Мы живем в стране заборов и охранников

А я в далекие советские времена мог запросто зайти в дом товарища Леонида Ильича Брежнева — Генерального секретаря ЦК КПСС. А также в дом Суслова Михаила Андреевича — главного идеолога КПСС, серого кардинала, как его называли. И в дом Андропова Юрия Владимировича — председателя КГБ СССР. Все они жили в одном доме на Кутузовском проспекте. Там же обитал мой приятель, поэт, зять крупного военного деятеля. Не поручусь за память, но забор там, кажется, был. Однако не по всему периметру, не огораживал территорию, недоступную для всяких-прочих, а так — обычная декоративная решетка палисадника, каких много в Москве, в старых домах сталинской архитектуры. И, разумеется, никаких шлагбаумов, тем более — собак.

Конечно, охрана бдила, но незаметная, о ней знали только жильцы этого и окрестных домов.

Сейчас, в эпоху демократии и свободы, по Москве шагу не ступить, чтоб не упереться в железный забор, шлагбаум, охранников и собак. Поэтому и бросился в глаза иск Замоскворецкой прокуратуры к жителям дома № 5 по Пятницкой улице, самовольно установихших забор. У остальных, похоже, есть на это «особые разрешения» .

Я пишу это строки и смотрю в окно. Напротив, на месте бывшего зеленого сквера, три новых больших здания — два жилых и одно офисное. Каждое из них обнесено железной черной оградой. Ограды сходятся, оставляя узкий коридор через весь сквер. Два человека едва разминутся между решетками. Неприятная дорожка, с неприятными ощущениями, как будто в тесную клетку попал, и она тебя сдавливает. Хорошо, сторожевых собак рядом нет. Собаки с другой стороны, у шлагбаума дома, который побогаче. Там же будка охранников и будки для собак. Собаки бегают свободно, и со своей территории облаивают прохожих, идущих по тротуару обычной улицы. Выскакивают, пугают. Не дай бог у кого окажется слабое сердце…

Причем, не где-то на окраине или даже за городом, а не так далеко от центра Москвы, от здания администрации президента России. Кстати, мимо администрации президента РФ ходить можно без боязни, заборов и собак там нет — общенародная собственность.

Общенародная собственность… которой все меньше и меньше, даже на загородных просторах. По данным Росприроднадзора, почти четверть береговой линии подмосковных озер и рек недоступна для отдыха граждан, поскольку находится в частной собственности. То же самое и за границами Московской области, по всей стране. Государственная служба — территориальное управление Росрыболовства — сдала в аренду частным лицам все (!) реки Весьегонского района Тверской области сроком на 20 лет. Поколение весьегонцев теперь не узнает, что такое рыбалка на родных речках. И это в скромных уголках России. Разумеется, ни к лучшим пляжам на Балтике или на Волге, ни к заповедным озерам Урала или Карелии простому человеку не подойти — заборы.

«Незаконная застройка прибрежных территорий превратилась в проблему. Это касается практически всех регионов, — говорит Михаил Крейндлин, руководитель проекта по особо охраняемым (!) природным территориям в „Гринписе России“.— Застройщики платят солидные деньги чиновникам, чтобы те закрывали глаза на беспредел. Но даже если и удается обратить внимание властей на нарушения, снести построенное очень сложно. Судебные процессы затягиваются на годы. Мы регулярно обращаемся в Генеральную прокуратуру, просим принять меры. Но даже оттуда нередко получаем либо отписки, либо очень запоздалые ответы».

Чтобы обеспечить заборам неприкосновенность, нужны люди. Сотни тысяч или уже за миллион — сосчитать трудно. На последних слушаниях в Госдуме говорилось, что в стране действует 27 тысяч частных охранных структур, в которых занято почти 800 тысяч человек.

Статистика условная. В ней учтены только обладатели лицензий. А «охранник» — широкое понятие. И профессионал-телохранитель, настоящий супермен, и вахтер в конторе, и сторож на стройке, и контролер в магазине считаются охранниками.

Три четверти охранников — из российской провинции, приехали в большие города на заработки, часто без образования, мало кто имеет хорошую специальность. В мегаполисах они быстро ориентируются: работа на стройке или в дворниках — для гастарбайтеров из бывших советских республик, а наши запросто устраиваются в «секьюрити». Разумеется, без лицензий (но если потребуют, лицензия оформляется без помех, есть даже формальный срок обучения — 1 месяц). Особенно нравится им режим службы: несколько суток подряд дежурят — на неделю уезжают домой, рассказывают там о чудесах богатой жизни. Им завидуют. Действительно, в поселке или, тем более, в деревне работу даже на 5−7 тысяч в месяц нелегко найти. Работу, связанную с физическим трудом — в механической мастерской, на стройке, в поле на тракторе. А тут — в чистоте, в тепле, даже в некотором начальственном над публикой положении — и 10−12 тыщ! (В Петербурге средняя зарплата нелицензированного охранника — 14 тысяч, человека с лицензией — до 30 тысяч, в Москве — еще выше.)

Так и сложилось, что мечта многих в российской глубинке — устроиться «секьюрити» в мегаполисе. Престижная должность.

Сейчас в России экономический кризис. Но в охранном бизнесе безработицы нет. Может, процесс объективный: чем больше бедных — тем сильней богатые ограждают от них себя и свое имущество? Мировая практика показывает, что рост безработицы на 1 процент провоцирует рост преступности на 5 процентов.

Укрепляют систему охраны и корпорации. У них свои службы безопасности и даже армии — военизированные формирования. В «Газпроме» и «Транснефти», например. Свою армию желает завести «Олимпстрой».

То же самое происходит и в государственных структурах. Формируется кадровый резерв силовых органов. Ранее отменили сокращение внутренних войск МВД. Общая численность структур, направленных на обеспечение порядка внутри страны, достигает 2,5 миллиона. В два раза больше армии. Даже Росрыболовство объявило об увеличении штата инспекторов на 50 процентов, о снабжении их огнестрельным оружием и создании спецназа. Ну да, в трудные времена беднота промышляет мелким браконьерством.

В общем, окружили и обложили каждого из нас. Как зверей.

Фото [*]