Брюссель разберется с Москвой летом

Евросоюз перенес обсуждение новой стратегии в отношении России на конец июня, хотя изначально эта тема должна была стать основной на саммите глав ЕС, который из-за коронавирусных ограничений пройдет в формате видеоконференции 25−26 марта. Об изменении повестки встречи ее участников накануне мероприятия известил председатель Евросовета Шарль Мишель.

«По отношениям с Россией я предлагаю проинформировать лидеров о результатах переговоров с президентом России Владимиром Путиным, чтобы провести стратегическую дискуссию на нашей следующей личной встрече», — написал он в приглашении лидерам ЕС.

То есть инициатива главы европейской дипломатии Жозепа Борреля, который после своего провального, как считают на Западе, февральского визита в Москву предложил пересмотреть отношения Евросоюза и РФ на базе трех элементов — противодействия, сдерживания и взаимодействия, отсрочена на три месяца. А главной темой виртуального саммита станет противодействие третьей волне пандемии, которая, как подчеркнул Мишель, уже охватила страны Европы.

Стоит напомнить, что в ходе телефонного разговора Путина и Мишеля, который состоялся 22 марта, собеседники обсудили в том числе возможность использования в ЕС российской вакцины «Спутник V». Когда же речь зашла о вопросах, касающихся нынешнего положения дел и перспектив диалога между Москвой и Брюсселем, глава Евросовета заговорил языком ультиматумов, заявив, что улучшение российско-европейских отношений возможно только при выполнении Россией минских соглашений, прекращении «кибератак» и соблюдении прав человека.

Путин, в свою очередь, указал на неконструктивное и порой конфронтационное поведение партнеров. Однако отметил готовность к восстановлению нормального деполитизированного формата взаимодействия с Евросоюзом в случае, если к этому будет проявлена реальная встречная заинтересованность.

Увы, благожелательное предложение российского президента брюссельской бюрократией было встречено очередными нападками и обвинениями в адрес нашей страны.

Как заявил, например, тот же Боррель, Россия, оказывается, взяла курс на конфронтацию с Евросоюзом. Она «скатывается в авторитарный режим» и «не соглашается разговаривать на темы прав человека и политических свобод».

Впрочем, выпад главы внешнеполитической службы ЕС получил достойный ответ от вице-спикера Совета Федерации Константина Косачёва.

«Говорят, что наглость — это второе счастье. Но вряд ли жителей Евросоюза осчастливят выходки еврочиновников и евродепутатов, загонявших отношения с Россией в безысходный тупик все последние годы и таки добившихся своего.

Не Москва взяла курс на конфронтацию, господин Боррель — это был как раз ваш выбор ещё в те времена, когда Вашим предшественникам не хватило духа назвать киевский майдан госпереворотом, а крымчан — такими же европейцами, как и косоваров с северными киприотами.

Москва же жила, живет, и будет продолжать жить в полном соответствии с цивилизационными стандартами. Когда защищают нуждающихся в помощи, а не ищущих выгоды, и когда человеческая порядочность превыше евроатлантической геополитики, выдаваемой за европейские ценности. Даже если это не нравится кому-то в Брюсселе", — написал политик в Facebook.

Но все же окончательный диагноз отношениям России с ЕС поставил глава МИД РФ Сергей Лавров, когда 23 марта после переговоров с китайским коллегой Ван И констатировал, что отношений никаких нет, они уничтожены Брюсселем. По его словам, «у нас остались партнерами только отдельные европейские страны, которые хотят своими национальными интересами руководствоваться».

Возможно, потому и перенесли в ЕС обсуждение «российского вопроса» до лета, чтобы было время осмыслить эти слова нашего министра?

— Конечно, слова Лаврова имеют значение, но не первостепенное, — комментирует ситуацию доцент кафедры зарубежного регионоведения и внешней политики РГГУ, кандидат исторических наук Вадим Трухачёв. — Сергей Викторович здесь Америку не открыл, сделав жесткое заявление. Он не первый раз его уже делает. Поэтому вряд ли это имело решающее значение.

А вот что, действительно, могло иметь значение, так это вопрос пандемии коронавируса, который, на самом деле, связан с Россией. Покупать «Спутник V» или нет. Дать разрешение правительствам отдельных европейских стран на приобретение российской вакцины или нет…

Вопрос этот очень серьезный, потому что о поставках «Спутника» думают уже не где-нибудь, а в Швеции, стране, ученые которой были соавторами «АстраЗенеки». Стране, которая относится к России, мягко говоря, недружественно. Тем не менее, уже даже в развитой Швеции, располагающей всеми возможными высокими технологиями, об этом думают.

И кроме Швеции там еще целый ряд стран вплоть до Германии.

Поэтому вопрос с пандемией тоже во многом выходит на российскую тему, и сюжет покупать или не покупать «Спутник V» в нынешних обстоятельствах затмевает прочие вопросы, которые, так или иначе, связаны с Россией.

Ну, и второй момент, во многом вытекающий из вопроса, покупать или не покупать «Спутник», это как, собственно, к России относиться. Что прописать в документе по поводу России.

Потому что ЕС неоднороден. С одной стороны, есть Польша и страны Прибалтики. С другой — Кипр, Венгрия, Италия. И они захотят прописать в документе совершенно разные вещи.

Есть, опять же, полутона и четверть тона. Есть критики, но не столь жесткие, в виде той же Швеции и Голландии. Есть относительно мягкая Австрия. И есть, что называется, генеральная линия — Германия, Франция и туда же примыкающие, пожалуй, Чехия и Финляндия.

Все эти мнения о том, что писать о России, надо как-то согласовать. Плюс ко всему, еще внутри почти каждой страны есть разные мнения на этот счет. Поэтому пока это все согласуют, нужно время. На нынешнем этапе, очевидно, что эти вещи не согласовали.

«СП»: — А что они собираются пересматривать в отношениях с Россией, если этих отношений, по словам Лаврова, нет как таковых уже? И как можно выстроить общую стратегию, если единство отсутствует?

— Очевидно, будут делать так, как делали до сих пор — т.е. по срединной, что называется, линии. Брать мнение Польши и мнение Кипра и делить пополам. Как раз посередине примерно окажется мнение Германии, потому что мнение немцев, это нечто среднее между двумя крайностями.

Видимо, по этой линии они и будут идти.

«СП»: — Казалось бы, чего проще: хотите наладить диалог, перестаньте диктовать нам, как себя вести, стройте отношения на равноправии и сотрудничестве… Нет, простых путей Брюссель явно не ищет.

— Дело в том, что на национальном уровне они еще могут вести с нами диалог, а вот на уровне руководства Евросоюза уже разучились. И в этом Лавров совершенно прав.

Вместо того чтобы выстраивать конструктивный диалог, они только предъявляют ультиматумы. И не только России. Повторяют, что есть ценности, которые не имеют границ. И они будут отстаивать, и продвигать эти ценности.

Соответственно, традиционная дипломатия в отношении европейских стран больше не работает. Точнее, она может работать в отношении отдельных стран, но не отношении Евросоюза в целом.

Поэтому на нынешнем этапе иного выбора, кроме как продвигать свою повестку в отдельных странах, у нас нет. На уровне ЕС — как вариант — общаться с отдельными еврокомиссарами и выстраивать отношения, скажем, с некоторыми фракциями Европарламента.

Вообще Европарламент — это тяжелый случай, еще хуже, чем Еврокомиссия. Тем не менее можно попытаться.

Но основной диалог должен идти на национальном уровне, чтобы на национальном уровне европейские государства понимали, что им выгодно выстраивать конструктивные отношения с Россией. То есть, что называется, работать по принципу «вода камень точит».

Решения в ЕС принимаются на основании двойного большинства: 55% стран, в которых проживает 65% населения ЕС. И если мы наберем готовых к сотрудничеству 55% стран, в которых проживает 65% населения ЕС, решение будет принято. И остальных, кто этого не желает, прогнут.

Поэтому Польшу, Прибалтику, Румынию могут и не послушать, если только они будут против. Но если против Голландия, Швеция, Дания, с этим сложнее.

«СП»: — Разве фактор США, влияние которых на европейцев невозможно не признать, не играет роли? Кстати, на завтрашнем форуме впервые появится Джо Байден, с которым главы ЕС будут обсуждаться вопросы «укрепления трансатлантического единства»…

— В Европе и без Байдена самостоятельных резонов не сотрудничать с Россией хватает. И своих предубеждений тоже хватает.

Во всей этой истории я бы призывал следить — даже не за Меркель, — а за человеком по имени Марк Рютте. Премьер-министром Голландии, который на днях был фактически переизбран уже на пятый срок.

От этой страны очень многое зависит. Она богаче, чем Германия. И это сейчас, что называется, «мост» как раз во многом между Северной Америкой и остальной Европой.

При этом Голландия является ядром Евросоюза, входит в еврозону. И это один из крупнейших до сих пор наших торговых партнеров, несмотря на то, что наши политические отношения из-за истории с «Боингом» скатились просто к нулю.

Поэтому здесь я бы призывал, главным образом, если уж выбирать конкретных политиков, то Рютте.

«СП»: — Что касается санкций… Долго европейцы будут, как те ежики, «грызть кактус» — ведь миллиарды сами теряют ежегодно из-за своей ограничительной политики?

— На примере нынешней истории с коронавирусом мы видим, насколько неповоротлива европейская бюрократическая машина. Она неповоротлива в любом вопросе, в том числе в вопросе отношений с Россией.

Если все отменить, это значит признать, что их политика на протяжении 20 последних лет как минимум была ошибочной. В этом случае они потеряют лицо и распишутся в своем непрофессионализме. Такого они себе позволить не могут.

Поэтому надо готовиться к тому, что история с санкциями будет продолжаться очень долго. И максимум, на что можно рассчитывать в ближайшем будущем, это снятие только третьего пакета санкций по «Боингу». На Рютте и на Голландию я в этом смысле указал не случайно.

«СП»: — У них теперь новая «мода» вводить рестрикции «за нарушение прав человека»…

— Ничего нового. Ценности в том виде, в котором их проповедует Евросоюз (при Байдене, очевидно, и США на этом тоже упор будут делать), это вопрос прав человека. То, как их понимают в Европе.

«СП»: — Странно как-то понимают. Например, среди 11 человек, против которых ЕС 22 марта утвердил санкции за нарушение прав человека, в том числе за преследование членов ЛГБТ-сообщества, есть граждане России, Китая, Северной Кореи и Ливии, но ни одного подданного Саудовской Аравии…

— Ничего личного, только бизнес. Чем важна для США и для Европы Саудовская Аравия, говорить излишне. Поэтому немножко разные мерки здесь предъявляют к России и Саудовской Аравии. Или к Китаю.

Саудовская Аравия проходит по категории — что взять с этих «диких кочевников».

Китай — это все же совершенно неевропейская, но древняя цивилизация, части которой — Япония, Корея и Тайвань — так или иначе уже перешли к западной демократии. Поэтому европейцы считают, что и в Китае это возможно.

Что касается России, то к России относятся по-разному. Кто-то считает ее Азией, кто-то — Европой. Но в любом случае из всех неевропейских крупных стран Россия считается наиболее близкой и понятной Европе. Поэтому к ней предъявляются те требования, которые предъявляются к европейским странам. Даже если ее считают не вполне европейской страной.

«СП»: — Но почему тогда эти же требования ЕС не предъявляет к себе? Ведь все мы видели, как жестко там разгоняют протесты тех же ковид-диссидентов…

— Как можно вводить санкции против себя? Это же другое, как сейчас принято говорить…

У них, они считают, устоявшаяся демократия, а эти люди нарушают демократические законы, поэтому вопросов к власти здесь быть не может. Она действует в рамках своей компетентности.