Игорь Трунов: Я не называл Пронина «зеленым червяком»

Савеловский суд Москвы удовлетворил иск бывшего начальника ГУВД столицы Владимира Пронина к адвокату Игорю Трунову в связи с его высказываниями по «делу Евсюкова». Суд обязал Трунова опровергнуть на его сайте сведения о том, что Пронин «дружил с семьей Евсюкова», «лоббировал интересы Евсюкова», «ссорился с ним» и «присутствовал на его дне рождения». Кроме того, суд взыскал с Трунова компенсацию в размере 4530 рублей.

Что означает это решение суда, рассуждает адвокат Игорь Трунов.

«СП»: — Игорь Леонидович, как вы сами оцениваете ситуацию?

 — Ситуация достаточно странная: адвоката за его профессиональную деятельность привлекают к ответственности по решению суда. Я выполнял и выполняю определенные функции в рамках закона: обжалую действия или бездействие должностных лиц, прошу проверить в рамках уголовного дела те или иные версии. В результате одна из версий не нравится, и человек, в отношении которого я прошу проверить версию, жалуется. И мне бьют по рукам.

«СП»: — То есть, это не вполне нормальная реакция?

 — Это опасный прецедент. Теперь адвокаты не будут писать жалобы с теми или иными версиями для проверки. При том, что закон адвокату возможности для проверки не предоставляет. У нас в законе предусмотрена такая конструкция. Адвокат находит информацию, что преступление совершено тем-то, таким-то образом. Он эту информацию обязан передать следователю. Следователь ее проверяет, закрепляет, привлекает к ответственности того или иного правонарушителя. Адвокат сам не имеет права собирать доказательства, их закреплять и перепроверять надлежащим образом. Ему запрещено заниматься оперативно-розыскной деятельностью. Поэтому ситуация странная.

«СП»: — А вас выводы следствия не устраивают?

 — Меня до сих пор не устраивает формулировка обвинения, этот мотив: из хулиганских побуждений. Майор милиции, начальник высокого уровня, застрелил двоих и многих пытался застрелить — и все это он делал как мелкий хулиган? Для меня этот мотив непонятен, поэтому я и говорю: это неправильно, прокуратура должна выяснить, что там случилось, что за мотив привел Евсюкова — который признан экспертизой вменяемым и нормальным — к этому дикому преступлению. Поэтому, конечно, я предлагал проверить те или иные версии. Мне бьют по рукам, а в моем лице — бьют по рукам всей адвокатуре.

«СП»: — Пронин считает, что вы его оскорбили?

 — Я никого не оскорблял, не называл «зеленым червяком». Я говорил, что есть вероятность, что на дне рождения Евсюкова — на тот момент начальника ОВД, у которого жена — звезда шоу-бизнеса — был экс-глава ГУВД. Я предполагал определенные версии, причем со ссылкой на источник, от которого я получил эту информацию. Как это может кого-то оскорблять? Поэтому, конечно, конструкция судебного решения не соответствует закону, и мы будем ее обжаловать вплоть до Европейского суда.

«СП»: — На судебном процессе вас что удивило?

 — Конечно, в суде лихо закрутили сюжет, когда бывшего сотрудника милиции Владимира Пронина представляли действующие сотрудники — защитники — которые получили указание заниматься этим в свое рабочее время, получая зарплату из денег налогоплательщиков, и защищая личные интересы человека, который сегодня к милиции отношения не имеет. Это отдельный разговор, и мы написали генпрокурору РФ, что это ненормально. Пронин должен был за свои деньги нанимать адвоката, потому что это иск одного физического лица к другому, и интересы ведомства тут вообще не имеют никакого отношения. Я считаю, Европейский суд, в перспективе, — наиболее реальная структура, где будет принято решение в рамках закона. Потому что решения Европейского суда говорят о том, что высокие должностные лица должны быть более терпимы к критике, чем простые граждане. Когда человек становится руководителем, он должен быть готов к критике, иначе не будет прогресса в обществе. Мы должны иметь право критиковать наших мэров, критиковать тех чиновников, которые руководят нашей страной, иначе они распустятся полностью. Критика — это здоровый рычаг воздействия. То, что мы видим сегодня, когда бьют по рукам прессе и адвокатуре, когда запрещают профессиональную деятельность — это, конечно, ненормально.

«СП»: — Вернемся к Пронину. Он просил суд опровергнуть сам факт, что он не был близко знаком с Евсюковым, или он посчитал это предположение оскорблением?

 — Он посчитал это оскорблением.

«СП»: — Вы говорите об источнике таких сведений о Пронине. А какие косвенные доказательства говорят о том, что он мог быть на этом дне рождения?

 — До того, как я это сказал, появился ряд публикаций, в том числе, в «Новой газете», где об этом говорили — мы приложили эти публикации к делу. То есть я был не первым, кто сказал об этом. Другое дело, мне эту информацию сообщил Сазонов — бывший подчиненный Пронина, сотрудник милиции Курска.

«СП»: — А сам Сазонов что сейчас говорит?

 — Сам Сазонов приехать не смог, потому что он человек пожилой. А суд утруждать себя какими-то легальными возможностям получения от него информации не стал. Сазонов, допустим, мог бы написать показания и заверить их у нотариуса. Кроме того, суд ни одно ходатайство, которое мы заявили, суд не удовлетворил. Мы, в частности, вызывали журналиста «Новой», чтобы его допросили как свидетеля. Но суд отказал.

«СП»: — Для вас такой исход был предсказуем?

 — Конечно, в особенности, когда представители Пронина оказалась действующими сотрудниками милиции.

«СП»: — Вы намерены заплатить Пронину штраф — 4530 рулей?

 — Ну, подождите, поезд еще не ушел. Для начала я буду обжаловать решение в Мосгорсуде. А уж после Мосгорсуда будем думать, что с этим делать.