Исаакий как Крым в миниатюре

Мне, честно говоря, очень не хочется, но я берусь писать на «исаакиевскую тему» уже в третий раз. Казалось бы, зачем опять, но, во-первых, скандал вокруг Исаакия не затухает, а наоборот, разгорается все больше и больше. Мало того, что не прекращаются скандалы в соцсетях и дискуссии в городском Заксобрании. Но и уличная активность перешла на новый уровень.

В ответ на митинги «противников» был проведен крестный ход. Противники передачи собора совершили провокацию, окружив крестный ход «живым кольцом». Это широко известный во всем мире способ довести ситуацию до драки. Слава Богу, что никто на провокацию не поддался. Через день епархия провела уже большой крестный ход. Епархия утверждает, что в нем приняло участие не менее десяти тысяч человек. Независимые наблюдатели оценивают численность от трех до восьми тысяч.

Тут же началась «война численностей». Противники передачи в свое время утверждали, что их митинг собрал до пяти тысяч участников, независимые наблюдатели говорили о численности до трех тысяч, а некоторые епархиальные активисты и вообще говорили, что их оппонентов было несколько сотен. Теперь подобные же версии стали развивать и сами «оппоненты». Они стали говорить, что, в отличие от митинга против передачи, на котором было более пяти тысяч человек, на крестный ход собралось менее двух тысяч. Причем, если по мнению оппонентов епархии их собственный митинг «представлял весь город», то напротив, епархиальный крестный ход «собрал ничтожную кучку верующих», да, к тому же еще, большая часть из них «пришли не по зову сердца, а по разнарядке». Такое откровенное использование двойных стандартов, конечно же, сильно «раскачивает» ситуацию дискуссии о статусе собора.

Во-вторых, в ход пошла тяжелая артиллерия. Просьбу епархии о передаче ей в безвозмездное использование Исаакиевского собора поддержал Святейший Патриарх Кирилл. В ответ противники передачи запустили на канале «Дождь» «утечку». В этом инсайде пожелавший остаться анонимным сотрудник Администрации президента рассказал, что идея о передаче собора епархии является «самодеятельностью» Патриархии и губернатора, «не согласованной с президентом». И далее разъяснил, что, хотя по России опросы показывают, что большинство граждан за передачу, но непосредственно по Питеру большинство горожан против. А, следовательно, в условиях не столь уж далеких президентских выборов допускать возможность протестного голосования во втором по величине городе нашей страны было бы контрпродуктивным. И закончил свое выступление словами о том, что в такой ситуации администрация склонна будет поддержать не передачу собора епархии, а некое «совместное использование собора» епархией и музеем.

Дальше эта странная утечка была оперативно переопубликована большинством информагентств и крупных изданий. Стало понятно, что мы имеем дело не с разовой «акцией», а с целой заказной медиакампанией в, так сказать, «добрых сурковских традициях». Более того, в соцсетях уже широко распространяется информация о том, кто же именно этот «высокопоставленный чиновник из Администрации Президента», но, поскольку эти версии пока ничем не подтверждены, я от их публикации воздержусь. Но, в любом случае, стало ясно, что речь идет не просто об «интригах питерских депутатов» и не просто об «истерике питерской демшизы», но о серьезной политической игре с немаленькими ставками.

Но сначала я бы хотел сказать не о политической интриге вокруг собора, а именно о рядовых участниках протеста, о тех, кого я выше назвал «питерской демшизой». Впрочем, речь идет не только о них, но и о сочувствующей им аудитории в соцсетях. Что меня поражает в «противниках передачи Собора епархии»? Ну, в первую очередь, это то, что они АБСОЛЮТНО не восприимчивы к аргументам. Любые аргументы отскакивают от них, как горох об стену. Недавно я в очередной раз у себя в Фейсбуке сформулировал еще несколько контраргументов. Это в смысле дополнительно к тому, что я уже в колонках писал. Приходит ко мне известная журналистка Екатерина Винокурова, тоже пишущая на эту тему, и говорит, что с Исаакием обсуждать нечего. Во-первых, он никогда не принадлежал Церкви, а во-вторых, все это чистая коммерция. Просто церковники хотят «отжать» в свою пользу «финансовые потоки». Я ей в ответ: «Катя, тебе что, мои аргументы совсем неубедительны?». Я имел в виду, естественно, не только тот пост в Фейбуке, что мы обсуждали, но и колонки. А она мне честно отвечает: «Нет, совсем не убедительны. Вообще». Я уж не стал ее спрашивать: «А ты их вообще читала? Или пришла просто позицию высказать?».

И так происходит уже не в первый и не во второй раз. «Аргументы» повторяются, как мантры. Как будто это заноза, попавшая прямо в мозг, и никак не могущая из него выйти. И сколько бы ты не опровергал эти их «аргументы», они в ответ, вообще не обращая внимания на твои рассуждения, повторяют эти свои псевдоаргументы почти дословно. При этом они даже не обращают внимание на собственные самопротиворечия. Они начинают разговор с этих двух пунктов — «никогда не принадлежал» и «чисто коммерческая разводка», а потом, буквально «на голубом глазу» обвиняют епархию в том, что она хочет сделать бесплатным вход в собор, а плату взимать только за экскурсии, и, тем самым, сделать собор сильно менее доходным предприятием. Ты им в ответ: «Так значит, не коммерческая разводка?». Они — тебе: «Нет, коммерческая!».

То же самое с недавней «утечкой», о которой я выше уже говорил, про то, что якобы «с Путиным не согласовано». Ты им: «Как же вам не стыдно на Путина ссылаться и радоваться? Вы же его ненавидите. Причем, как вы утверждаете, по моральным соображениям». А они: «Это все неважно. Главное, мы одержали победу». Ты им: «А причем здесь Путин? По закону, при решении вопроса о соборе достаточно Полтавченко». А они: «Так Путин же у нас всем заправляет». — «Так вы же этим, вроде, ужасно недовольны». — «Это сейчас неважно, главное, чтобы собор не передали».

То есть у них в каждом таком случае наступает что-то вроде сужения сознания. Не так, чтобы, вообще, «по жизни», а исключительно вокруг ставшего для них неожиданно сверхзначимым сюжета. В данном случае сюжета об Исаакии. Причем, каждый такой сюжет представляется ими как эдакий «Армагеддон». Как «финальная битва добра и зла». Все происходит так, как будто на этом сюжете «свет сошелся», и ничего более важного не существует. Это очень странно. Потому что у нас в стране существует сегодня очень много поводов для проявления чувства гражданского негодования. У нас очень маленькие зарплаты, нищенские пенсии, чудовищное социально-экономическое неравенство. Социальные лифты очень плохо работают. Но для «возбужденного сознания» активиста все каждый раз сводится к «главному злу». И к «внутреннему темнику», почти уже сросшемуся с мозгами, при помощи которого это зло обличается.

И, конечно, «исаакиевский конфликт» не первый, и не последний. Вот, например, стоит кому-нибудь из журналистов затронуть тему «групп смерти» и подростковых самоубийств, как почти немедленно набегает приблизительно та же публика и начинает эмоционально доказывать, что «все это вранье» и «все это власти придумали, чтобы интернет запретить». Да, собственно, по той же схеме финальной битвы добра и зла со встроенным темником были построены и знаменитые «болотные протесты». Уж сколько сил я потратил, пытаясь убедить организаторов протестных митингов, чтобы они всерьез поставили темы социальной справедливости и олигархической приватизации. Абсолютно бесполезно! Все хотели обсуждать исключительно тему «честных выборов». Причем, я сейчас говорю вовсе не о прагматических интересах тех, кто все эти кампании организовывает и запускает. Меня интересует именно готовность активистов на какое-то время сосредоточиться на одной «главной теме» и обсуждать ее исключительно при помощи «ограниченного темника».

К чему я все это говорю? По-моему, людей, дающих себя уловить в сети очередной психической эпидемии «благородного протеста» переубеждать не только бесполезно, но и не нужно. Потому что «болванчики» со встроенным «органчиком» на то время, пока они ими остаются, перестают быть полностью сознательными, вменяемыми и полностью дееспособными гражданами. И поэтому с ними можно и нужно просто не считаться. Как мы перестали считаться с теми, кто продолжает вопить про «аннексию Крыма», «украли у Украины» и «нарушили международное право». Потому что все эти кампании благородного протеста выражают взгляды одного и того же меньшинства.

И, подобно тому, как воссоединение Крыма с Россией стало основой крымского консенсуса, основой консолидации большей части нашего народа, так и передача Исаакиевского собора в использование Санкт-Петербуржской и Ладожской епархии Русской Церкви может, как уже сказал Патриарх Кирилл, послужить мощнейшим фактором гражданского примирения и согласия.

Другое дело, что, как известно, «для танго нужны двое». И одного авторитета Предстоятеля Русской Православной Церкви недостаточно для того, чтобы речь могла идти о национальном примирении. И дело вовсе не в том, что «мода на православие» явно сменилась в интеллигентских кругах «модой на атеизм». Как я уже говорил, на «протестующую интеллигенцию» нужно просто не обращать внимания. Тем более, что большинство нашего народа, не являясь воцерковленными, тем не менее, считают себя православными. Дело в другом. Национальное примирение — это, все-таки, в том числе, и «примирение красных с белыми». А священноначалие нашей Церкви все более явно высказывается в духе «белых» симпатий. Так что для «танго национального примирения» нужны «красные».

И в этом смысле идеальным партнером для нашей Церкви в деле национального примирения могла бы быть Коммунистическая партия Российской Федерации. Все мы помним высказывания Геннадия Андреевича Зюганова о том, что нашей стране «хватит уже революций», и что нам необходим эволюционный путь развития. Мы знаем, что Коммунистическая партия с уважением относится к традиционным религиям нашего народа, особенно к православию. Мы знаем, что партия не участвует в тех, прямо скажем, довольно грязных нападках на Церковь, которыми за последние годы отличились российские либералы и левые троцкистского типа.

В этой ситуации партия могла бы поддержать идею Патриарха Кирилла о годе столетия Великой Русской Революции как годе национального примирения и согласия. Партия могла бы поддержать передачу епархии в безвозмездное использование Исаакиевского собора, выставив, конечно, и свои условия. В конце концов, сам закон о передаче религиозным организациям религиозного имущества является большим компромиссом со стороны религиозных организаций. Ведь согласившись на этот закон, они отказались от претензий к государству по поводу «нерелигиозного имущества». Таких, например, как находившихся в церковной собственности священнических домов, церковных и монастырских гостиниц и зданий церковных школ.

Другое дело, что для того, чтобы другие политические силы согласились поддержать просьбу Русской Церкви о передаче ей Исаакиевского собора, священноначалие должно обеспечить «финансовую прозрачность» такой передачи. Я имею в виду, что должно быть твердо известно, и раз и навсегда решено «кто за что платит». То есть если епархия обязуется покрывать расходы по эксплуатации и реставрации здания собора средствами, получаемыми от экскурсий, то она должна публично отказаться от требования дотаций из городского и федерального бюджетов. А если епархиальное руководство считает себя вправе такие дотации требовать, то оно должно передать право на проведение экскурсий городу. В лице ли существующего музея или другой организации. Как это, кстати, происходит в Москве в Храме Христа-Спасителя.

И как я уже говорил, я настоятельно рекомендую тем противникам передачи собора епархии, которые считают себя честными людьми, прекратить скандировать кричалки и «петь хором», а заняться вопросом о финансовой прозрачности механизмов передачи собора епархии.

И если все эти условия будут выполнены, то передача Исаакиевского собора Санкт-Петербуржской епархии Русской Церкви в год столетия Русской революции станет таким же актом примирения и согласия нашего народа, ведущего к общенациональному консенсусу, пусть и в меньшем масштабе, каким стало воссоединение Крыма с Россией. И станет неуязвимым для всех «политических игр на высоком уровне».