейшая и главнейшая задача. Зарубежные суды не обладают полномочиями не только вторгаться в эту сферу, но даже поднимать этот вопрос. На мой взгляд, нужно более решительно отстаивать свой законодательный и судебный суверенитет. Вплоть до ревизии действующей конституции Российской Федерации, написанной под диктовку американских советников в начале 1990-х годов. Конституция Ельцина — гиря, которая висит на наших ногах.

«СП»: — «Принципиальные разногласия» это такой эвфемизм, который означает, что Москва и Киев никогда не придут к согласию, кто тут прав, а кто виноват? Решение этих вопросов в принципе невозможно?

— Решение подобных вопросов в принципе невозможно. Согласие между Россией и Украиной априори невозможно, вне зависимости от фамилии президента: Порошенко, Зеленский или Бойко или Медведчук.

«СП»: — Чего добивается Киев? Моряков обменяли, корабли вернули. Чего они теперь хотят?

— Киев чувствует слабину (реальную или мнимую) Москвы и наглеет. На Украине забыли, что оба минских соглашения были заключены по инициативе самой Украины, после котлов, устроенных украинской армии. Поражения забыты и украинцам кажется, что у них украли победу. Сегодняшняя Украина в ментальном плане — это Грузия Саакашвили в канун августа 2008-го года. Как мы с вами говорили, возвращение кораблей будет преподнесено украинскими властями не как жест доброй воли со стороны России, а как победа Украины. Тем сильнее разыграется аппетит украинцев. Теперь Украина будет не просить, а требовать. Для начала — возврата всех пленных, причем в выгодном украинцам варианте. Сама Украина может до бесконечности пополнять тюрьмы политзаключенными, и Россия априори будет находиться в проигрышном положении. Наша либеральная интеллигенция а ля Сокуров — верный союзник украинских нацистов. Но вопрос пленных — лишь одна часть потенциальных украинских претензий или даже ультиматумов. За ним последуют требования переписать Минские соглашения, точнее, перевернуть их с ног на голову.

«СП»: — По мнению Москвы, арбитраж должен сам определиться по «зависшим вопросам», в том числе о разделении процесса на два этапа: юрисдикционный и субстантивный. В ходе первого устанавливается, обладает ли арбитраж компетенцией рассматривать дело, а второй представляет собой разбирательство по существу. Определится ли? Если по первому вопросу выяснится, что арбитраж не обладает компетенцией, то второй этап сразу отпадает?

— Этот суд завершится ничем. Украина использует его как инструмент давления на Москву. Россия — чтобы выиграть время. Таково, по крайней мере, мое понимание суда. По определению он должен закончиться ничем, сколько бы не продлилась его работа. Формулировки, предложенные российской стороной, как раз позволяют тянуть время почти до бесконечности.

«СП»: — Нет ли у вас ощущения, что Москва намеренно идет на беспрецедентные уступки Зеленскому, чтобы лишить его возможности критиковать ее за отказ «идти навстречу» на встрече «нормандской четверки»? Это что-то даст?

— Такое ощущение есть. Это тактические уступки с нашей стороны для достижения стратегической цели. Но эта цель — не только в том, чтобы лишить Зеленского возможности критиковать Россию. Мы выигрываем время, небходимое для запуска обходных трубопроводов, демонстрируем Европе ненужность и вредность пролонгации антироссийских санкций — и ещё кое-что. Думаю и надеюсь, что эта тактика принесет плоды.

По словам политолога, руководителя проекта «Открытая аналитика» Романа Травина, несмотря на то, что недавно вернули корабли, а украинские моряки вернулись домой еще раньше, Киев продолжает добиваться прекращения уголовного преследования моряков и возврата снятого с кораблей оборудования и документации.

— У Украины хорошие шансы добиться решения в суде в свою пользу, что можно будет использовать для укрепления авторитета власти и внутри страны и на международной арене.

«СП»: — «Принципиальные разногласия» это такой эвфемизм, который означает, что Москва и Киев никогда не придут к согласию, кто тут прав, а кто виноват? Решение этих вопросов в принципе невозможно?

— Да, пока все обстоит именно так. Хотя именно по этому инциденту гипотетически можно было бы ожидать более гибкой позиции Киева. Ведь совершенно очевидно, что это была целенаправленная провокация, санкционированная, а скорее всего и инициированная лично Порошенко с вполне понятными политическими целями. Голосование на президентских и парламентских выборах на Украине показало, что в украинском обществе есть запрос на решение таких вопросов, другое дело, что политиков готовых к этому пока нет.

«СП»: — С чего это Россия вообще пошла на это судилище? Налицо нарушение украинцами морской госграницы, какие вопросы мы в связи с этим решим в Гааге? Могли бы просто не признать, как и правомочность Международного трибунала по морскому праву.

— Россия долгие годы последовательно и подчеркнуто отстаивала необходимость соблюдения норм международного права и продолжает это делать и сегодня, когда все чаще эти нормы игнорируются многими влиятельными державами. Возможно, поэтому было принято решение «прийти» в этот суд. В целом, на мой взгляд, ставка на соблюдение международного права -стратегия выигрышная, но тактически приходится сталкиваться с серьезными проблемами, ведь многие международные структуры, которые должны выступать независимыми арбитрами, являются в той или иной степени ангажированными в пользу западных стран и некоторых государств, которые следуют в фарватере политики Запада.

«СП»: — Кстати, Россия изначально не признавала полномочий суда решать «военные вопросы», к которым был отнесен «керченский инцидент» и не участвовала в заседаниях Международного трибунала ООН по морскому праву. А, по-вашему, правомочен ли арбитраж ООН решать эти вопросы? И можно ли отнести к «военным вопросам» прошлогоднее происшествие?

— К военным вопросам отнести этот инцидент не только можно, но и необходимо, ну а насколько правомочен арбитраж специалисты по международному праву могут ломать копья и приводить аргументы в пользу обеих точек зрения, но более важно будут ли готовы обе стороны признать его юрисдикцию. Точка относительно позиции России еще не поставлена. И принимать решение будут не юристы, а политики. То есть, российская сторона пока еще может вернуться к прежней позиции и отказаться признать юрисдикцию трибунала.

«СП»: — По мнению Москвы, арбитраж должен сам определиться по «зависшим вопросам», в том числе о разделении процесса на два этапа: юрисдикционный и субстантивный. В ходе первого устанавливается, обладает ли арбитраж компетенцией рассматривать дело, а второй представляет собой разбирательство по существу. Но ведь суд еще в начале ноября признал свою юрисдикцию в деле Украины против России…

— Наверное, тут логика российской стороны примерно такова: традиционно демонстрируем конструктивную позицию, показываем, что готовы к решению вопросов правовым путем. Разделяем процесс на два этапа и пытаемся на первом аргументированно доказать, что у трибунала нет юрисдикции по таким вопросам. Если это не получится — будем думать, что делать дальше. Потому что не только у украинской стороны есть весомые аргументы по существу дела, но и у российской. Правда, насколько можно рассчитывать на объективность трибунала — вопрос открытый. Но, наверное, в Москве, взвешивая все за и против, посчитали, что все же будет лучше, по крайней мере, на данном этапе, если на слушаниях будет представлена официально и российская позиция, а не только украинская.

«СП»: — А вот замглавы украинского МИД Елена Зеркаль считает, что Москва стремится сделать слушания закрытыми. Для чего? Кому выгодно затягивать процесс? И до какого срока?

— Зеркаль — представитель одной из сторон, поэтому ее публичные заявления — элемент борьбы и относиться к ним нужно именно в этом контексте. Но, пожалуй, для Украины действительно более выгодна максимальная огласка этого процесса, так как интерес и к Украине, и к Крыму в мире значительно снизился в последнее время, а это позволит актуализировать вопрос Крыма. Что касается затягивания процесса, то тут пока неясно кому это будет более выгодно, если трибунал встанет на сторону Украины, то Киев заинтересован в максимально быстром решении, чтобы потом повсеместно на него ссылаться. Если же нет, то — напротив уже затягивание процесса будет в интересах украинской стороны, потому что позволит чаще создавать информационные поводы международного масштаба.

Новости Украины: Украинский экс-министр объяснила, почему Зеленский хуже Порошенко