Солдат решил покончить с собой 8 ударами ножницами

Жителя села Мокрые Курнали Татарстана Ильшата Усманова призвали в армию 9 ноября 2009 года. Ему был 21 год. Он закончил Казанский медицинский колледж и поэтому в воинской части, расположенной в поселке Сакмара Оренбургской области, служил фельдшером.

В армии Ильшат прожил недолго. 31 января, в воскресенье, родители безуспешно ждали звонка от сына. Позвонили сами, но его телефон оказался выключенным. На следующий день к Усмановым домой приехал местный военком, который зачитал телеграмму о том, что Ильшат скоропостижно скончался утром этого же дня в 7:40.

Как выяснилось, его обнаружили лежащим на полу медпункта с ножницами в груди. В медицинском свидетельстве о смерти указано, что причинами гибели являются: 8 колотых слепых ранений груди с повреждением сердца и массивная кровопотеря.

Родителям, приехавшим забирать Ильшата, офицеры сказали, что их сын покончил с собой. Таким вот странным способом. И объяснили, что причина со службой никак не связана, все дело в несчастной любви. Между тем, по словам Ирека Усманова, старшего брата погибшего, девушки у Ильшата не было. Родителям и брату он звонил почти каждый день. После службы, на которую пошел добровольно, собирался получать высшее образование в медицинском университете.

Семья Ильшата не верит в версию о суициде из-за несчастной любви, они уверены, что их сына просто зверски убили. После похорон родители направили заявление о возбуждении уголовного дела в военную прокуратуру Оренбургского гарнизона. Сейчас по факту смерти Ильшата проводится проверка, назначена судебно-медицинское исследование.

— В Казани у братишки не было никакой девушки. В армии она тоже не могла появиться. Ильшат еще и 6 месяцев не отслужил, а часть стоит посреди поля. К тому же ему не 15 лет было, не 18, чтобы из-за несчастной любви… — говорит Ирек Усманов.

«СП»: — А командование утверждает, что была девушка?

— Они так предполагают, мол из-за чего же еще можно наложить на себя руки… Ну глупо это… И потом, по-моему, даже решившийся на суицид человек, сделает это как-то по-другому. Не мог он сам себе 8 раз нанести ножницами удар. Это в голове не укладывается. А в воинской части, спокойно глядя нам в глаза, говорили, что мог… Между прочим, по тестам на психическую устойчивость, которые он проходил в военкомате, у него самый высокий балл был.

«СП»: — Что было, когда вы приехали в часть?

— Нас там встретил командир. Мы ждали, что он что-то объяснит, расскажет, что же случилось, но он с нами почти и не разговаривал. Сказал, что брат сам себя зарезал. Когда начали задавать ему вопросы, он, ссылаясь на то, что ему нужно позвонить, ушел и больше к нам не вернулся. Потом какой-то полковник стал мне объяснять, что все из-за девушки. Я сказал, что не верю. Он ответил, что это мое право. После этого разговора все испарились по кабинетам, как будто больше их это не касается. Когда уезжали, ни один офицер даже на порог не вышел, чтобы хоть просто проводить. Рядовые солдаты вынесли, положили и мы уехали.

«СП»: — Вам удалось поговорить с кем-то из его сослуживцев?

— Мы хотели пообщаться с солдатами, но они вели себя как-то замкнуто, разговаривать отказывались. Может, были напуганы. Кто-то сказал, что им вообще запретили на эту тему разговаривать. Они нас сторонились. Если подойдешь к кому, у него глаза бегают. Ото всех один ответ: «Мы не знаем, было все нормально». Как-то странно все. Но тогда мы были в шоковом состоянии. Родители вообще в полуобмороке… может что-то не увидели, не заметили, не спросили. Но в том состоянии было не до этого. Сейчас уже, конечно, понимаю, что надо было и то, и это спросить. Но тогда просто было мучительно тяжело.

«СП»: — А что бы вы сейчас спросили?

— Там буквально в метре от кабинета, в котором нашли Ильшата, стоял дневальный на круглосуточном посту. Где же он был, когда все это происходило? Кроме того, там установлена камера. Даже если она не записывала, то отображала все происходящее на компьютере у дежурного. А он где был, куда смотрел? Как нам сказали, помещение опечатали только перед нашим приездом, а до этого туда мог зайти кто угодно, что угодно там сделать, замести следы. Не понятно еще, почему эксперты в первоначальном заключении указали только наличие восьми ранений. А когда мы привезли брата домой и готовили к похоронам, то обнаружили на руках и на плече ссадины и гематомы. Почему-то это не зафиксировали.

«СП»: — А брат никогда вам не жаловался, что его обижают?

— Ни разу он такого не говорил. Звонил через день. По воскресениям мог позвонить родителям 2−3 раза за день. У мамы бронхиальная астма и переживать ей нельзя. Поэтому, чтобы она даже чуть-чуть не волновалась, он постоянно звонил. Но, даже, если предположить, что родителям он мог что-то не договаривать, то мне-то он рассказывал все. Никогда не говорил, что обижали его или ему там сильно трудно. Братишка в декабре говорил, что у какого-то солдата синяк нашли, но после этого ничего такого уже не было. У них в части всего 60 солдат служит плюс офицеры, не больше 100 человек народу.

«СП»: — Зачем он вообще пошел в армию, ему же предлагали пройти альтернативную службу в медучреждении?

— Он хотел уйти в армию еще весной одновременно со своими друзьями. Но не успел. Призыв заканчивался 30 июня, а 27 у него был последний экзамен в колледже. Он сдал его и в тот же день поехал в военкомат, попросился в армию, но ему отказали, сказали, что у них уже добор и чтобы приезжал осенью. Три месяца брат поработал в колледже, а потом его призвали. Предложили альтернативную службу в казанской больнице, но он отказался. Хотел отслужить как все, чтобы не бегать от военкомата, отдать свой долг Родине, а получилось вот как.

«СП»: — Вы считаете, что вашего брата убили?

— Я, конечно, не эксперт, но по-моему, его, действительно, зверски убили. И я хочу просто узнать правду, за что и почему так произошло. Я, конечно, очень сомневаюсь, что кого-то могут наказать, потому что, если посмотреть по новостям, то много таких случаев и, в основном, они легко сходят с рук. Накажут или нет — не знаю. Просто хочу понять, за что умер мой братишка в 21 год, который пошел добровольно служить в армию.

Булат Мухамеджанов, руководитель пресс-службы Казанского правозащитного центра:

— Подробностей происшедшего никаких пока нет. Военные следователи хранят молчание. Нам только сказали, что сроки проверки продлены до 30 дней. Назначено судебное медицинское исследование. Соответственно, результаты проверки будут известны в начале марта.

При предварительном обследовании тела судмедэксперт не смог установить причину смерти. Поэтому сейчас ждем результатов. Следствие должно будет поминутно восстановить картину того, что произошло 1 февраля. Если родителям Ильшата будет отказано в возбуждении уголовного дела, будем это решение обжаловать.