От Прибалтики до Индии: Откуда берется тяга переписывать историю и возвеличивать преступников

Отказ от исторической правды, снос памятников и откровенное псевдонаучное мифотворчество на постсоветском пространстве и в Восточной Европе вызывают логичное возмущение у думающих людей в нашей стране. Однако в чем причина тяги к переписыванию истории и неутомимой войны с прошлым? Для понимания сути процесса стоит обратить внимание на события, происходящие в разных уголках мира.

Конечно, многих россиян возмущает, что в соседней братской Украине нацистские пособники Степан Бандера и Роман Шухевич объявлены национальными героями и переименованы улицы, носившие недавно имена маршалов Победы. Или что поставлен памятник в центре Еревана сотрудничавшему с фашистской Германией Гарегину Нжде. Или что снесли памятник маршалу Ивану Коневу в Праге. Огромное число инцидентов от Прибалтики до Средней Азии не просто возмущают, но еще и удивляют какой-то элементарной неспособностью людей осознать простейшие вещи. Ведь как можно строить будущее, если добровольно выбить из-под ног фундамент в прошлом?

В этом плане несколько показателен пример далекой Индии. Там, ни много ни мало, задумались над возвеличиванием Натурама Годсе — убийцы основателя современного индийского государства Махатмы Ганди. Годсе считал себя индуистским националистом и был не согласен на отделение Пакистана. 30 января 1948 года, всего через полгода после объявления независимости Индии, Годсе встал перед Ганди и трижды выстрелил в него упор. За это злодеяние в 1949 году Годсе был повешен. В последующие десятилетия он был заклеймен как террорист.

Отношение к Годсе стало постепенно меняться после 2014 года, когда националистическая Бхаратия джаната парти во главе с нынешним премьером Нарендрой Моди потеснила в парламенте правивший долгое время Индийский национальный конгресс. Однозначное в прошлом определение «убийца отца нации» начало заменяться образом неправильно понятого индийского патриота. Почитатели Годсе придумали множество мифов, оправдывающих его преступление. Мол, на самом деле Годсе любил Ганди как отца, стрелять в него было невыносимой мукой, просто не виделось другого выхода.

К настоящему времени в память о Натураме Годсе в разных концах Индии открыта мемориальная библиотека, воздвигнуто несколько статуй. Движение Хинду Махасабха, к которой принадлежал сам Годсе, сегодня насчитывает около 750 тысяч человек. У них в планах множество мероприятий, посвященных памяти Годсе. Его день рождения отмечается как большой праздник. В городе Пуна штата Махараштра хранится серебряная урна с прахом Годсе. Согласно его завещанию, прах не может быть развеян до официального объединения Индии и Пакистана. К урне круглый год едут поклониться паломники со всей страны. Официально государственные власти не поддерживают культ Годсе. Но именно то обстоятельство, что его почитание идет снизу, показывает, насколько глубоким может быть запрос на переписывание истории.

Историк, эксперт Института инновационного развития Валерий Скурлатов считает, что героизация тех или иных исторических деятелей зависит от зрелости общества:

— Нынешняя ситуация в Индии нетипична для остального мира. Они черпали вдохновение в древних имперских эпохах. Им нравилась даже эпоха империи Великих Моголов. Из этих кругов сформировалась нынешняя Бхаратия джаната парти, находящаяся сейчас у власти во главе с Моди.

Но важно понимать такой момент. Индийский национальный конгресс, который возглавлял Ганди, был партией национальной, а не компрадорской буржуазии. Бхаратия джаната парти и Индийский национальный конгресс выражают интересы одного социального слоя. Поэтому нельзя сказать, что вознесение убийцы Ганди это государственная политика.

Одновременно стоит учитывать, что Индия это большая страна, в которой очень много противоречий, там постоянно возникают конфликты на идеологической и религиозной почве. Но они носят локальный характер.

Совсем иначе складывается на постсоветском пространстве, например, на Украине. Там Бандеру возносят именно на государственном уровне. Похожее происходит в Прибалтике, где чуть ли не объявили войну русскому языку.

Мир находится на переломе. Отсюда и попытки переписать историю, идеи реваншизма. Наиболее наглядно это видно на Украине, в США, в меньшей степени в Европе.

Есть такие тенденции в Японии, где всерьез задумались над возвращением Курильских островов. Рецидивы вроде музея Годсе в Индии в том же ряду. Причина одна — будущее неясно, пытаются найти опору в прошлом.

Похожее происходило в Китае во время культурной революции, когда пытались построить новую страну, раскритиковав прошлое. Хотя, справедливости ради, не только при Мао такое происходило. Первый император Китая Цинь Шихуанди в 3-м веке до нашей эры устроил сожжение книг и казнь старых идеологов. Так что человечеству свойственно подобное.

«СП»: — Можно ли в принципе выстроить гражданскую нацию, опираясь исключительно на прошлое?

— Это полная утопия. Выстроить можно только на общем интересе, направленном в будущее. Нация — это форма самоорганизации экономически самодостаточных граждан. Гражданская нация это нация собственников, которые осознают свой интерес. В отличие от неимущих, кто зависит от распределителя благ, живет врожденными инстинктами и повседневными заботами.

Нацию формируют люди, которые живут своим трудом, а землю, на которой живут, считают собственной. Так формировалась нация во время Французской буржуазной революции. Тогда у Бастилии толпа скандировала: «Нация! Нация!»

«СП»: — В этом плане на постсоветском пространстве гражданских наций практически нет.

— Была попытка в советское время сформировать единую общность — советский народ. Но опять же, на основе только идеологии, то есть на основе надстройки, но не экономического базиса.

Наоборот, сейчас в Китае пытаются сформировать нацию на основе базиса. Поэтому там объявлен курс на среднюю зажиточность. Хотят расширить слой самодостаточных граждан, интересы которых бы совпадали с курсом правящей Компартии.

«СП»: — Приводит ли образование гражданской нации к более вдумчивому отношению людей к истории своего народа?

— Экономически самодостаточные чувствуют, что земля их проживания — это продолжения их собственности. Так же люди относятся не только к пространственной территории, но ко времени, к собственному прошлому. Люди полагают, что их прошлое, каким бы оно не было, это всё-таки их прошлое, корень их бытия.

Во Франции во время Великой революции было много актов вандализма по отношению к памятникам прошлого. Но когда хаос спал, стали восстанавливать разрушенное. И во Франции утвердилось очень заботливое отношение к своему прошлому. Уже в XIX веке интеллектуалы, мыслители стали относиться к истории с большим уважением.

Мы видим и обратный процесс в современных США. Живущие на пособие от государства не понимают, зачем сохранять историческую память. Те, у кого нет обладания собственности, причастности к распределению общего блага, могут всё крушить.

Можем обратиться к истокам формирования гражданской нации. В Древней Греции было сильно развито самоуправление низовых собственников в городах-государствах. Они и стали гражданами, придумали демократию. Но у этих людей была своя собственность, они были свободными землевладельцами. Одновременно там была общинная собственность, которая тоже стала основой для объединения. Люди сообща защищали эту собственность, считая ее своим ресурсом.

Система, основанная на интересах собственников, очень устойчивая. Сегодня эта устойчивость разрушается в США живущими на пособия, а в Европе мигрантами. И мы видим крушение старых устоев.

Что касается России, то у нас общество еще просто не доросло до наличия собственников.

«СП»: — В чем причина, что героями объявляют тех, кого ранее считали негодяями?

— Когда доминирующим в обществе становится человек, живущий на подачки от государства, главенствует идея о переделе собственности. Для оправдания этого нужна какая-то идейная основа. В нынешних США уже высказываются идеи, что Джордж Вашингтон и Авраам Линкольн были на самом деле эксплуататорами. Вот так и начинается переписывание истории. Но это стандартный процесс. Проще всего создать исторические мифы, чтобы устроить передел собственности. При этом нет никакой гарантии, что новые силы смогут создать гражданскую нацию. И мы видим на примере некоторых африканских стран или Украины, что просто к власти приходят некие группировки, которые начинают дербанить то, что им досталось.