Феникс перед испытанием

Санкт-Петербург

На гербе России — двуглавый орел, а надо бы — птицу Феникс изобразить. Такая мысль мне пришла в Питере, где я провел несколько замечательных дней. В этом городе чувствуется возрождение России больше, чем где бы то ни было. Его улицы, человечные, чистые, ухоженные, не заполоненные ордами машин, и нормальной ширины, которые и перейти можно, не рискуя жизнью, не то, что в Москве; фасады его домов, когда-то грязные, серые, облупленные, а сейчас снова сияющие, как в день творения, а то и краше; мощеные гранитными плитами ровные тротуары, по которым хоть ватерпас выверяй. Каналы и реки, на которых пьет водку Чижик-Пыжик, и не он один. Под мостами чинно плывут катера, и в них отдыхающие и туристы. Солнышко сияло и грело, и дождя не было, что уже диво-дивное.

Последний год-два преобразили Питер, как они преобразили и Москву, и всю страну. Питер стал по-европейски нарядным, каким был в дни Александра Блока, в 1913 году. Это не гламурный шик сверхбогатых, запертый за стенами бутиков и увешанный иностранными лейблами, но более доступное, всеобщее «скромное обаяние», когда-то бывшее исключительным достоянием Копенгагена и Стокгольма, этих северных столиц и сестер Питера. Сегодня Петербург — полностью европейский город, и поэтому его обитатели не выходят на демонстрации с криками «Хочу в Европу».

Ленинград

Рядом с буржуазно-шикарным Петербургом заново вырос рабочий Ленинград, казалось бы, погибший в девяностые. Это возрождение описано в новой книге «Завод «Свобода», которая получила одну из главных русских литературных премий, «Нацбест». Ее автор — молодая (тридцатилетняя) питерская писательница Ксения Букша. «Нацбест» отличается питерским патриотизмом и при прочих равных питерцы берут эту премию. Но Букша заслужила — своим рассказом о судьбе одного ленинградского завода радиооборудования и его людях.

Завод в романе был построен в 1928, наполовину сгорел в войну, а потом стал сердцем советской оборонки. На нем делали радиолокационные станции и умную начинку межконтинентальных ракет. Сорок тысяч рабочих приходили на этот завод поутру. Рассказ о заводе построен из речей, монологов, диалогов, как бы подслушанных нами — прием, использованный Владимиром Сорокиным в «Очереди», среди многих. Вот молодежь со школьной скамьи приходит на завод, вот старые мастера рассказывают, как тушили пожары, вот советский корабль плывет на Кубу, вооруженный оборудованием с нашего завода.

Особенно трогательны страницы, свидетельствующие о безумной штурмовщине времен «холодной войны», когда инженеры и рабочие проектировали и создавали бомбовые прицелы за считанные дни вместо лет. Они спасали родину, продолжая в мирное время свой жертвенный труд, начатый в дни войны. У разных народов — разные умения. Русские, как мало кто другой, способны на героическое отчаянное творческое усилие. Русские могут, как Левша, до утра блоху подковать. Именно так, а не равномерным регулярным «с 8 до 5» трудом создавалась русская мощь.

И затем наступают девяностые годы. Завод остановился, каждый день увольняются тысячи рабочих. Зарплаты не платят уже пять месяцев. Услышанные речи теряют смысл, превращаются в нечленораздельное бормотание. Вместо умных деталей завод выпускает сковородки. Бандюки требуют от директора завода — приватизировать и поделиться с ними. Но он отказывается — завод останется собственностью государства. Бандюки ошеломлены — ему предложили богатство, а он остается верен народу и государству.

И вот наступают наши времена — а Ксения Букша доводит историю завода до наших дней — и мы видим, что завод восстановлен, на нем снова работают сотни (уже не тысячи) рабочих, и снова вместо сковородок они выпускают самые умные вещи для защиты родины.

Ксения Букша потратила долгое время, изучая завод и беседуя с его ветеранами. Хотя перед нами художественная книга, в ее основе — документальная фактография. В последнее время снова пошли заказы; заводы, казалось бы, погибшие, ожили. В Ленинграде можно увидеть, как Россия воскресает.

Северная Айя-София

И не только заводы. Седьмым чудом света стал Морской собор в Кронштадте, гордый русский homage византийской Айя-Софии. Если вы еще не видели этой небывалой церкви — езжайте прямиком в Кронштадт, военно-морской пригород Ленинграда. Нет в Москве и других городах русских подобной красы, да и нигде нет с тех пор, как иконоборцы испортили Святую Софию Константинопольскую.

Незадолго до революции русский зодчий Василий Антонович Косяков поехал в Стамбул, изучил Св. Софию, тщательно измерил и воссоздал в Кронштадте. Не рабски скопировал — улучшил. Это звучит как еврейский анекдот: «Гамлет Шекспира — переведен и улучшен Рабиновичем». Но нет. Строительные материалы 20-го века лучше, чем материалы 6-го века. Поэтому Косяков смог сделать купол выше и стройнее, чем мастера Юстиниана. Собор Косякова страдал много лет, превращенный в кинотеатр и клуб, и только в наши дни он был полностью возрожден, снова покрыт мозаиками и фресками и засиял всеми цветами. Недавно в нем пошли службы, стали пускать верующих, среди них — много молодых кадетов и матросов с военных кораблей, ставящих свечку святителю Николаю-угоднику, спасителю на водах.

Оптимизм

Вот такое двойное возрождение и примирение России старой и России советской видно в Питере. Оно внушает оптимизм, нужный сейчас позарез — России предстоят тяжелые испытания. Страна прилагает огромные усилия, чтобы избежать войны. Но, к сожалению, американцы воспринимают готовность идти на уступки, как признак слабости. А их учил не Христос, а Ницше: «Падающего толкни». Они собираются додавить.

Вот уже полетели американские крылатые ракеты в Сирию — год назад мы восхищались тем, что Россия смогла остановить бомбежку, но после этого была Украина. Надо было ее, сердечную, брать, пока Янукович там сидел, а сейчас поздно звонить Меркель. Американцам кажется, что Путин — это русский Янукович: послал войска, а потом отозвал обратно. Поэтому их газеты призывают его сместить, отдать под суд и заменить на условного Порошенко. Ходорковский, бывший олигарх, уже согласился стать русским порошенком.

Чтобы избежать повторения трагедий 1941 и 1991 годов, нужно срочно вооружаться, срочно брать курс на финансовую независимость, обеспечение страны собственным продовольствием, укрепление отношений с Ираном и Китаем, выход из связки с долларом… Вот Путин уже дал такое задание своим министрам — нужно проследить за его выполнением.

Нужно проследить за министрами. Вспомним Андрея Илларионова — этот бывший советник президента сегодня призывает Запад раздавить Россию. Он уволен, но не остались ли илларионовы на министерских постах, во главе государственных корпораций?

Одна вещь может предотвратить войну — это готовность к войне. Если противник будет точно знать, что Россия готова встретить его, он не пойдет.

Ни один другой народ не сумел бы подготовиться за оставшееся малое время — но русские могут, как показывает возрожденный Ленинград-Петербург.

Снимок в открытие статьи: двуглавый орел на Дворцовой площади, Россия. Санкт-Петербург / Фото: Юрий Белинский / ТАСС