Пензенским школьникам расхвалили гитлеровских асов

Прокуратура Пензенской области занялась проверкой школьных тетрадей. Не всех, конечно, а только тех, которые только что выпустила местная фабрика «Маяк-Канц». Потому что текст на обложках этих ученических принадлежностей шокировал многих: «Лучшими летчиками — асами второй мировой войны считаются немцы, и именно те из немецких летчиков, кто воевал у нас, на Восточном фронте и сбивал наши самолеты. Причем цифры умопомрачительные. Если 15 наших лучших асов сбили за войну от 41 до 62 немецких самолетов, то 15 немецких асов — от 203 до 352 советских самолетов». И — все. Никаких комментариев, никаких объяснений что разумного, доброго, вечного старались таким образом посеять в душах ребят знатоки военной истории с «Маяк-Канц».

Первыми тревогу подняли родители школьников. Разумеется, многим из них показалось, что их детям взрослые дяди с фабрики пытаются впарить что-то не то. Весь тираж тетрадей из продажи быстренько изъяли, а прокуратура потребовала объяснений. Руководство «Маяк-Канц» стыдливо призналось, что бес попутал, недосмотрели, недодумали. И вообще всему виной рекламное агентство «Алиго», которому фабрика заказала дизайн тетрадок. Представитель того самого агентства Людмила Аблизина тоже внятным комментарием не блеснула: «Просто тема была авиационная. Решили подобрать такое. Может быть, немножко непродуманно получилось именно с этой надписью. Историю мировой авиации не изменить, в данном случае был использован сухой исторический факт, который не может считаться пропагандой».

Насчет «сухого исторического факта» можно поспорить. Потому что дискуссия о сравнительных достижениях советских и гитлеровских летчиков-истребителей десятилетиями длится и у нас, и на Западе. И уже хотя бы поэтому не стоило одну точку зрения преподносить детям безо всяких комментариев как истину в последней инстанции. Да и вообще судить о том, что является фактом в истории войн, а что — нет, лучше профессиональным исследователям, но не работникам рекламных агентств. Поэтому за комментариями корреспондент «Свободной прессы» обратился к члену Международной ассоциации историков Второй мировой войны, профессору Военного университета, доктору исторических наук, полковнику Юрию Рубцову.

«СП»: — Юрий Викторович, давайте оставим произошедшее в Пензе на совести авторов неизвестно зачем придуманного текста в школьных тетрадках. Предлагаю и для них, и для всех остальных внести ясность: действительно ли лучшие советские летчики-истребители столь сильно уступали в мастерстве ведения воздушного боя своим противникам из люфтваффе?

— Я вообще не вижу здесь предмета для серьезного научного спора. Все эти индивидуальные рейтинги на войне — вещь весьма условная. В конце концов, важен результат. А он таков. Все самолеты, произведенные гитлеровской Германией и ее союзниками, уничтожены. В воздухе или на земле — неважно. Кто больше сбил на определенном участке фронта, в тот или иной период войны — не столь принципиально.

«СП»: — Но для каждого отдельного пилота при этом счет его личных побед имел очень важное значение. Ведь это и ордена, и деньги, и слава, и продвижение по служебной лестнице. Зачем-то же рисовали наши асы красные звездочки на фюзеляжах своих боевых машин после каждой выигранной воздушной схватки?

— Несомненно, каждый свой личный счет вел. И у нас, и у немцев.

«СП»: — Давайте напомним, как он выглядел у лучших по обе стороны фронта.

— По германским официальным данным, рекордсменом люфтваффе стал Хартманн — 352 победы в воздухе. Кроме него, выдающиеся результаты у Баркхорна (301 победа), Ралля (275 побед), Графа (212 побед). У нас больше всего сбитых самолетов противника на счету Кожедуба — 62. Покрышкин сбил 59.

«СП»: — Однако разница действительно поражает. Это нуждается в пояснениях.

— Тут надо учитывать множество обстоятельств. Назову лищь некоторые. Прежде всего, фашисты в 41-м вступали в воздушные схватки, имея огромный боевой опыт, приобретенный на Западном фронте. Наши были почти все необстрелянными, кроме тех, кто воевал в Испании или с Финляндией. К тому же к началу Великой Отечественной войны в советских Военно-Воздушных силах оказалось полно старых, тихоходных машин, вроде бомбардировщиков ТБ-3 или СБ. Естественно, в их кабины хоть какого мастера пилотажа посади — шансов выжить минимум.

Второе. У немцев учет велся именно побед, а не сбитых самолетов. Главной задачей их истребителей было не допускать ударов бомбардировщиков и штурмовиков по своим наземным объектам. Если в результате боя противник получал повреждения, не падал, но вынужден быть отказаться от атаки, это летчику-истребителю засчитывалось за победу. И неважно, что на аэродроме потом механики подлатали бомбардировщик, и назавтра он снова поднимался в воздух. Галочка в ведомости по ту сторону фронта уже стояла.

Третье. У нас каждый самолет врага, уничтоженный в групповом бою, считался отдельно. Когда мы говорим о результатах Кожедуба, Покрышкина и других, то в них засчитывали лишь те вражеские машины, которые они уничтожали один на один. У гитлеровцев сбитый в группе противник — плюсовался одному из участников схватки.

Наконец, может быть, основное: мастеров воздушного боя у нас и у гитлеровцев использовали по-разному. В люфтваффе главной формой войны для асов считалась так называемая «свободная охота». Как правило, парой или четверкой истребителей патрулировался отдельный район. Обнаружив советские самолеты, в большинстве случаев Хартманн и его коллеги, атаковали не сразу. Старались определить самого неопытного пилота. Обычно ведомого. Внезапно сваливались на голову и жгли. И тут же на форсаже уходили в сторону. Сам Харманн, кстати, в своих мемуарах об этом пишет так: «Оцените, имеется ли у противника отбившийся или неопытный пилот. Такого пилота всегда видно в воздухе. Сбейте его. Гораздо полезнее поджечь только одного, чем ввязаться в 20-минутную карусель, ничего не добившись».

«СП»: — Разве наши летчики на «свободную охоту» не вылетали?

— Летали. Тот же Покрышкин был тут большим мастером. Только он считал важнейшей задачей «охотника» уничтожение самого мастеровитого из встреченных врагов. Сбить ведущего группы и тем расстроить боевой порядок противника — вот что считал он главным. И действовал именно так. И так учил своих подчиненных. Уничтожение асов врага и было главной задачей того же Покрышкина. Причем, не только во время «свободной охоты». Например, в боях над рекой Прут его 9-я гвардейская истребительная дивизия была переброшена специально против немецкой эскадры, в которой служили лучшие немецкие пилоты. В том числе те самые рекордсмены Хартманн, Баркхорн, Ралль и Граф. Гитлеровцы понесли такие потери, что участник тех боев Линнерт позже признался: «Никогда раньше не сталкивался с таким сильным и требовательным противником».

«СП»: — А пропаганда? Она имела значение в этих подсчетах?

— У нас все было строго. Ведь за каждый сбитый самолет противника летчику платили немалую по тем временам денежную премию. А советская бюрократия и в те времена была — будь здоров. Тысячу справок нужно было предъявить. С немецкой стороны — все обстояло по-иному. Только один факт. По советским архивным документам, не верить которым нет оснований, поскольку были они секретными и предназначались для ограниченного круга лиц, в 1943 году в боях на Кубани наши ВВС в воздухе и на земле потеряли около 750 самолетов. Но когда после Победы к нам попали документы люфтваффе, оказалось, что, если им верить, только в воздушных боях асы Геринга уничтожили 2280 наших машин. И их аккуратно записали на чьи-то счета. Выводы делайте сами.