Свободная Пресса в Телеграм Свободная Пресса Вконтакте Свободная Пресса в Одноклассниках Свободная Пресса на Youtube
Общество
25 августа 2009 13:21

Женское достоинство: важны и форма, и содержание

Известный пластический хирург Эдуард Шихирман считает, что у женщины должен быть немаленький бюст. Об этом с ним беседует корреспондент «СП»

1162

В советское время услуги пластических хирургов были доступны лишь избранным — членам правительства (министр культуры Екатерина Фурцева не раз прибегала к помощи пластиков) и звездам театра и кино (в этой категории больше всех отличилась Любовь Орлова). Сегодня реконструктивная медицина доступна каждому, а размер и качество услуг зависят только от величины кошелька. Интерес к пластической медицине огромен, ведь она возвращает не только молодость, но и уверенность в себе.

«СП»: — Самая популярная нынче пластическая операция — это увеличение молочных желез. Грудь женщина однозначно хочет иметь большую.

— Представление, что импланты в молочные железы вставляют, чтобы грудь сделать больше — неправильное.

«СП»: — А как же?!

— Протезы вставляют для того, чтобы создать форму и объем! А не для того, чтобы грудь сделать огромной. Современные импланты просто придают ей красивую форму. Причем имплантов до 236 видов — можно подобрать под любую конкретную грудь, грудную клетку, рост и вес. Так что смысл имплантации молочных желез — создание красивой формы. Сейчас в моде немаленькая грудь хорошей формы.

«СП»: — Какая немаленькая — размер третий, четвертый?

— Она должна быть пропорциональной. А это зависит от веса женщины и ее роста. Для кого-то третий размер — уже огромный, а для кого-то как нулевой.

«СП»: — Приходится вам порой советовать или даже отговаривать женщин?

— Да сколько угодно. Если у женщины какие-то фантазии и закидоны, которые могут привести к нарушению здоровья. А кроме того, молочная железа имеет важную функцию в жизни женщины. И если молодая девочка не представляет, какие последствия будут, если она что-то себе такое несусветное нафантазировала… И я радуюсь, когда сейчас даже молодежь прежде всего говорит: хочу, чтобы железа была интактна, то есть чтобы потом можно было кормить. Это очень важно. И мы у себя используем только те методики, которые сохраняют здоровую молочную железу.

«СП»: — Это когда имплант вставляют под грудную мышцу?

— Да, под грудную мышцу и определенным доступом — там много составляющих. Когда молочная железа остается интактной — она не участвует в операции. Остается абсолютно нетронутой. Это делается под ней, либо под фасцией молочной железы, либо вообще под грудной мышцей, молочная железа не тро-га-ет-ся. Сейчас можно сделать женщине красивую грудь и не травмировать ее совершенно. Новая красивая грудь будет функциональна в дальнейшем.

«СП»: — Как вы относитесь к силиконовым имплантам?

— Сейчас полно всякой рекламной информации, что импланты не силиконовые, из каких-то природных материалов, так вот — импланты все силиконовые. Других не бывает! Может быть силиконовая оболочка, но разные наполнители внутри — физраствор и другие, но лучше, когда импланты полностью из силикона. Силикон — абсолютно биоинертный материал. Он не вызывает никакой реакции со стороны окружающих тканей. Смысл этой вставки, импланта — создать форму и объем. Больше ничего. По сути, это тот же ФОРМИРУЮЩИЙ БЮСТГАЛЬТЕР, ТОЛЬКО ВНУТРИ. Поэтому женщина живет нормальной жизнью. И то, что у нее в груди импланты, не улучшает и не ухудшает ее здоровья. Причем неважно, есть ли у нее какая-то склонность к доброкачественным или даже недоброкачественным новообразованиям.


«СП»: — Ходят слухи, что импланты ставятся на какой-то срок. Потом нужно менять. Это так?

— Это уже можно считать слухами, потому что современные импланты устанавливаются один раз. И меняются, только когда возникает проблема — например, травма, при которой происходит разрыв мягких тканей и нужна замена. Или когда женщина решает, поставив 2-ой размер, что с новым мужем ей нужен третий. Но специально менять их, как колеса на зиму, не нужно. Только по необходимости. Я наблюдаю своих пациенток уже больше 15−16 лет, у них установлены импланты не самые современные, и ничего с ними не происходит.

«СП»: — Может ли он лопнуть при травме? А если муж покрепче сожмет?!

— При мануальном действии имплант лопнуть не может. Там нужна нагрузка 200 кг на квадратный сантиметр, человек даже очень сильный, даже штангист, не сможет создать такую нагрузку. Ни в самолетах, ни под водой (меня часто спрашивают, можно ли нырять) ничего не произойдет с ними. Можно делать все, жить полноценной жизнью. Только сразу после операции, в реабилитационный срок нельзя иметь физическую нагрузку, но это месяц! А дальше — живи новой жизнью. Ведь я сколько раз видел, как в сексуальном плане женщина после операции приобретает внутреннюю уверенность. Ничего не поделаешь — грудь — вторичный половой признак…

«СП»: — Мужчина может понять, что в груди находится имплант? Силикон не прощупывается?

-Дело в том, что мужчина же трогает наружную грудь — то, что там внутри, он не ощущает. Он ведь не может сказать — ага, здесь у меня под пальцами железа, здесь жир, а тут мышца. Возможно, женщины этого не знают — мы, мужчины, ощущаем грудь как форму. А какие там слои внутри, из какого «бутерброда» она состоит, мы не воспринимаем. Правда, если некорректно выполнена операция — тогда, все возможно. Ну, а когда все правильно — ничего не видно, не «слышно»

«СП»: — Где делаются разрезы? Рубцов потом не видно?

— В одном случае — под грудью в так называемой инфрамаммарной складке. То есть складке под грудью. Дело в том, что у любой груди обязательно есть так называемый физиологический птоз — она чуть-чуть опущена. Грудь ведь не стоит, как у Барби. Она чуть-чуть подвисает. И появляется складка. Именно в ней делается доступ — его потом не видно. В другом случае разрез идет по ареоле снизу. Там, где пигментированный кружок. Рубец формируется в течение года. Первое время, как любой разрез, он будет иметь красненький цвет, а потом станет цвета кожи. Первый сезон мы не рекомендуем загорать топлесc. А через год — вперед на пляж с красивой грудью.

«СП»: — А операции по уменьшению соска есть?

— Да, конечно. И по коррекции ареолы (иногда она слишком велика, не нравится пациентке) и по уменьшению соска.

«СП»: — Чувствительность при этом не страдает?

— Чувствительность при протезировании увеличивается! Кожа же расправляется по протезу и количество тактильных рецепторов увеличивается, площадь их расширяется. И после протезирования чувствительность груди усиливается.

«СП»: — Когда сосок корректировали, неужели чувствительность не теряется — его же резали…

— Ну и что? На какое-то время снижается чувствительность, а потом полностью восстанавливается.

«СП»: — И все же бытует мнение, что «сделать грудь» — это какой-то выпендреж…

— Я с Жириновским спорил на одной телевизионной программе. Он говорил, что прооперированная грудь -это неестественно. Но давайте оглянемся — много ли женщин ходят без зубов или с кариозными полостями? Плохие зубы — пожалуйста, есть пломбы или коронки. Или вообще фарфоровый ряд. А что это? Те же импланты, протезы. Только они в зубе, а у нас — в мягкой ткани. Пластическая хирургия плотно вошла в нашу жизнь. Мы перешли уже в другую стадию хирургии как науки — кооррекционную хирургию. И почему сейчас пластическая хирургия так активно вошла в нашу жизнь? Потому что основной самый активный возраст — грубо говоря, от 25 и до 55. Эта часть населения уже и финансово адаптирована, и сексуально «подкована», активно живет полноценной жизнью. И если 45-летняя женщина во времена Пушкина был уже глубоко пожилой, то сейчас это молодой и активный человек, который только жить начинает. Она успешна, купила квартиру, машину, замуж вышла. Но подходит к зеркалу, а на нее оттуда смотрит не то, что у нее внутри! Поэтому задача пластической хирургии — совместить наше внутреннее молодое «я» с внешним. Тогда человек счастлив.

«СП»: — Вы считаетесь врачом — а что тогда лечите?

— Я вам скажу — что. Внутреннее психологическое состояние мы лечим. Если после всего человек остался здоров и красив — у него другая начинается другая жизнь. Женщины с плохой грудью, когда приходят до операции, знаете, как смотрят на доктора? Затравленно, снизу вверх, исподлобья. Они все сутулятся — им кажется, что так грудь будет побольше. А когда вставишь ей протезы, она летает как на крыльях и смотрит на мужчин свысока.

«СП»: — Мне кажется, что часть женщин к своему пластическому хирургу начинают испытывать повышенную любовь. Это действительно так?

— Повышенная любовь, сиюминутная, возникает не только к пластическому хирургу, к любому доктору. Это эффект заложника — когда один человек зависит от другого. И у него возникают какие-то чувства. Это в общем-то нормально. Нельзя только этим пользоваться. Есть этика. А то что, такое случается — это нормально: если человеку женщина доверяет свое тело — естественно, она располагается к нему.

«СП»: — А бывали у вас случаи, когда бы пришлось от пациенток скрываться? Или вообще — на место ставить?

— Бывали, но не хочу об этом говорить. К сожалению, есть нездоровые люди, а я все равно ведь врач…

«СП»: — Что они могут делать?

— Донимают звонками, подкарауливают… Куча всего… Но врач должен понимать, что такие пациентки неадекватны. Но надо иметь терпение и мягко выходить из положения. Конечно, иногда это раздражает. Ну, это наша ноша…

«СП»: — Эдуард Вадимович, все хотят сделать себе грудь больше. А есть такие, кто хочет, наоборот, поменьше?

— Иногда приходят и с такими запросами. Но это трудоемко и операция не приносит такого удовольствия, как протезирование. Есть такая гигантомастия, когда грудь огромна. Это только кажется, что большая грудь — хорошо. Она часто не функциональная: женщина с огромной грудью никогда кормить хорошо не будет. Толку от громадных молочных желез никакого, железистой ткани там почти что нету, в основном жир. Гигантомастия обусловлена генетически, передается от бабушки к внучке.

Во-первых, при такой операции будет довольно много рубцов. Вокруг ареолы, и вертикальный, и под грудью: получается похоже на «якорь». Во-вторых, идеальной симметрии желез достичь невозможно. Рубец будет туда тянуть, сюда тянуть. Потом грудь все равно рубцовая получается. Кстати, операции с гигантомастией в Европе выполняются как страховые случаи — потому что женщины с большой грудью ходят вроде как с тяжелым рюкзаком на груди. Верхушки легких недостаточно продышиваются, не попадает туда кислород. И вот начинаются головные боли, усталость. Большая грудь — это прежде всего нагрузка! Так что эта операция не столько украшающая, сколько оздоравливающая. Речь тут идет о здоровье в целом, а не об эстетике. Но в нашей стране ее делают пластические хирурги. Я не очень люблю эту операцию, потому что она все-таки калечащая. Но никуда не денешься…

«СП»: — Что это за методика, когда в молочные железы закачивается собственный жир?

— Она называется липофилинг молочных желез. Но для этого нужно иметь свой жир. И его нужно откуда-то взять. С бедер или живота. Это первое, Во-вторых, методика трудоемкая, и я не большой ее поклонник. Потому что это шприцевая методика — жир закачивается через иглу, через прокол. А при этом невозможно контролировать, куда ты этой иголкой попал — в железистую ткань, или под мышцу, или под фасцию. Хотя это и свой жир, но когда вводишь его в саму железу… Даже травмировать ее нехорошо, тем более вводить в нее даже собственный жир. Протезирование молочных желез всегда идет под визуальным контролем. Делается доступ — и ты видишь, куда вставляешь имплант, что травмируется, что нет. А здесь все бесконтрольно. Эту методику продвигают американцы.

«СП»: — Да и говорят, жир рассасывается?

— Да, жир рассасывается — лизируется. Это дорогостоящая методика, технически не все ею владеют, и плюсов меньше, чем минусов. Поэтому на сегодняшний день силикон — это супер, что существует. Лучше него еще ничего не придумали. Правда, липофилиг иногда нужен после фейслифтинга (подтяжки на лице), когда с возрастом уходят жировые комочки. Тогда разумно подкачать собственный жир, чтобы омолодить лицо. И в руки мы его вводим, когда возникают старческие руки. Вводим жир, когда есть втяжки на теле, ямки.

А вот к области молочных желез, я как все хирурги, очень негативно отношусь к таким методикам. Понимаете, в хирургии важен не тот результат, который мы получили через 2 дня после операции, а тот, который будет через несколько лет. Я бы посмотрел на липофилинг через несколько лет. Если будет хоршоо — попробуем. Технически я могу его выполнить. Но не выполняю! Кстати, для врача он приносит денег намного больше, чем протезирование.

«СП»: — Потому что, наверное, две операции получаются — забор жира и его введение…

— Нет, не потому. При протезировании протезы дорогие! Сумма операции по имплантации молочных желез в основном складывается из стоимости протезов. А хорошие протезы стоят дорого. А жир свой ничего не стоит: нужно забрать, приготовить и ввести. Себестоимость самой процедуры уменьшается. А стоимость липофилинга молочных желез дороже, чем протезирование. То есть хирург в этом случае зарабатывает больше. Но я не сторонник пока что делать это в нашей стране и нашим женщинам.

«СП»: — А закачивать в грудь гель?

— Ни в коем случае! Это прямая угроза здоровью жизни. О таких случаях говорят на каждом конгрессе по пластической хирургии. Сейчас, насколько я знаю, уже приняли закон в Думе об уголовной ответственности медиков, и сделано это абсолютно правильно. Такие горе-доктора уйдут из пластической хирургии. Но случаи, увы, встречаются. Переделываем, но с гелем очень тяжело. Плохо установленный протез можно вынуть, и поставить качественный и правильно. А гель — это инъекционная методика. Это паста, которая оказывается во все тканях в молочной железе, ее полностью убрать нельзя. Гель — это чума. Никаких гелей! Ни силиконовых, ни биологических, ни украинских-российских-американских. Ничего без оболочки в молочную железу вводить нельзя.

«СП»: — А что вы скажете про формы протезов?

— На сегодняшний день все протезы имеют анатомическую форму. Современная линейка имплантов позволяет делать грудь естественной. Это не круглые вам мячи, как раньше, когда на пляже их можно было опознать за километр. Сейчас когда женщина загорает топлесс, даже доктор может не понять что там протез.

«СП»: — Но что такое анатомическая форма?

— При ней грудь должна быть естественной. Покатый верхний полюс, округлый нижний полюс, сосок — на средней трети плеча. Иногда говорят каплевидные импланты — это устаревшее название. Правильно говорить анатомические. Есть протезы круглой формы. Они не канули в Лету, по определенным показаниям их ставят. У рожавших, у птозированной (провисшей) груди. Но для первичной маммопластики идут анатомические.

«СП»: — Есть еще операции по подъему груди…

— Это маммопиксия — подтяжка молочных желез. Ее тоже можно выполнить с помощью имплантов. Грудь наполняется — и поднимается. После кормления грудь часто провисает «ушами спаниеля» — в этих случаях нужна маммопиксия.

«СП»: — Приходилось ли вам оперировать друзей и родных?

— Конечно! Я всех жен своих друзей оперировал. И свою жену, и маму. Если я не буду оперировать близких людей людей, кто же мне доверит чужих?

«СП»: — Рука не дрожит?

— Рука не дрожит. Сердце вздрагивает. Маму оперировал — было тяжело психологически. Ей было уже 60 лет, она долго меня уговаривала. А я все не мог решиться.

«СП»: — Ну вот, до 60-ти додержали!

— Ну, она хорошо выглядела и в 60 лет. Психологически мне ужасно было — потому что мама. Даже жену легче оперировать, чем маму. Так человек устроен… Жену (смеется) не так жалко…

«СП»: — Как с женами хирургов происходит — она что-то хочет, или вы, окинув профессиональным взглядом, говорите — а вот, дорогая, тебя надо подправить!

— Никакой нормальный хирург никогда не скажет такого! Измениться — это только желание женщины. Никогда и никому я не скажу, что вам то-то и то-то нужно делать. Надо делать только то, что хочет пациентка. Любое неосторожное слово может добавить женщине новый комплекс. А женщина просто должна быть счастлива. С посвежевшим лицом, с новой грудью.


Из досье «СП»:

Эдуард Вадимович Шихирман — пластический хирург, кандидат медицинских наук, Действительный член Общества пластической реконструктивной эстетической хирургии (ОПРЭХ), сертифицированный член Европейского общества пластической реконструктивной эстетической хирургии (ESPRAS), сертифицированный член Международной профессиональной психотерапевтической лиги. Заведующий отделением пластической хирургии ФГУ «7 Центральный военный клинический авиационный госпиталь Министерства обороны РФ», советник руководителя Главного военно-медицинского управления (ГВМУ).

Цена вопроса:

Стоимость операции по увеличению молочных желез в Москве колеблется от 150 000 до 250 000 рублей. Цену во многом определяет классность и известность пластического хирурга. В клинике Эдуарда Шихирмана операция стоит 236 000 рублей.

В эту цену входит:

— размер вознаграждения врача,
— расходы на пребывание в стационаре,
— анестезия,
— препараты и импланты,
— послеоперационный осмотр (снятие швов, перевязки)

Расходы на предварительное медицинское обследование в эту сумму не включены.

Импланты тоже сильно колеблются в цене. Самые дешевые (Китай) стоят 15 000 рублей, самые дорогие «МакГан» — 50 000.

Последние новости
Цитаты
Александр Михайлов

Член Совета по внешней оборонной политике, генерал-майор ФСБ в запасе

Ольга Четверикова

Директор Центра геополитики Института фундаментальных и прикладных исследований

В эфире СП-ТВ
Новости Жэньминь Жибао
В эфире СП-ТВ
Фото
Цифры дня