Россия возвращается в Камрань

Во вторник, 12 ноября, в Ханое состоялся тур российско-вьетнамских переговоров на высшем уровне. Вьетнам готовится подать заявку на вступление в Таможенный союз (ТС) России, Белоруссии и Казахстана. Правда, до присоединения к зоне свободной торговли не дошло, но явно обозначилась линия на выстраивание стратегического партнерства.

«Вьетнам — ключевой партнер России в Азиатско-Тихоокеанском регионе. И сегодня мы сделали еще один серьезный шаг в укреплении нашего взаимодействия», — заявил по итогам встречи с президентом Социалистической Республики Вьетнам (СРВ) Чыонг Тан Шангом российский лидер Владимир Путин.

Надо сказать, товарооборот между РФ и СРВ до последнего времени оставался мизерным. В 2012 году доля Вьетнама в российской внешней торговле составила 0,4%, России в товарообороте Вьетнама — 1%. Что характерно, больше 50% вьетнамского экспорта приходится на электронику. Прочие товары, поставляемые в Россию, вполне традиционные — рыба и морепродукты, фрукты и овощи, чай, кофе. Вхождение СРВ в зону свободной торговли с Таможенным союзом позволит, по расчетам российской стороны, утроить к 2020 году двусторонний товарооборот с $3,6 до $10 млрд. В любом случае, погоды такой объем торговли не делает.

Интерес Кремля к углублению сотрудничества с Вьетнамом носит, скорее, военно-политический характер. По итогам визита Путина будет подписан акт о передаче ВМФ Вьетнама первой из шести дизель-электрических подводных лодок проекта 636 «Варшавянка». В декабре подлодку доставят во вьетнамский порт Камрань, где будет создана база для обслуживания и ремонта подлодок. Как заявил Чыонг Тан Шанг, одна часть порта будет использоваться в военно-технических целях, другая — для реализации бизнес-проектов.

Фактически, речь идет о возвращении российского флота в Камрань, которую наши военные покинули в 2002 году. В годы «холодной войны» именно вьетнамская база играла в тихоокеанском регионе роль форпоста в противостоянии СССР-США. Сейчас, видимо, Вьетнам решил вернуть Камрань, поскольку нуждается в России как противовесе Китаю. Поднебесная, как известно, предъявляет территориальные претензии на часть островов архипелага Спратли и Парасельских островов в Южно-Китайском море, где в начале 1990-х нашли нефть и газ. С тех пор право на острова оспаривают Вьетнам, Китай, Филиппины, Тайвань, Малайзия, Бруней, Сингапур и Индонезия. Но особенно жестко конфликт развивается между Вьетнамом и Китаем — дело не раз доходило до вооруженных столкновений.

Интересен Вьетнам и российским энергетикам — «Газпрому» и Роснефти. Вьетнамская экономика растет (в 2013 году МВФ прогнозирует рост ВВП на 5,3%), так что это хороший рынок сбыта, у страны крупные неразведанные запасы нефти и газа, а также успешный опыт работы на шельфе.

Насколько сближение с Вьетнамом усиливает геополитическое влияние России?

— Членство Вьетнама в Таможенном союзе де-юре не означает членства де-факто, — считает директор Центра политологических исследований Финансового университета Павел Салин. — Чтобы эффективно состоять в интеграционном объединении, странам нужно иметь общие границы. Поэтому членство Вьетнама в ТС будет чисто номинальным, но у Москвы к сближению с Ханоем есть огромный интерес в геополитической плоскости.

Сегодня центры подготовки и принятия решений перемещаются из евроатлантического региона, где они находились последние 300−400 лет, в тихоокеанский. Ключевые мировые игроки это хорошо понимают. Те же Соединенные Штаты переносят тяжесть своей политики с восточного направления на западное, что подразумевает военную и экономическую активизацию в тихоокеанском регионе. Американцы фактически создают кольцо союзников вокруг Китая.

Понимает это и Россия. Последние несколько лет российские власти все активнее эксплуатируют дальневосточную тематику, причем не только на уровне риторики, но и реальных проектов. Вместе с тем, у России есть большая проблема. Если события будут развиваться инерционно, то основным нашим партнером в тихоокеанском регионе станет Китай. Это не слишком выгодный для нас сценарий.

Российским властям нужна альтернатива Пекину, и Ханой как раз является удобной альтернативой — военной, экономической и вообще политической. Именно поэтому сейчас Кремль делает на него ставку.

Интерес к сближению взаимный. У малых стран региона — Вьетнама, Южной Кореи — существуют исторические страхи перед Китаем. Поэтому они всегда ищут крупного союзника, который мог бы стать противовесом Поднебесной. Раньше таким союзником были Соединенные Штаты, но сейчас расклад изменился, и место американцев может занять Россия.

Думаю, Россия будет делать ставку не только на Вьетнам, но и будет пытаться диверсифицировать политические векторы между другими странами региона: Южной Кореей и Японией. Конечно, это не понравится Китаю. Но политика, как известно — искусство возможного. Китай заинтересован в поставках российской нефти, и активизация России в тихоокеанском регионе вряд ли приведет к серьезным негативным последствиям по линии Москва-Пекин.

— Не следует рассматривать сближение с Вьетнамом как антикитайскую игру, — предупреждает председатель наблюдательного совета Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов. — Речь идет о строительстве будущего единого Евразийского союза — не только об экономических выгодах, а о геополитических процессах. Меры, которые направлены на большее включение Вьетнама в новое пространство, нужно только приветствовать. Это важнейшее направление действий российской дипломатии.

Военный геостратегический район № 1 современности — это тихоокеанское побережье от Сахалина до Сингапура, прежде всего прибрежные к Китаю тихоокеанские зоны. Поэтому наше присутствие в регионе очень важно, и возвращение в Камрань имеет принципиальное значение. Нам необходимо восстанавливать позиции в мировом океане, и выстраивать приоритетное сотрудничество со странами бывшего Индокитая, в первую очередь с Индонезией и Вьетнамом. Это нужно было делать еще 10 лет назад, но лучше поздно, чем никогда…

— В 2003 году бывший министр обороны России Сергей Иванов объявил о полной и окончательной ликвидации объекта радиоэлектронной разведки в Лурдесе на Кубе, а ранее — и военно-морской базы в Камрани, — напоминает руководитель Центра военного прогнозирования Института политического и военного анализа Анатолий Цыганок. —  Базы были ликвидированы в рекордные сроки — меньше чем за два года. Официальное объяснение, почему брошены Камрань и Лурдес — экономия средств.

Между тем, Камрань нам очень нужна. На длинном пути кораблей Тихоокеанского флота от Владивостока или Петропавловска в западную часть Индийского океана Камрань, находящаяся почти посередине, очень кстати. Здесь корабли могут спокойно дозаправиться. Причем Ханой тоже заинтересован в стратегическом союзе с Россией, он прекрасно помнит 1979 год и войну с Китаем. По сути, возвращение Камрани — это возвращение к событиям 30-летней давности, когда Вьетнам был стратегическим союзником СССР.

Сближение с Вьетнамом — правильное стратегическое решение. У нас уже создана средиземноморская военная флотилия. И я вполне допускаю, что может быть создана флотилия из российских кораблей в Индийском океане, как в советские времена.

Еще недавно Запад смотрел на Россию с усмешкой: мол, у нее имеется атомное оружие, но не более того. Но в последние два года, когда в российскую армию стало поступать современное вооружение, а боевые корабли начали выходить в дальние походы, оценка постепенно меняется. Думаю, Запад понимает, что Россия к 2020 году имеет серьезный шанс стать мировой державой.