Владимир Прибыловский: Медведев до сих пор третий в иерархии, после Путина и Сечина

7 мая исполняется год с официального вступления Дмитрия Медведева в должность президента России. На следующий день, 8 мая, год премьерства и у Владимира Путина. Работа этого тандема и расстановка сил внутри него до сих пор не дают покоя экспертам и журналистам во всем мире. 12 месяцев работы президента и премьера были сложными и насыщенными. Едва ли кто мог предугадать, что в августе Россия вступит в войну в Закавказье, защищая Южную Осетию, а уже в сентябре ей придется противостоять мировому финансовому кризису на фоне падения цены на нефть со 147 долларов в июле до 50 долларов в октябре. Подвести итоги года работы тандема попытался президент Информационно-исследовательского центра «Панорама» Владимир Прибыловский.

«СП»: — Владимир Валерианович, исчез ли за год президентства Медведева вопрос, кто у нас правит страной?

— С моей точки зрения, страной по-прежнему правит Владимир Путин, а Дмитрий Медведев находится во властной иерархии, пожалуй, даже не на втором месте, а на третьем. На втором — вице-премьер Игорь Сечин. При этом нельзя сказать, что Медведев совсем не имеет власти: ему отведен сектор, в котором он обладает достаточной свободой действий. Это юриспруденция, поправки, реформы, — курирование юридической сферы государственной жизни. Ну и возможность, как мне кажется, по согласованию с Путиным — производить некоторые кадровые перемещения. При этом основная кадровая политика все равно остается у Путина.

«СП»: — Это ключевой момент?

— В нашей стране кадровая политика — самое важное. Кадры, как говорил товарищ Сталин, решают все. В некоторых назначениях проявились особенности, которые при Путине не наблюдались. Собственно, формирование кабинета, всей верхушки исполнительной вертикали, которое происходило в мае 2008 года — ясно, что все было расписано Путиным. Рассматривать имеет смысл только назначения, начиная хотя бы с июня.

За это время поменялось полтора десятка губернаторов, были еще кое-где микроскопические перемещения. Среди этих смещений и назначений я бы выделил три, в которых усматриваю руку Медведева.

Это замена главы Ингушетии, назначение Никиты Белых главой Кировской области, и недавнее смещение главного московского милиционера. Я при этом думаю, все равно перестановки были согласованы с Путиным, но инициатива в этих трех случаях исходила от Медведева.

«СП»: — В чем проявился фирменный медведевский почерк?

— При Путине никогда никого не смещали сразу после совершенной провинности, и под давлением общественного мнения. Даже когда Путину было ясно, что человек проштрафился, и со всех сторон неслись вопли «снять и наказать», он мог выждать год-другой, и только потом человека сместить. Между прочим, одно из смещений медведевского времени было сделано, возможно, Путиным по описанной схеме. Это смещение воронежского губернатора Владимира Кулакова. Он провинился года два назад, создал проблемы для Кремля, вплоть до массовых демонстраций, и не особенно был дорог Путину. Путин тоже чекист, но с Кулаковым они практически не пересекались. Путин его сместил сейчас.

Мурат Зязиков напрягал положением в регионе и отношением с Кремлем в течение всего срока своего президентства, он был явно ответственным за многое, из-за чего Ингушетия волнуется. Но при Путине его не снимали, хотя то, что назначение Зязикова было ошибкой, стало очевидно уже через месяц. Наконец, когда дело дошло до убийства главы оппозиции, его сместили. Думаю, что с инициативой выступил Медведев, а Путин согласился.

Похожая ситуация сложилась с главой ГУВД Москвы Владимиром Прониным. С другой стороны, Пронин — человек Лужкова. Путину он не дорог, Сечину тоже. Тем не менее, не в стиле Путина смещать в таких случаях. А Медведев, видимо, выступил с инициативой, и, получив санкцию, сместил.

Наконец, назначение Никиты Белых. Я себе примерно так его представляю. Медведев спрашивает Путина: «Владимир Владимирович, можно я Белых назначу на губернию, проведем эксперимент?» Путин пожимает плечами: «Дима, я не знаю, зачем тебе это нужно, но если хочется — назначай». Проводится эксперимент, причем с осторожностью. Я знаю, Белых хотел себе большой и родной Пермский край, но ему дали захудалую нищую область. Тем не менее, действительно это эксперимент, немыслимый в предыдущие восемь лет.

«СП»: — Если мы говорим об итогах года, можно ли сказать, что Медведев стал более самостоятельным в своих решениях?

— Мне кажется, нет. Его толкают к самостоятельности некоторые властные группировки. Собственно, идет борьба между двумя коалициями кланов — просечинской и промедведевской. Просечинскую можно назвать сечинской, поскольку, видимо, Сечин ее и возглавляет. А в другую входят Шувалов, Черкесов, Кудрин. Но при этом она борется не против Путина, а против Сечина.

Повторюсь, страной управляет триумвират. При этом есть верховный триумвир Путин, и два помладше, которые перетягивают между собой канат, причем самый младший — Медведев.

«СП»: — Если говорить о Медведеве, его ошибки были какие-то за год, личные проколы?

— В рамках той структуры, которую выстроил Путин, Медведев, наверное, и не делает ошибок. Если его целью является не свержение Путина, а цель -продержаться на своем посту, он все делает правильно.

«СП»: — Есть теория, что к 2012 году Медведев создаст себе политическую базу, например, на основе «Справедливой России», и все-таки попытается выиграть президентские выборы, поскольку двоевластие его тяготит. Это похоже на правду?

— Относительно политической базы. Партии у нас провластные — «Единая Россия» и «Справедливая Россия», они созданы администрацией президента, и хотя там есть какая-то фронда, но это фронда против конкретных чиновников. Они инструмент, а инструмент не может являться базой. У нас более реальными партиями являются кланы и группировки, их порядка десяти, объединившиеся сейчас в две коалиции. В этом смысле база из таких партий у Медведева есть. Но большая часть этих кланов претендует на то, чтобы потеснить Сечина, а не свалить Путина. Путин здесь над схваткой.

Тяготится ли Медведев подчиненностью? Как человек, думаю, тяготится. Но что делать?! Он назначен Путиным, и он себя пока что иначе не чувствует. Он понимает, что фикция все эти выборы были. Тут есть сочетание и подчиненности, в которой есть доля раздражения, но есть и благодарность, что начальник назначил его, а не другого.

Фото [*]