«Болезнь переходит в терминальную фазу», или Почему власть испугалась роликов в YouTube о кулинарных рецептах

Такое чувство, что ковид, точнее, даже не он сам, а ряд ограничительных мер, введенных для сдерживания распространения инфекции, — это надолго, по крайней мере, до выборов в Госдуму — это точно. И дело тут не в третьей волне, о начале которой уже объявили в Южной Корее, и последующих (если, конечно, вакцины не положат заразу на лопатки), но в тех «удобствах», которые запретительные ограничения дают власти.

Вспомним недавний недореферендум по поправкам в Конституцию, прошедший очень тихо и как-то поразительно спокойно, несмотря на то, что противников поправок было очень много. Что, думаете, КПРФ и «Левый фронт» не вывели бы на митинги тысячи человек, чтобы показать, что они — против? А ведь на этой волне к ним могли бы присоединиться многие и многие, чье финансовое положение за последнее время ухудшилось в разы. И что тогда получил бы Кремль? Ясно, что далеко не «триумфальные», как выразился Дмитрий Песков, результаты по поправкам, ибо понятно, что в такой конъюнктуре власть просто побоялась бы рисовать такие «заоблачные» цифры поддержки.

Положение спасли «ковидные ограничения», когда правоохранители «вязали» даже тех, кто выходил на одиночные пикеты. Ну какое тут повторение лета 2019-го? Это начало, как верно подметил политолог Глеб Павловский, «полицейско-медицинской диктатуры».

Но наряду с вышеозначенным «плюсом» (для власти, разумеется) эта ситуация заключает в себе и ряд проблем потенциального характера. Во-первых, ковид все-таки не вечен (и его затягивание может негативно отразиться на российском ноу-хау — вакцине «Спутник V», и следовательно, на имидже самой власти). А во-вторых, условно физические ограничения (запрет на митинги и пикеты, допустим) лишь ухудшают ментально-интеллектуальную картину массового сознания, поскольку информация негативного для власти свойства благодаря интернету продолжает бесперебойно поступать в умы россиян, растравливая те раны, что были получены за время существования «путинского режима» (падение реальных доходов седьмой год подряд, пенсионная «реформа», повышение НДС, оптимизация медицины и проч. на фоне роскошной жизни ста тысяч избранных семей), притом что выход негатива — те же протестные акции — властью блокируется. И вот под прикрытием второй волны, то есть пока действует «полицейско-медицинская диктатура» (протестовать-то никто не выйдет — нельзя!), с этими проблемами и решили разобраться.

Так, что касается проблемы № 1 (физические ограничения), здесь дошли уже, кажется, до предела: теперь, если законодательная инициатива депутата Госдумы от «Единой России» Дмитрия Вяткина пройдет (а что-то подсказывает, что она пройдет), митингом будет считаться не только «совокупность» пикетов, а пикетчики по нынешним нормам должны находиться друг от друга на расстоянии 50 метров и их может быть сколько угодно, но и очереди (когда один пикетчик, захотев, допустим, по малой нужде, передает пост другому), но и — внимание! — «массовое одновременное пребывание или передвижение граждан в общественных местах». То есть, по сути, пикет как форма гражданского протеста практически исчезает из российской действительности. Теперь чуть ли не любой пикет (наверное, в лесу только еще можно да в ледяных пустынях!) приравнивается к митингу, а на митинги, как мы знаем, если это не территория Гайд-парка (но там есть ограничения по численности и еще ряд административных препон), необходимо согласование с администрацией населенного пункта. А кто вам в будущем такое согласование даст? Уж будьте уверены, что чиновники найдут не одну причину, чтобы отказать в проведении протестной акции. Таким образом, вопрос с улицей — если степень недовольства не достигнет критической отметки, когда законопослушность перестанет быть сдерживающим фактором — задумали решить окончательно.

Теперь к ментально-интеллектуальным ограничениям. Здесь стоит отметить аж целых два законопроекта: первый — сугубо под думскую кампанию 2021 — о расширении прав Роскомнадзора, который сможет блокировать сайты без решения суда — по одной только указке Центризбиркома или региональной избирательной комиссии. Ясно, кто на своей шкуре прочувствует эти «благие» инициативы: «Почему-то мне кажется, что блокировать без разбирательства будут оппозиционные ресурсы, а нарушения со стороны провластных сайтов, аккаунтов, пабликов будут „не замечать“, жалобы от администрации будут немедленно удовлетворять, а заявления оппозиции оставлять без внимания», — совершенно справедливо отмечает писатель и публицист левого толка Герман Садулаев. «Власти начинают что-то подозревать и к чему-то готовиться. Рейтинги телевидения падают. Аудитория круглосуточных политических шоу, включая выступления „лидера нации“, стремительно уменьшается, сужается по охвату, по возрастным категориям. Неприкосновенный запас, надежный резерв, старая электоральная гвардия едросов — телезрители-пенсионеры — тает и теряет лояльность», — поясняет он.

Второй законопроект о праве Роскомнадзора, правда, с разрешения Генпрокуратуры (но все прекрасно понимают, что за этим дело не станет) полностью или частично блокировать иностранные сайты, замеченные в дискриминации российских — ну конечно же, официальных, то есть провластных — СМИ. Если инициатива будет одобрена в Госдуме, то в России могут легко заблокировать таких гигантов, как Facebook, Twitter, YouTube. Чтоб не морочили российскому человеку голову своей западной пропагандой!

Инициатива, надо отметить, сногсшибательная! В лучших традициях жестких тоталитарных систем. И очень показательная. Во-первых, «тем самым власть признает: она проигрывает борьбу с оппозицией на информационном поле, а Интернет начинает побеждать телевизор», — отмечает в своем телеграм-канале политолог Борис Кагарлицкий, указывая на то, что в конечном счете «власть получит эффект, обратный ожидаемому», поскольку «90% пользователей входят в YouTube не для того, чтобы услышать ораторов от оппозиции, а для того, чтобы посмотреть полезные кулинарные рецепты, узнать, каким лаком сейчас красят ногти и научиться самим делать ремонт. Именно эти миллионы совершенно аполитичных и безобидных граждан станут основными жертвами законопроекта». Что так или иначе заставит их политизироваться.

Во-вторых, это важный сигнал (этими инициативами законотворческая деятельность единороссов не ограничивается: сюда же можно отнести законопроект, согласно которому СМИ — иностранным агентом может стать практически каждый гражданин, который «в интересах иностранного источника участвует в политической деятельности», законопроект о согласовании любой просветительской деятельности с властями и проч.). Сигнал о «последних временах» режима: «Неадекватное поведение выдает высокий уровень стресса. Кто-то на самом верху, похоже, болен. Но главное, больна система. И не исключено, что болезнь переходит в терминальную фазу», — не без оснований предполагает/заключает Кагарлицкий.

И тут есть над чем подумать. Ведь все эти ограничения, которые планирует (покамест) ввести в практику власть, — о чем они говорят? О том, что система не справляется с теми вызовами, которые, как перчатки, бросает ей реальность. И все это происходит на фоне уже семилетнего падения реальных доходов населения! И конца этому падению — его не видно ни в бинокль, ни в телескоп. Свободное падение в бездонную пропасть…

А если к этому приплюсовать еще идущий «под ковром» транзит власти, когда конъюнктура в верхах лучше всего характеризуется фразой «все против всех», то с предположением Кагарлицкого уже как-то трудно не согласиться. А это, в свою очередь, означает только одно: скоро в России станет очень интересно (правда, в негативном смысле, к сожалению). И горячо!