Москва, опаленная пожаром

Она приехала в Советский Союз весной 1941 года. Вскоре Маргарет Бурк-Уайт встретила начало Великой Отечественной войны в неофициальном ранге единственного в СССР иностранного фотографа. Именно эта бесстрашная американка запечатлела Москву во время жестоких налетов немецкой авиации. Если бы не она, мы, люди XXI века, так и не увидели трагический и героический облик столицы сорок первого года…

Еще в 1930 году, еще совсем молодой она впервые приехала в Советский Союз, где снимала промышленные объекты. Она стала первой из иностранцев, которой было позволено переступить порог дома, где родился Сталин. Она запечатлела не только родственников вождя, но и его мать. Потом, в годы Великой Отечественной, Бурк-Уайт сделает запоминающийся снимок Сталина, где он улыбается одними глазами.

В 1941 году она отправилась в длинное и непредсказуемое путешествие вместе со своим мужем, писателем и журналистом Эрскином Колдуэллом. Он также оставил интересные документальные свидетельства о Москве сорок первого.

Супружеская пара отправлялась в СССР на свой страх и риск. Сейчас не все знают, что фото- и киносъемка на улицах страны и, тем более Москвы, была строго запрещена, ибо это невинное на первый взгляд занятие власти могли расценить как шпионаж. За это полагалась довольно серьезное наказание. И потому были серьезные сомнения, что разрешение на фотографирование может получить иностранка, тем более с Запада. Тем не менее, это произошло.

Бурк-Уайт и Колдуэлл совершили вояж в Советский Союз не ради праздного любопытства и солидных гонораров. На Западе были уверены, да и разведки США и Великобритании подтверждали, что очень скоро СССР станет очередным объектом нападения гитлеровских войск. В этом случае материалы из Москвы обещали стать не просто сенсационными, а историческими.

Маргарет отправилась в Москву, нагруженная сверх всякой меры. Она взяла собой пять камер, 22 объектива, переносное оборудование для печати и проявки, фотохимические препараты, три тысячи ламп для фотовспышки, огромное количество пленки, фотобумагу…

Впрочем, большая часть снаряжения, весившего больше трех (!) центнеров, была отправлена морским путем.

Выбравшись из Нью-Йорк в конце марта, Бурк-Уайт и Колдуэлл прибыли в СССР лишь в начале мае. Они передвигались на чем угодно — кораблях, самолетах, автомобилях. Они были безмерно рады не только от того, что изнурительное путешествие было наконец завершено, но и тому, что им выдали долгожданную бумагу, разрешающую съемки на территории таинственной, закрытой и от того столь привлекательной страны.

…В Москве не наблюдалось никаких признаков будущей войны. Столица СССР не только жила своей обычной, бурной и оптимистичной жизнью, но и поразила американцев обилием еды в магазинах.

Американцы жили в номере «Националя», стоимостью 96 рублей в сутки (18 долларов по тогдашнему официальному курсу). Их поразило, что отель почти наполовину был заселен молчаливыми и внимательными немцами. Их скупые движения и четкая выправка давали мало оснований подозревать в них туристов.

Впрочем, поводов для удивления гостей было немало. Напротив «Националя», на улице Горького — Маргарет звала ее Пятой авеню Москвы — была расположена череда магазинов, заполненных разнообразными продуктами. Американка буквально обомлела, увидев витрины с тремя десятками сортов хлеба и дешевым шоколадом замечательного качества. Его плитка стоила в переводе на американскую валюту сущие гроши — пятьдесят центов.

В магазине диетического питания на той же улице Горького дежурил врач, который бесплатно подбирал индивидуальную диету каждому желающему и давал рекомендации, как правильно питаться. Это также привело в изумление Бурк-Уайт, которая не видела ничего подобного в Америке.

Тем временем посол США в Москве Лоуренс Стейнхард усиленно занимался приготовлением к будущей эвакуации. Резервное американское посольство было оборудовано на огромной даче в 30-ти километрах от Москвы по Ленинградскому шоссе. Посол не избегал деталей и даже выбирал цвета для окраски стен и плотную ткань, чтобы занавесить окна во время будущих бомбежек.

В начале июня 1941 года супружеская чета отправляется в путешествие по Советскому Союзу. Ее сопровождает писатель из прославленного юмористического дуэта — Евгений Петров. Маршрут американцев пролегает по маршруту Украина — Крым — Кавказ. Довольные и наполненные впечатлениями они возвращаются на поезде из Сочи в Москву, не подозревая, что наступает время, ради которого они и приехали в СССР…

В Москве Бурк-Уайт и Колдуэлл снова поселились в «Национале», причем в роскошном номере, который ранее занимал торговый представитель Германии в СССР. От портье Маргарет узнала, что немцы в спешном порядке начали покидать отель за неделю до начала войны. К последнему мирному дню 21 июня остались лишь двое представителей Германии. Они убежали на следующее утро, бросив свои чемоданы и не заплатив за проживание.

Вскоре начинается эвакуации иностранных граждан, ибо над Москвой нависает угроза массовых бомбардировок. Бурк-Уайт и Колдуэлл получают предложение покинуть столицу СССР, но отвечают твердым отказом. Мол, они приехали в Москву, для того, чтобы работать, а ныне это желание стало еще тверже, поскольку наступает исторический момент. И сбежать отсюда было бы величайшей глупостью. Впрочем, Бурк-Уайт и Колдуэлл понимали, что за свою храбрость они вполне могут заплатить жизнью.

«В Москве, разумеется, было введено затемнение, и первая ночь, которую я провел на улицах погруженной во мрак столицы, навсегда останется в моей памяти. Ходить по улицам после комендантского часа можно было только тем, кому выдавали специальные пропуска. За несколько минут до полуночи я вышел из отеля на улицу Горького. Справа в темное небо врезались башни Кремля, словно перенесенные сюда из какой-то средневековой сказки. В мирное время улица Горького была запружена людьми до двух-трех часов ночи. Но теперь я видел лишь одиноких прохожих, которые торопились вернуться домой до полуночи. Иногда в темноте медленно проезжали редкие автомобили с погашенными огнями, и лишь у некоторых чуть светились узкие прорези на фарах. Ровно в полночь улицы опустели. Я шел вперед почти ощупью. Неожиданно из темноты передо мной возникли три фигуры — женщина и двое мужчин в гражданской одежде и потребовали пропуск. Рассматривая его, они задали мне несколько вопросов. Я, запинаясь, ответил по-русски. Один из них протянул мне пропуск обратно, и все трое растворились в темноте так же бесшумно и таинственно, как и появились…»

Это фрагменты записей, сделанных в июле 1941 года Колдуэллом.

Первую бомбежку Маргарет встретила в десять часов вечера 26 июля в Спасо-Хаусе, близ Арбата, Здесь, в резиденции американского посла, она была уверена, что ее никто не потревожит во время съемки. Маргарет с мужем наблюдали за небом, изрезанным десятками мощных лучей прожекторов. Они ощущали ужас, перемешанный с восторгом — то рядом, то в отдалении возникали вспышки от разрывов снарядов, следы трассирующих пуль и пламя зажигательных бомб.

В ту же ночь одна из гигантских полутонных бомб взорвалась рядом со Спасо-Хаусом, основательно разрушив Театр Вахтангова. Резиденция посла США не пострадала, если не считать выбитых мощной взрывной волной окон.

Едва прозвучал отбой, Маргарет поспешила в «Националь», чтобы проявить и напечатать фотографии. Но в это время прозвучал следующий сигнал о приближении к Москве новых эскадрилий воздушных разбойников. Однако отважная женщина продолжала работать. Ей пришлось даже спрятаться под кровать, спасаясь от дежурных, которые сгоняли постояльцев отеля в ближайшее бомбоубежище…

Маргарет запомнились не только бомбежки, но и люди, со стоическим упорством отражавшие воздушные атаки немцев. Поразительно, что в борьбе с зажигалками участвовали даже дети.

«На крышах домов позади посольства перекликались дежурные, — вспоминала Бурк-Уайт.

- Голоса были ребячески звонкими, и я поняла, что там дежурит одна из детских пожарных команд, которые начали организовываться в последние дни. Когда вновь посыпались зажигательные бомбы, я разобрала, как мальчишеский голос кричит: — Следующая, чур, моя! — Как бы не так! Моя очередь!"

Она поняла, что мальчишки спорят за право погасить следующую бомбу — каждый жаждал поставить личный рекорд!

Бурк-Уайт рассказывала не только о бомбежках, но и приводила интересные бытовые подробности. К примеру, она утверждала, что посла США Стейнхарда охраняли шесть сотрудников НКВД, которые неотлучно находись при нем. Они и следили за ним, каждый шаг высокопоставленного американца был под контролем, и о нем сообщали на Лубянку.

Однажды во время ужина в одном из лучших ресторанов Москвы, люди за соседним столиком беспрекословно покинули зал, оставив тарелки с недоеденной едой. Это произошло потому, что надо было накормить эту полудюжину военных. Бравые чекисты тут же заказали себе изысканные и дорогие блюда. Скорее всего, они закатили бесплатный пир…

Маргарет запечатлела не только Москву в те грозные дни, но и ее жителей. Это — люди у радиоприемника, дети, бойцы, женщины с детьми в метро, художник, рисующий плакат, студентов, слушающих лекцию, женщина, потушившая несколько десятков зажигалок, прихожане в церкви…

В этих снимках ощущается добрый взгляд, сочувствие к людям, которые презрев опасность, защищали свой город. Работы Маргарет Бурт-Уайт внесла неоценимый вклад в документальную летопись Великой Отечественной. У этой незаурядной женщины был потрясающий шанс, и она использовала его в полной мере.