«Гуманитарка» на линии огня

Представьте себе абсолютно безлюдные улицы, погружённые во тьму. Лишь кое-где светятся огни в домах, а тишину нарушает только доносящийся с окраин грохот артиллерийских разрывов. Это современная Горловка, где после 23 часов начинает действовать комендантский час.

11 месяцев назад «Свободная пресса» уже помогала горловчанам. Мы привезли сюда продукты и лекарства, собранные нашими читателями. Тогда же была проведена литературно-гуманитарная акция в горловском Институте иностранных языков.

И в этот раз наша задача здесь не только журналистская, но и гуманитарная. На этот раз издание помогает Донбассу исключительно за счёт собственных средств.

За прошедшее с ноября прошлого года время в Горловке внешне мало что изменилось. Правда, появились новые памятники жертвам обстрелов ВСУ. Никто не собирается забывать и прощать то, что произошло на этой земле в последние два с половиной года.

Чуть меньше напряжённости в лицах жителей. По крайней мере, в центре города. Снаряды сюда залетают редко. Однако у многих есть знакомые или друзья, за которых болит сердце — ведь они живут в пригородных посёлках, находящихся фактически на линии огня. Кто-то вынужден бросить свой разрушенный или полуразрушенный дом на окраине, и снимает квартиру или угол в центре города.

Ещё одна перемена: трасса, по которой ещё недавно можно было напрямую попасть в Горловку из Донецка, сейчас перекрыта. Украинские силовики вопреки договоренностям заняли «серые зоны» и теперь могут прицельно обстреливать её. Поэтому из столицы ДНР из Горловку можно попасть только окольными путями, что вдвое удлиняет путь. Вроде незначительная деталь, но она наглядно показывает, как на практике действует принятая киевским режимом тактика изматывания республик Донбасса.

Война напоминает о себе почти каждый день. Как пишет местный блогер Егор Воронов, у горловчан даже появилось выражение «начали нормАндить». Это когда вечерами на линии соприкосновения ополченцев и украинских силовиков вспыхивают бои. Больше всего перестрелок как раз в те дни, когда в далёких европейских столицах политики в очередной раз рассуждают о том, что «альтернативы Минским соглашениям нет».

Вот лишь некоторые скупые официальные данные за последнее время. В ночь с 9 на 10 октября, по информации администрации Горловки, в пригородном посёлке Зайцево зафиксировано 15 разрывов снарядов и мин. «В результате обстрела повреждения получили 4 частных дома по улицам Героическая и Рыбалко.

В ночь с 11 на 12 октября в Зайцево «в результате обстрела со стороны ВСУ поврежден частный дом по улице Обручева, 4. Зафиксировано прямое попадание снаряда, пострадали кровля и остекление».

В ночь с 18 на 19 октября в посёлок Гольмовский прилетел кассетный фосфорный снаряд, который, к счастью, не сработал.

На самом деле, обстрелов значительно больше. Но кроме обстрелов и трудного материального положения, людей угнетает неопределённость будущего. Постоянно возникают разговоры на темы, от которых сами жители устали, но не думать, не говорить об этом они не могут: о том, что на Украине «все сошли с ума». СМИ без конца поливают грязью жителей Донбасса, врут своим гражданам, что «украинская армия не стреляет в свой народ».

12 продуктовых наборов «Свободная пресса» передала сотрудникам Института иностранных языков. Этот институт все годы «незалежности» оставался главным центром сопротивления насильственной украинизации в городе. Его ректор Светлана Кочетова собрала вокруг себя энтузиастов русской словесности, сторонников Русского мира. И поэтому когда из Министерства образования и науки Украины поступил приказ всем сотрудникам переехать на подконтрольную Киеву территорию, большая часть коллектива не подчинилась.

— Да, примерно треть преподавателей уехали, — рассказывает Светлана Александровна, — это их выбор. Некоторые из них сейчас приезжают и спрашивают нельзя ли устроиться на работу к нам? Я отказываю. И не потому, что мы тут такие мстительные. Просто человек, сделавший выбор, должен за него отвечать. Раз предавший, скорее всего, предаст снова, если ситуация изменится.

Сейчас сотрудники института живут трудно — средняя зарплата чуть превышает три тысячи рублей. И всё равно по их настрою видно, что не жалеют о сделанном выборе.

Впрочем, как не жалеют и студенты.

— Я зареклась ездить в свой родной Лисичанск, который сейчас «на той стороне" — рассказывает студентка Дарья. — На блокпостах украинские военные обращаются с нами грубо, чуть что — грозятся высадить посреди пустого поля. И такие случаи бывали не раз. В самом Лисичанске украинские власти и «свидомые» относятся к жителям Донбасса как к «недочеловекам». Многие откровенно говорят, что лучшее, что могут сделать те, кто не собирается украинизироваться — уехать из своего родного города.

Сейчас в Лисичанске, который традиционно был русскоязычным городом, почти не осталось русских школ. А отдельные классы, в которых преподавание всё же ведётся на русском языке, названы «классами национальных меньшинств».

Кстати, к слову о пресловутых Минских соглашениях. Одним из пунктов там значится, что Украина обязуется выплачивать жителям ДНР и ЛНР пенсии и прочие социальные пособия. А Франция и Германия даже пообещали помочь наладить банковскую систему для выплаты этих самых пособий на территории республик.

На самом же деле, этот пункт соглашений в Киеве как обычно, «поняли» по-своему. Если прежде, из республик всё-таки можно было выехать на подконтрольную Киеву территорию и относительно просто получить причитающуюся пенсию, то теперь делать это всё сложнее. Как рассказывают горловчане, придумана целая унизительная система. Начиная с того, что человек должен приехать и зарегистрироваться как вынужденный переселенец, несколько недель жить у родных или знакомых. Причём, в любой момент может прийти проверка: находится ли он по указанному адресу? А через пару месяцев, даже если удастся получить свои «кровные», всю эту процедуру придётся проходить заново.

Поэтому многие, особенно очень пожилые и больные люди, давно махнули рукой на свои «украинские» пенсии. И вынуждены жить только на весьма скромные пособия, которые по силам выплачивать донбасским республикам. Например, пенсия по инвалидности — чуть выше двух тысяч рублей.

Но при этом жители Донбасса в большинстве не впадают в уныние и в самых трудных обстоятельствах остаются людьми.

Вместе с врачами Центра первичной медико-санитарной помощи развозим продуктовые наборы по посёлку, который в народе называется Бессарабка. Этот район Горловки не часто упоминается в новостях, однако обстрелов здесь немногим меньше, чем в том же Зайцево. Зияющие разрушениями дома едва ли не на каждой улице. А кое-где целых домов — раз, два и — обчёлся. Как, например, на улица Отбойной, почти вплотную прилегающей к линии фронта.

— Сегодня тихо. А вчера полночи в подвале просидели, — рассказывает многодетная мать, которой я передаю пакет с гуманитарной помощью. — Бьют и бьют без конца. Бывает, в огород выйдешь — снайпер в тебя стреляет. Падаешь на землю и ползёшь к дому. Так и живём.

— Ребёнок, как обстрелы начинаются, — пугается, кричит. Потом его долго не успокоишь, — говорит молодая женщина с годовалым сыном на руках. — А деваться нам отсюда некуда.

Заходим в жилище Татьяны Михайловны Гувенко. Домом назвать это помещение сложно. Это холодная квартира на первом этаже неотапливаемого дома. Во время одного из обстрелов женщина потеряла паспорт и теперь не может получать республиканскую пенсию. Из-за болезни почти не встаёт с постели. На лице — отрешённое выражение.

— И так мы бились, и этак — никто нам не помогал. Вот только вы первый раз, спасибо вам, спасибо, — говорит нам её муж.

И таких жителей, которым мы помогли, чем смогли — 26 семей. Всего 26 или целых 26 — решать читателям. Конечно, в масштабах всего Донбасса — капля в море. Но вот выяснилось, что в Бессарабке гуманитарная помощь из России оказалась в первый раз. Хочется верить, что для её жителей эта помощь станет той каплей, которая не столько материально, сколько морально поможет продержаться до лучших времён.