Дело Политковской: Генпрокуратура требует вернуть оправданных на нары

Генпрокуратура РФ обжаловала оправдательный приговор по делу об убийстве Анны Политковской. Об этом сообщил журналистам адвокат одного из фигурантов дела Мурад Мусаев. Это означает, что приговор не вступит в законную силу до решения суда более высокой инстанции. Почему Генпрокуратура приняла такое решение, рассуждает адвокат, доктор политических наук Алексей Бинецкий.

«СП»: — Алексей Эдуардович, почему Генпрокуратура опротестовала оправдательный приговор, который присяжные поддержали единогласно?

— В том, что протест прокуратуры будет по любому оправдательному приговору, нельзя сомневаться. Прокуратура в РФ сегодня не сильно отличается ни по духу, ни по букве, от советской Генеральной прокуратуры, которая существовала все 80 лет советской власти. Оправдательный приговор, по логике прокурора, всегда должен быть опротестован. Вспоминаются слова Вышинского, который ратовал за отмену участия адвокатов в судебном процессе. Он говорил, что судят советские судьи, по советским законам, и следствие и обвинение проводят советские следователи и прокуроры. А на скамье подсудимых — советский человек. От кого, спрашивал Вышинский, его защищать? Эта логика продолжает существовать, в том числе в умах молодых следователей и прокуроров.

«СП»: — Что будет дальше?

— Будет прокурорский протест поддержан в коллегии Верховного суда — неизвестно. Эта организация в высокой степени политизированная, поэтому решение будет во многом зависеть от политической воли тех, кто в состоянии влиять на решения Верховного суда.

«СП»: — Каковы тогда шансы на тот или иной исход дела?

— Никаких предсказаний подобного рода профессионалы никогда не делают. Все будет зависеть от политической воли. Полагаю, с высокой степенью вероятности, как и в деле покушения на Чубайса, имевшим место по мнению обвинения, приговор может быть отменен.

Должен сказать, я с удивлением узнал, что иногда прокуроры отказываются от обвинения. Это единственная формы признания невиновности человека. Которая может быть выражена со стороны прокуратуры. Но как правило, эти прокуроры потом лишаются своей работы.

«СП»: — На ваш взгляд, заказчиков не найдут, шансов нет?

— В мире бывают всякие чудеса. Ничего хорошего в том, что вердикты присяжных опротестовываются, нет. Приговор, основанный на вердикте присяжных, может быть отменен только в случае предоставления иных дополнительных доказательств, поддерживающих позицию обвинения.

«СП»: — А здесь эти иные доказательства не могут быть предъявлены?

— Они наверняка не были предъявлены. У нас вообще прокуратура не утруждает себя рассуждениями правового порядка. Наверняка было просто переписано то, что было сказано в суде и что было предъявлено в обвинительном заключении.

«СП»: — Как вы в целом оцениваете дело Политковской?

—  Адвокаты — если это профессиональные адвокаты — достаточно осторожные в оценках люди. Дело Политковской находится в одном ряду с другими делами, которые нельзя забывать. Начиная от дела Влада Листьева, и до наших дней — громкие убийства, которые не были раскрыты. Конечно, критика в адрес Генеральной прокуратуры, а точнее, Следственного комитета при Генеральной прокуратуре, совершенно справедлива. Удивляет другое. Ведь Генеральная прокуратура сегодня состоит из двух частей. Я знаю много прокуроров, особенно в районах, которые внимательно изучив дело, где им предстоит поддерживать сторону обвинения, теми или иными способами стараются в нем не участвовать. Отказаться напрямую они не могут, в силу того, что потеряют работу. А участвовать в неправедном действии не хотят. То есть честные люди у нас есть. Им нужно только дать возможность и помочь. Помочь, как это принято с советских времен, с самого верху — решать вопрос с кадровым составом, руководством Следственного комитета, в том числе на местах.

Я сам сталкиваюсь, как и мои коллеги, с тем, что малограмотные граждане любят называть беспределом. А вообще на профессиональном юридическом языке называется злоупотребление служебным положением. Когда люди, облеченные властью, сознавая, что не все доказано и исследовано, тем не менее в угоду личному интересу, а иногда и корыстному, принимают решения, связанные с арестом людей, помещением их под стражу. Думаю, благодаря усилиям сегодняшней администрации президента Медведева, мы стоим на пороге, когда многие из дел, которые прошли через суд, будут отменяться Верховным судом.

---

История дела Анны Политковской

Обозреватель «Новой газеты» Анна Политковская была застрелена 7 октября 2006 года в подъезде дома на Лесной улице в центре Москвы, где она снимала квартиру. С места происшествия в подъезде ее дома следователи изъяли брошенный пистолет Макарова и четыре стреляные гильзы. Также в распоряжении следователей оказалась запись, сделанная камерой видеонаблюдения.

Обвинение в убийстве журналистки было предъявлено бывшему сотруднику УБОП Москвы Сергею Хаджикурбанову, а также братьям Джабраилу и Ибрагиму Махмудовым. Исполнитель преступления — Рустам Махмудов — был объявлен в международный розыск. На скамье подсудимых также оказался бывший офицер УФСБ по Москве Павел Рягузов. По версии следствия, он вместе с Хаджикурбановым обвиняется в похищении и вымогательстве денег у предпринимателя.

20 февраля Московский окружной военный суд на основании вердикта присяжных вынес оправдательный приговор по делу об убийстве Политковской. Присяжные единогласно сочли, что никто из обвиняемых не причастен к убийству. После вынесения вердикта фигуранты дела — братья Ибрагим и Джабраил Махмудовы, а также бывший сотрудник МВД Сергей Хаджикурбанов — были освобождены из-под стражи.

После этого глава Следственного комитета при прокуратуре России Александр Бастрыкин заявил, что братья Махмудовы все же причастны к убийству журналистки Анны Политковской, но следствие не смогло убедить в этом присяжных.

«Основные доказательства о причастности братьев Махмудовых были собраны в августе 2007 года… Именно это позволило выступить с соответствующим заявлением. Последующие собранные доказательства еще в большей степени подтвердили причастность указанных лиц к убийству Политковской. У нас и сейчас нет никаких сомнений в этом. Другое дело, что мы не смогли убедить в этом присяжных заседателей», — сказал Бастрыкин на итоговой коллегии в Генпрокуратуре. Бастрыкин пообещал продолжить расследование.