Маскировка «золотых парашютов»

Нашумевшее распоряжение президента сократить размер бонусов увольняемых топ-менеджеров госкорпораций будет иметь весьма ограниченное применение. Это стало понятно после того, как инициатива главы государства приобрела отчетливые нормативные очертания.

Напомним, тема малообъяснимых выплат в рамках регулярно устраиваемого государством «увольнительного аттракциона щедрости», была публично раскрыта 29 марта, когда Владимир Путин встречался в Ростове-на-Дону с представителями Общероссийского народного фронта. В ходе этого мероприятия активист ОНФ Валерий Трапезников выразил возмущение необъятными финансовыми размерами «купола» многомиллионного «золотого парашюта», который наши щедрые власти «скроили» для уходящего в отставку руководителя одной телекоммуникационной компании.

Путин был, как всегда, подчеркнуто сдержан, но негодование «общественника» все же разделил, согласившись с необходимостью разработать разумные ограничения на выплаты баснословных увольнительных. Правда, за рублевым размахом последовал копеечной силы удар, который сводит озвученное антикоррупционное начинание на уровень привычной трескучей риторики «пиара ради». Как всегда, «дьявол кроется в деталях». Из текста поручения президента, представленном на официальном сайте главы государства, можно сделать вывод, что угроза подрезать «стропы» «золотых парашютов» касается лишь «руководителей государственных корпораций и иных организаций, создаваемых Российской Федерацией на основании федерального закона». Таким образом, перспектива «жить на одну зарплату» и быть уволенным на общих с подавляющим большинством граждан РФ основаниях затронет сравнительно узкий слой отечественных корпоративных управленцев.

Достаточно сказать, что по указанной формулировке из-под удара выводятся «эффективные управленцы» практически всех компаний — «тяжеловесов», за исключением, как пишут «Ведомости», «Автодора» и «Роснано», которые созданы на основании законов. Дело в том, что деятельность этих компаний регулируется рамочными отраслевыми законами, которые не являются учредительными для самих организаций. «Акционерному обществу нельзя дать команду, нужно следовать букве закона», объяснил необходимость изъятий из будущих «антипарашютных» норм пресс-секретарь президента Дмитрий Песков. При этом осталось не понятно, почему государство, как обладатель контрольного пакета в упомянутых структурах, не может проводить те решения, которые считает нужными.

Стоит заметить, что российское руководство могло бы привести неадекватные отступные в соответствие со здравым смыслом и понятием социальной справедливости, не прибегая к разработке дополнительной нормативной базы. Для этого достаточно проявить политическую волю и дать сигнал своим представителям в советах директоров компаний блокировать выплату крупных вознаграждений принимая правильные решения на их заседаниях. Понятно, что такая рутинная работа по ограничению финансовых аппетитов правящего класса не столь выигрышно смотрелась бы в глазах населения, как публичные президентские разносы.

Предложение главы государства вполне ожидаемо встретило противодействие со стороны бюрократического класса, а также экспертов либерального толка. Представители последней традиционно упирают на то, что «золотые парашюты» — это общемировая практика, цель которой мотивировать топ-менеджеров для эффективной работы. При этом выносятся за скобки многочисленные скандалы, связанные с выплатой неоправданных вознаграждений в развитых странах, а также углубляющийся экономический кризис в «развитом мире». Что само по себе заставляет усомниться в адекватности подобной практики. Впрочем в российских коррупционных реалиях, порожденных сращиванием бизнеса и правящей бюрократии эта ситуация является еще более запущенной. Показатели госкомпаний, возглавляемых «парашютистами-десантниками», не оставляют сомнений в том, что «золотые парашюты» давно превратились в идеальный демотиватор. Получается, что вне зависимости от успехов и каких-либо выдающихся свершений во вверенной тебе госструктуре, топ-менеджер может позволить себе расслабиться в ожидании гарантированного вознаграждения посте отставки.

В своё время «топы» расформированного РАЭ ЕЭС получили по миллиарду рублей в качестве моральной компенсации за потерю работы. При этом их сменщики, возглавившие генерирующие предприятия, сегодня стоят в очереди за госинвестициями для развития отрасли. Принцип «прибыли нам (в виде дивидендов, бонусов и „золотых парашютов“), издержки — обществу (в виде скачущих вверх тарифов)» сработал и в случае АвтоВАЗа, который государство незадолго до этого опять же за счёт рядовых граждан спасало от банкротства. Недавний пример выглядит не менее вызывающе. Как сообщило агентство Прайм, Александр Киселев, уходя со скандалом из «Почты России», получит более 3 млн. рублей. Правда, эту сумму нельзя назвать «золотым парашютом», так как топ-менеджер самолично вычеркнул соответствующую формулировку из своего трудового договора.

Понятно, что многомиллионные «вспомоществования» оставшимся не у дел управленцам оплачиваются из карманов рядовых налогоплательщиков. В этом смысле, в России построено идеальное социальное государство. Правда, для отдельно взятого слоя руководителей высшего звена.

Причины фактического сохранения «золотых парашютов», как отметил известный публицист Максима Калашникова, довольно поста: Владимир Путин не хочет вступать в жесткую конфронтацию с правящим классом. По мнению Калашникова, «…вороватые „менагеры“ воспринимают „золотые парашюты“ как форму законного личного обогащения. Отбирать у них такую возможность опасно. Точно так же в свое время Николай I боялся решать вопрос с крепостным правом, поскольку мог потерять классовую опору».

«СП»: — В этом смысле ситуация в России чем-то отличается от общемировой?

— В странах Запада «золотые парашюты» в основном выплачиваются топ-менеджерам частных компаний. И все равно это вызывает недовольство в обществе. Другое дело, что компании на Западе являются частными лишь формально. У каждой крупной компании миллионы мелких держателей ее акций, которые часто меняются. Это т.н. «капитализм менеджеров». Частная собственность умерла. Потому что мелкие акционеры больше действуют как перекупщики акций, которые не очень то заинтересованы в развитии бизнеса. Они озабочены только колебаниями в стоимости акций в целях выгодной их перепродажи. Что касается России, то у нас государство «приватизировано». Это закрытая корпорация. Члены которых не собираются жить на одну зарплату в несколько тысяч долларов в месяц.

«СП»: — Получается, эта система мотивирует топ-менеджеров к увольнению?

— Получается так. И вообще она порождает полную безнаказанность среди управленцев, которые могут принимать любые, даже самые вредительские с точки зрения интересов общества решения. Зная, что их ожидает не наказание, а фактически поощрение. Я понимаю, когда бонусы выплачиваются как премия за достигнутые успехи. Это было бы логично. Но тогда это не было бы «золотым парашютом», то есть формой феодальной привилегии. Когда назначаемые государством чиновники гарантированно получат свои миллионы вне зависимости от того, что они сделали с корпорацией. То есть если «менагер» вошел в касту новых феодалов, то ему полагаются привилегии только за сам этот факт.

«СП»: — Существуют ли альтернативные способы борьбы с «золотыми парашютами» или кроме ликвидации ничего придумать нельзя?

— В принципе, можно было бы ввести прогрессивное налогообложение личных доходов. Причем в этом не фискальный, а регулятивный смысл. Чиновники не должны стремиться их получать. Потому что тогда ты просто отдал бы в казну 99% от выплаченной тебе суммы. Тогда ты будешь заинтересован в том, чтобы добросовестно работать и вкладывать деньги в реальные, а не спекулятивные активы.

Депутат Госдумы от КПРФ Анатолий Локоть отмечает, что под указанную в распоряжении президента формулировку не подпадают госконцерны, «…поскольку они не создавались федеральным законом. В качестве примера могу привести концерны из „оборонки“, тот же Алмаз-Антей. Или другая ситуация — Ростехнологии являются госкорпорацией, которая создавалась по закону, но в ее структуре несколько концернов. Как будет трактоваться эта ситуация не знаю, но догадываюсь, что не в пользу общества».

«СП»: — Почему Владимир Путин предпочел ограничиться полумерой?

— В мире нет ничего случайного. Думаю, что он просто не рискнул копать глубже. Потому что в конечном итоге президент задел бы тот слой, на который он опирается. Одно дело заявить народу, что я за социальную справедливость и другое реализовать этот тезис на практике.

«СП»: — Может быть, государство попросту не может эффективно осуществлять свои функции как собственник?

— Проблема не в том, что госсобственность неэффективна, как нас пытаются убедить оппоненты, а в природе государства, которое ее контролирует. Если минимизировать коррупционный фактор, навести порядок среди элит, создать для правящего слоя систему позитивных стимулов (не в виде необоснованных и разлагающих бонусов вроде «золотых парашютов»), то можно избежать злоупотреблений и сделать так, чтобы общенародная собственность работала на общество. Обратите внимание, наши корпорации не совсем даже «гос». По сути, они отправлены в свободное плавание по мутной воде.

Строго говоря, их нельзя назвать полностью госструктурами. Возьмем какой-нибудь фонд. Как только он получил деньги, они перестают быть бюджетными. К счастью, мы добились того, что Счетная палата получила возможность проверять эти потоки и как используются полученные средства. Но этого недостаточно. Степень контроля со стороны государства отнюдь не избыточна, а скорее, предельно занижена. Отсюда все злоупотребления. Возникает очень удобная для казнокрадов ситуация — вроде бы это и госструктуры со всеми преимуществами, а вроде бы как и нет, с точки зрения отчетности.