День приемов

Провел большую встречу с избирателями. С утра до темени вечерней. Принял 38 человек. Говорят, рекорд.

В святочных историях про разговоры с ходоками всегда не хватает одной поправки — большой процент из них составляют душевнобольные люди. Их, конечно, очень жаль, да и, выслушивая очередной невероятный сюжет, думаешь: «А вдруг?» (помните же фильм «Conspiracy Theory»).

Поэтому депутат на приеме — это еще и психиатр, который вежливо внимает преследуемому инопланетянами, поглаживая тревожную кнопку под столом.

Но было и немало обращений, когда надо обязательно выяснить правду и защитить человека.

Много ли сделают мои запросы? Я иду по узкому коридору, выделенному депутату. Но навстречу тем, кому можно помочь. И хочу помочь им насколько могу.

Вот лишь некоторые лица…

Александра Леонтьева Киселева, 91 год, ветеран. Рыдает. Отвратительное состояние однокомнатной квартиры, просит нормального ремонта. Напишу мэру.

Пришли двое из подмосковной деревни Глухово. В ужасе: олигарх решил прирезать себе их землю. Не через суд, а через насилие. Алексей Кропачев, ученый-агроном, рассказывает, что к нему, сломав забор, на участок ворвались 16 вооруженных верзил в камуфляже. И отхватили кусок земли, поставили новую ограду. Полиция бездействует. Другая жительница деревни Татьяна Погорелая о том же: сломали забор, забрали землю… Напишу прокурору Московской области.

Пришла Юлия Аверина, с 1987-го года беженка из Баку. Живет в Измайлово в маленькой комнате с взрослым сыном в доме «коридорного типа», а проще, общежитии. По бумагам — состоялся ремонт, все нормально, а на самом деле, сгнило, разваливается, для жизни непригодно (выложила стопку шокирующих фотографий), нет душевой и ванной… В развалюхе 300 человек. И таких жилищ немало в городе контрастов, украшающем себя все пышнее. Юлия говорит: угрожают, напали, били, но доведена до отчаяния, продолжит добиваться права на нормальный дом. Напишу в жилищный департамент правительства Москвы.

А вот Надежда Петрова (специально приехала ко мне из Владимирской области, город Лакинск). Ее из аварийного жилья выселяют в аварийное же. Пишу губернатору.

Пришел Александр Ярушкин. Кто-то, взяв кредит, оставил его телефон. Теперь два года подряд беспрерывно с сотни номеров звонят пресловутые коллекторы и адскими голосами обещают изувечить. Пишу в ГУВД Москвы.

Пришел Ахмед из Кабардино-Балкарии. Говорит: племянника-полицейского вербовали в боевики их подельники в полиции, а за отказ — сфабриковали дело и посадили. Мой запрос в Генпрокуратуру.

Пришла Светлана Шестаева. Говорит: дочку Евгению посадили недруги по бизнесу. Якобы собиралась сбыть неустановленный порошок, хотя успешно работала в рекламном агентстве. Дали аж 13 лет. Тоже в Генеральную.

Пришла Екатерина Викторовна, внучка русского архитектора Константина Мельникова и дочь заслуженного художника Виктора Мельникова. Печалится о сохранности Дома Мельникова в Кривоарбатском переулке (котлованы, просадка грунта, «сломался брус от легендарной рамы»). Обращусь в Москомнаследие.

Иван Владимирович Рысаков. 90 лет. Ветеран с Орденом Трудового Красного Знамени. Живет под Мытищами, в деревне Сумароково. У него на участок возле дома нагло поставили большую газовую колонку, и на жалобы не отвечают. Запрос губернатору.

Владимир Голенев. Механик. Два года строил подмосковную трассу. В результате его и сотоварищей работяг кинули. Не заплатили. Потому что доверились мужики филькиной грамоте. Попробую помочь через областного прокурора.

Олег Зенин. Бездомный, живет в ночлежке. Ветеран чеченской войны (показал документ). По закону полагается жилье, но не дают. Будет запрос в Минобороны (они должны выделять жилье участникам боевых действий).

Пришел художник Виктор Чижов. Из Севастополя. Просит помочь с выставкой, посвященной 160-летию окончания Крымской войны. У него полсотни полотен современных художников-крымчан на эту тему, важную для русской памяти. Попробую организовать прямо в Госдуме.

Пришел Зайнулла Ишмуратов с проектом «гуманитарного сотрудничества на постсоветском пространстве». Есть дельные мысли. Ждут в Средней Азии те, кому дорога культура, альтернатива которой — варварство.

Пришел Валерий Шевченко, кандидат исторических наук. Давно ведет собственное расследование трагических событий 1993-го (уничтоженные трупы), рассказал о нескольких пропавших тогда без вести. Все очень конкретно, и я эту тему не оставлю.

А потом пришел капитан полиции и сказал, что караул устал, и день приемов завершен.

Такой был день.