Правозащитник Черкасов: Глухову с Куры выдачи нет

Генпрокуратура РФ направила в Грузию запрос о выдаче сержанта Глухова. «По имеющейся информации, Александр Глухов находится на территории Грузии. В этой связи Генеральная прокуратура России направила в адрес Главной прокуратуры Минюста Грузии запрос о его выдаче с целью привлечения к уголовной ответственности», — заявила официальный представитель Гепрокуратуры Марина Гриднева. По ее словам, военно-следственные органы СКП РФ расследуют уголовное дело в отношении Глухова, которому предъявлено обвинение по статье 338 ч. 1 УК РФ (дезертирство, то есть самовольное оставление места службы, в целях уклонения от прохождения военной службы). Выдаст ли Грузия беглеца, рассуждает правозащитник, член правления общества «Мемориал» Александр Черкасов.

«СП»: — Александр Владимирович, как можно оценить реакцию Генпрокуратуры?

— Во-первых, Генпрокуратура РФ показала редкую скорость реакции — не прошло и четырех месяцев, как сержант Глухов ушел в Грузию. Во-вторых, Генпрокуратура показала редкую избирательность реакции. В Ахалгорском районе Грузии, где Глухов проходил службу, есть много персонажей, которые для военной прокуратуры представляют интерес. Например, командир одного из подразделений, который сломал челюсть солдату, и тот выжил только потому, что сослуживцы воровали помидоры и делали ему кашицу. На командире, как оказалось, висело еще да уголовных дела, но это не мешало ему командовать подразделением. При этом командование 58-й армии и структур прокуратуры Северной Осетии как-то радостно не брались за такие дела, за причины того, почему из Ахалгорского района один из военнослужащих бежал в Грузию.

«СП»: — Глухова могут выдать?

— Понятно, что с Куры выдачи нет. И вряд ли прокуратура чего-то добьется, но лучше бы она работала с причинами, а не со следствиями. Еще в ноябре-декабре прошлого года правозащитники указывали на бедственное положение военных в Ахалгорском районе, что офицеры, по сути, доводят части до разложения. Но с этим почему-то ничего не делалось. Недавно было 8 марта — день, который в армии отмечают как праздник. Так вот. Почему-то в этот день в Ахалгорском районе взорвались склады боеприпасов. Вероятно, это часть той обстановки, которая сложилась в тамошних подразделениях.

Из Грузии получить сержанта Глухова очень тяжело. Тяжелее чем работать с подразделениями, если не ошибаюсь, 693-го полка и вообще с частями, дислоцированными в Южной Осетии. Туда у прокуратуры, у военно-следственных управлений есть доступ, но почему-то такого рода заявлений, касающихся причин, а не последствий, мы не слышим.

«СП»: — При каких условиях беглого сержанта могли бы вернуть России?

— Для этого нужно соблюдение множества условий. Понимаете, выдача в Россию — это примерно как выдача в Узбекистан. Достаточно легко мотивировать, что здесь человек может подвергнутся пыткам и жестокому обращению, и не выдавать. Это раз. Два — если Глухов попросит убежища — а он это сделал — Грузия может ему убежище предоставить. Он же не совершил тяжкое преступление против личности.

«СП»: — Как можно охарактеризовать нынешнее положение российских войск в Южной Осетии?

— В принципе, ситуация в Грузии для нас повторяем ситуацию с советскими частями в Германии с конца 1940-х по конец 1980-х годов: есть большой гарнизон в Европе, и есть граница. В мордовских лагерях никогда не переводились «побегушники» из группы советских войск в Германию. Просто не все они знали, сколько линий заграждения на границе. И преодолев первый рубеж, перебежчики ложились в стог отдохнуть, находясь еще на территории ГДР.

Эти побеги, вероятно, были вызваны не только «тлетворным влиянием Запада», но обстановкой в самих советских частях. При том, что группа советских войск в Германии была едва ли не образцовым объединением. Чего нельзя сказать о ситуации в Южной Осетии.

«СП»: — В чем причины такой ситуации?

— В каком положении находятся там военнослужащие, давно должно было стать предметом внимания прокуратуры. То, что значительная часть из находившихся в Южной Осетии российских военных не могли претендовать ни на какие положенные им льготы, связанные с их пребыванием на территории другого государства. То, что ситуация с оформлением этих «солдатских» в Южной Осетии хуже, чем в Чечне, тоже известно с прошлого года. Но почему-то этим венная прокуратура не озаботилась. Недавно было заявление российского руководства, что обратят внимание на эту сторону дела — после встречи Дмитрия Медведева с правозащитниками, на которой солдатские матери не могли не говорить об этом. Глухов — это следствие того, что творится в Ахалгорском районе, а бороться надо с причинами.

Досье «СП»: дело Глухова

Уголовное дело о дезертирстве российского сержанта Александра Глухова, в январе 2009 года покинувшего часть в Южной Осетии и оказавшегося в Грузии, расследует военный следственный отдел Следственного комитета при прокуратуре РФ, дислоцирующийся в Южной Осетии. Уголовное дело было возбуждено 25 февраля. С момента, как Глухов покинул военную часть в Южной Осетии, ни одна из попыток встретиться с ним официальных представителей России и его матери не увенчалась успехом.

Глухов был призван в армию из Удмуртии осенью 2007 года и должен был демобилизоваться весной этого года. В настоящее время он находится в Грузии. По заявлению МВД страны, российский сержант сбежал из своей части в Южной Осетии и сдался грузинской полиции. Сам Глухов свое решение объяснил плохими условиями службы.

Глухов может быть осужден на срок до семи лет. Хотя в УК есть примечание, позволяющее освободить сбежавшего военного от уголовной ответственности в случае, если он дезертировал впервые и в одиночку, с ним не было оружия, а его уход стал следствием стечения тяжелых обстоятельств.

Грузия уже заявляла, что не намерена передавать России сержанта, пока не решит, предоставлять или не предоставлять ему политическое убежище, о котором Глухов якобы уже попросил.