Правозащитник Черкасов: Милиция превратилась в опричнину

Глава МВД России Рашид Нургалиев заявил, что российская милиция будет очищать свои ряды от тех, кто порочит звание милиционера. Об этом он сообщил в среду в Московском университете МВД, где открыл Зал славы и традиций. «Наша принципиальная позиция состоит в том, чтобы решительно избавляться от тех, кто позорит звание российского милиционера. К сожалению, такие факты у нас до сих пор есть», — сказал Нургалиев. Говоря о трагедии в московском супермаркете, где 27 апреля начальник ОВД «Царицыно» майор Денис Евсюков убил трех и ранил шестерых человек, Нургалиев заявил, что это «заставляет нас еще раз проанализировать причины случившегося, сделать выводы и понять, как не допустить повторения подобных трагедий». Означает ли выступление Нургалиева, что объявленная чистка рядов примет массовый характер, и какие реформы необходимы правоохранительной системе, рассуждает правозащитник, член правления общества «Мемориал» Александр Черкасов.

«СП»: — Александр Владимирович, что в системе МВД нужно менять системно?

— Наши силовые структуры, включая милицию, не избежали влияния 15-летней войны на Кавказе. Мы живем в воюющей стране — Афганистан плавно перешел в горячие точки на периферии Советского Союза. А потом и в России. С другой стороны, мы оказались страной достаточно богатой, благодаря бешеным нефтяным деньгам. Чтобы наращивать силовые структуры, через конфликт на Кавказе прогнали, и не по одному разу, сводные отряды милиции из всех уголков России.

В чем здесь дело? Не только в эксцессах и преступлениях, хотя были и безнаказанные преступления, и опыт безнаказанности просто так не проходит. Можно вспомнить зачистку Самашек в апреле 1995 года, в которой участвовал московский и подмосковный ОМОН. Или зачистку поселка Новые Алды в феврале 2000 года, в которой участвовал ОМОН из Санкт-Петербурга. Можно вспомнить, как вернувшийся из Чечни башкирский ОМОН «зачистил» город Благовещенск.

Тут можно улавливать прямую связь, и связь эта вполне системная. Дело в том, что направлявшиеся в Чечню силовики, будь то представители МВД или УФСИНа, неизбежно депрофессионализировались. Это не просто безнаказанное насилие, но и занятие не своим делом. Так, милиция, вместо оперативно-розыскной деятельности должна была заниматься оперативно-боевой — а это совершенно другой сюжет.

«СП»: — Но ведь неизбежные стрессы, казалось бы, должны были снимать психологи.

— Само устройство службы в МВД исключало эффективную работу психологов: если ваш пситхолог связан с кадровой службой, вряд ли вы ему будете говорить все, что у вас есть в голове, потому что будете держаться за работу. Потом, если в рутинной деятельности участвовали все, включая психологов, им самим нужна была разгрузка.

Также был и обмен негативным опытом со всей страны. Мы могли наблюдать, как пыточное ремесло переходило от одних структур к другим.

«СП»: — Чистка Нургалиева будет масштабной?

— Вряд ли можно говорить, что немедленно последует чистка. Речь идет о необходимости системного реформирования. Не о кампании, а о продуманных действиях. Это то, что нужно.

Но в реальности совсем недавно руководитель московского ГИБДД заявлял, что пропуск первых лиц по дорогам Москвы — задача приоритетная над осуществлением прав рядовых водителей. Это, если угодно, калька с ситуации, создавшейся в разных наших силовых структурах. Вопрос здесь в том, что должны обеспечивать эти силовые структуры: безопасность общества, или безопасность этих охраняемых лиц? От этого зависит и положение самой милиции. Если речь идет об узком круге охраняемых лиц, какие обязательства могут быть перед остальными? Тема здесь выходит за рамки вопроса о реформировании милиции.

«СП»: — Что осложняет ситуацию?

— Тут нельзя не вспомнить приговоры, или идущие к приговорам судебные процессы, касающиеся, казалось бы, другой темы — разжигания социальной розни. Когда прокуратура, а вслед за ней и судебные инстанции, бездумно штампуют приговоры, в которых указывается, что милиция, ФСБ и армия — это отдельная социальная группа, они и постулируют эту рознь.

То есть постулируют некое отдельное, опричное существование этих силовых структур. Тут отнюдь не анонимные блоггеры, а представители власти фиксируют подобную ситуацию. И, наверное, с этим нужно бороться. Но это тоже выходит за рамки сиюминутных действий.

«СП»: — Между гражданами и милицией действительно лежит пропасть?

— Я не хочу так сказать. Исследования, проводимые правозащитниками и социологами, показывают, что в средних городах уровень доверия граждан к милиции растет. То есть там, где более-менее постоянный контингент жителей, и милиция тоже из местных. Там ситуация не безнадежна и, более того, руководство МВД предпринимало системные усилия на преодоление этого разрыва. Но если говорить о Москве или других городах с большими миграционными потоками, которые захватывают и жителей, и милицию, ситуация другая.

Нургалиев: в милиции все не так плохо

Выступая в Московском университете МВД, министр напомнил, что «нельзя по ним судить о всей милиции, о всех сотрудниках, которые честно и добросовестно выполняют свой профессиональный долг, зачастую рискуя своей собственной жизнью, а иногда, к сожалению, ценой жизни встают на пути преступности».

В частности, трагедию в Москве остановили сотрудники патрульно-постовой службы — старшие сержанты милиции Монахов и Контиев, которые, рискуя жизнью, задержали вооруженного преступника и не допустили больших жертв.

«Мы со всей ответственностью сознаем, что к сотрудникам милиции общество предъявляет повышенные требования, их деятельность должна быть понятной и поддерживаемой населением. Мы решительно и бескомпромиссно боремся с пока еще имеющими место преступными проявлениями в наших рядах», — подчеркнул Нургалиев.

Он отметил, что в этом МВД помогают и граждане, и правозащитные организации, общественные советы при МВД и территориальных органах внутренних дел, и уполномоченные по правам человека. «Почти 90% актов противоправного поведения выявляются собственными силами», — сказал глава МВД России.

Фото [*]