Чиновники отчитаются за «Майбахи» и особняки в Лондоне?

На днях думские коммунисты внесли законопроект, вводящий в российское законодательство понятие «незаконное обогащение» и устанавливающий за него уголовную ответственность. Фактически предлагается механизм реализации в национальном законодательстве статьи 20 Конвенции ООН против коррупции. Эта статья Россией еще не ратифицирована и пока в стране нет правового механизма ее исполнения. Предлагаемые поправки в УК — и есть механизм введения ответственности за незаконное обогащение, предусматривающий, в зависимости от тяжести содеянного, наказание от пяти до десяти лет лишения свободы, а также конфискацию имущества, если не представлено разумное объяснение насчет его приобретения.

Можно ли таким способом заставить депутатов чиновников жить на одну зарплату, рассуждает доктор юридических наук, генерал-майор милиции в отставке, экс-советник председателя Конституционного Суда Владимир Овчинский.

«СП»: — Владимир Семенович, посыл коммунистов — правильный?

— Не нужно сводить ответственность за незаконное обогащение только к уголовной ответственности. На мой взгляд, часть эпизодов должна подпадать под административную ответственность (потребуется поправки в КоАП), часть — под дисциплинарную (поправки в закон о государственной службе), и лишь какая-то часть — под уголовную (поправки в УК). Нельзя решать этот вопрос сходу, с колес.

Статья 20 Конвенции ООН против коррупции подразумевает, что расходы чиновника превышают доходы, и он не может разумно пояснить появление этих средств. Это не наследство, не выигрыш в лотерею — это деньги, которые взялись непонятно откуда. Поэтому, если вводить правовую ответственность за незаконное обогащение, прежде надо внести дополнения в закон о ратификации Конвенции ООН против коррупции, и, наконец, ратифицировать статью 20. Это первый шаг.

«СП»: — А второй?

— Нужно очень хорошо подумать, какую ответственность вводить. Сразу уголовную — за любое несоответствие в доходах вводить от 5 до 10 лет лишения свободы, и все отнимать, конфисковывать? Это путь к гражданской войне в стране. Это серьезные конфликты, появление политических структур, которые будут против таких мер.

Я, когда только решался вопрос о ратификации Конвенции ООН против коррупции, предлагал принять «нулевой вариант»: вводить уголовную ответственность не сразу, а спустя время, с такого-то года. Что касается дисциплинарной ответственности, — в соответствии с законом о государственной службе, она должна вводиться сразу. Должно быть дополнение в статью 17 ФЗ — в ней перечислено, что запрещено чиновнику. Там нужно записать, чтобы собственность чиновника, его расходы, во время пребывания на госслужбе, не превышали доходы.

«СП»: — А прецеденты такого контроля в России были?

— Да. Нужно вспомнить предысторию, как у нас осуществлялся государственный контроль за расходами и приобретениями крупных объектов — собственности, транспортных средств, предметов роскоши, культурных ценностей, слитков золота. В июле 1998 году, когда президентом РФ был еще Борис Ельцин, был уже принят и вступил в силу федеральный закон «О государственном контроле за соответствием крупных расходов на потребление фактически получаемым физическими лицами доходам». Этот закон предусматривал жесткий налоговый контроль для всех граждан, — безотносительно, чиновники они или нет. Закон предусматривал и административную, и уголовную ответственность, если люди уклоняются от декларирования расходов, если вносят неправильные сведения о них.

Потом — через год — этот закон отменили. Ни члены парламента, ни президент не объяснили, почему так сделали. В Налоговом кодексе остались нормы государственного контроля за расходами — всех граждан. Потом этот госконтроль был сведен до минимума. Сейчас у нас нет никакого госконтроля за расходами. Вообще никакого. Мы — единственная страна в цивилизованном мире, где такой контроль полностью отсутствует.

«СП»: — Вы предлагаете реанимировать закон?

— Я предлагаю восстановить налоговый контроль — нормальный, цивилизованный. Взять отмененный закон, и доработать его — как-никак, прошло больше 10 лет с момента отмены. Посмотреть, как налоговый контроль работает в других странах. А дальше — создать специальную комиссию в парламенте, с привлечением ученых, предпринимателей, представителей всех политических сил. Посмотреть, как мы будем вводить ответственность за незаконное обогащение, будет ли «нулевой вариант», будет ли введен так называемый принцип in rem…

Это когда у чиновника нет презумпции невиновности на приобретение собственности: не государство должно доказывать, что собственность незаконно приобретена, а чиновник должен доказать, что законна. И если не докажет, собственность можно изъять. В некоторых странах действует такое положение… Но все это бессмысленно, если не будет восстановлен институт конфискации в Уголовном кодексе.

«СП»: — А что у нас с конфискацией?

— У нас сейчас конфискация не распространяется на преступления против собственности, и на большинство экономических преступлений. У нас нет конфискации даже за такие коррупционные преступления, как присвоение и растрата. А это — самые распространенные преступления, которые совершают коррупционеры. Они не взятки берут, а присваивают средства и осуществляют растрату этих средств, опять-таки, в своих целях. У нас нет конфискации ни за мошенничество, ни за кражу средств (прямое хищение), ни разбой — ни за что!

Потом, конфискация у нас существует как отдельная глава, как некая иная мера уголовно-правового характера. А необходимо восстановить конфискацию как вид наказания, какой она была до декабря 2003 года в нашем уголовном законодательстве. Ведь в Конвенции ООН главный инструмент борьбы с коррупцией — именно конфискация, причем в трех категориях: как вид наказания, как уголовно-процессуальная мера, как мера административная. Потому что борьба с незаконным обогащением без конфискации бессмысленна.

«СП»: — Если взяться за борьбу с незаконным обогащением, сколько нужно времени, чтобы факты такого обогащения установить?

— Списки наших соотечественников-миллионеров есть в налоговых органах зарубежных государств. Если у нас действительно хотят по-настоящему бороться с коррупцией — достаточно начать с Лондон-града: запросить данные о 300 тысячах граждан России, кто имеет там недвижимость, сопоставить их со списками наших федеральных чиновников, потом — чиновников региональных. Проверить как их самих, так и родственников.

«СП»: — И начать чистку рядов?

— Сначала — задать вопросы. И решить, кто может оставаться чиновником, кто нет. Кого-то уволить со службы, на кого-то наложить административный штраф — огромный, кратный размерам взятки. А если дело дошло до уголовной ответственности — в одних случаях конфисковать собственность, в других — привлечь. Работу против незаконного обогащения надо вести именно таким путем…

Другое мнение

Сергей Обухов, секретарь ЦК КПРФ, депутат Госдумы:

— Сначала, по технологии, должна быть ратифицирована статья 20 Конвенции ООН против коррупции. Госдума отказалась ее ратифицировать в 2006-м, когда была ратифицирована сама Конвенция. Было объявлено, что статья нарушает презумпцию невиновности. Правда, потом Конституционный суд разъяснил, что лица, находящиеся на государственной службе, должны быть готовы к ограничению своих конституционных прав, должны быть открыты, доступны, должны находиться под контролем общества.

Внося этот законопроект, мы, депутаты фракции КПРФ — я, депутаты Куликов и Рашкин — как раз ссылаемся на то, что статью 20 нужно ратифицировать, и тем самым учесть мнение Конституционного суда. Следующий шаг — внесение в Уголовный кодекс понятия «незаконное обогащение», которое полностью дублирует международно-правовые нормы Конвенции.

Механизм контроля прост. Чиновник заполняет не только декларацию о доходах, но и декларацию о расходах. И объясняет, откуда у него, допустим, бриллиантовое колье, дача на Канарах, яхта, «Майбах» — при зарплате 40 тысяч рублей (это официальная средняя зарплата чиновника). Дальше соответствующие структуры — кадровые и правоохранительные — сравнивают доходы и расходы, и требуют объяснений. Если объяснений нет — возбуждается уголовное дело.

Мы предлагаем установить санкции: если сумма доходов, происхождение которых чиновник не может объяснить, до 500 тысяч рублей — наказание пять лет лишения свободы, если свыше миллиона рублей — десять лет с конфискацией имущества.

Для этого и устраивается система декларирования. Господин Путин на днях заявил, что будет заставлять членов «Единой России» заполнять декларации о расходах. Но без введения в законодательства понятия «незаконное обогащение», слова премьера — всего лишь слова, не имеющие правовых последствий. Мы предлагаем господину Путину подтвердить реноме борца с коррупцией: дать команду «Единой России» ратифицировать статью 20, и утвердить нашу поправку в УК.

«СП»: — Какие шансы, что законопроект примут?

— Учитывая, что проект закона, скажем так, ходит по коридорам Думы, что его еще не отвергли с порога (хотя могли) — шансы есть. Это не внутрироссийский скандал, это скандал международный. Во всем мире практика отчетов по расходам существует, и цивилизованные государства ее безоговорочно принимают.

Фото: «© Кирилл Тулин/Коммерсантъ»