Каждому бомжу — отдельную квартиру

Повезло петербургским бомжам. Впервые за последние годы власть не просто вспомнила о них, а озаботилась местом проживания несчастных. Инициативу проявил на днях сам генерал-губернатор Георгий Полтавченко. Её тут же единогласно поддержали члены комиссии по социальной политике и здравоохранению городского законодательного собрания.

Инициатива состоит в том, чтобы граждане без определенного места жительства имели возможность «становиться на учет в качестве нуждающихся в жилых помещениях». В переводе с казенного языка, получали надежду когда-нибудь вновь обрести крышу над головой. Предполагается, что соответствующие поправки будут внесены в соответствующие законы Санкт-Петербурга.

Как объяснили корреспонденту «СП» в «социальной» комиссии питерского ЗакСа, жилищное законодательство требует серьезной корректировки, одна из задач которой — «упростить порядок признания граждан участниками целевой программы». Сама эта система упрощения, равно как и процедура регистрации «вечных скитальцев-бездомных», не ясна пока ни законодательной, ни исполнительной власти. «Нужно время, чтобы её (процедуру) выработать», — глубокомысленно заметила Людмила Косткина, возглавляющая постоянную депутатскую комиссию по вопросам социальной политики и здравоохранения.

До того, как перебраться на Исаакиевскую площадь, в Мариинский дворец, где заседает наш ЗакС, Людмила Андреевна не один год отработала в Смольном, была вице-губернатором в правительстве Валентины Матвиенко, курируя как раз «социалку» и здравоохранение. Ей ли не знать, казалось бы, нужды бездомных. Среди которых немало тех, кто оказался на улице по трагическому стечению обстоятельств.

Как, скажем, Лидия Н., о которой корреспонденту «СП» рассказала координатор благотворительного фонда «Ночлежка» Виктория Рожкова:

— Эта женщина живет у нас в «Ночлежке» уже не первый год. Беда с ней случилась в середине 2000-х годов. Она долго не могла найти работу. И тогда друг её взрослого сына предложил ей место сиделки у якобы больной бабушки в отдаленном поселке Ленинградской области. Лидия охотно согласилась. Когда она уехала, как думала на месяц-другой, «друг» сына обманом завладел документами на квартиру, продал её, и скрылся. Куда только не обращалась потом Лидия, в надежде вернуть свое жилье и найти пропавшего сына — тщетно. Так она стала бродяжкой. Сейчас это очень больная женщина неопределенного возраста. Наши попытки устроить её в интернат для инвалидов пока безуспешны. Нам отвечают, что места в интернате ограничены и предоставляются в первую очередь «наиболее нуждающимся»… И подобных историй множество. Беда в том, что кроме нас они, кажется, никого в городе особенно не волнуют.

«СП»: — Сколько у вас в «Ночлежке» бездомных, Виктория?

— Наши возможности более чем скромные. Можем принять, накормить, обогреть одновременно не более 40−45 человек. Для такого мегаполиса, как Петербург — капля в море. Мы обсуждали когда-то с властями возможность расширения пунктов временного обитания для бездомных. Они появились сейчас во многих районах города, но далеко не во все из них принимают тех, для кого они создавались, особенно, из числа больных. Потому что работают зачастую не как ночлежки, а как гостиницы, требуя от бездомных паспорта. А какой у них может быть паспорт, скажите мне? Их должны принимать без слов. Помыть, обогреть, накормить и спать уложить. А потом думать, как им помочь.

«СП»: — Есть данные, сколько всего мест в городских приютах для бомжей?

— Ой, не называйте их так, пожалуйста!.. Они сами на это не обижаются, привыкли уже. Нам за них обидно. Данные есть: всего в городе 281 койко-место. Плюс те, что у нас в «Ночлежке». Итого — чуть более 320 коек. Служб разовой помощи бездомным (еда, лекарства, одежда) тоже считанное число, и существуют они на благотворительных началах…

По данным независимых социологов в Петербурге на сегодня более 30 000 бездомных. У власти — своя статистика. По данным Смольного, бездомных в городе зарегистрировано всего 2,5 тысячи человек. На эту цифру, видимо, и ориентируются и губернатор, и депутаты ЗакСа. В том смысле, что «несерьезная», стало быть, и беспокоиться особенно не о чем.

Ещё любят добавлять в соответствующих отчетах (цитирую): «только 30 процентов бездомных составляют бывшие жители Северной столицы, еще около 20% - приехали из Ленинградской области, остальные — из других российских регионов и стран СНГ. Около 80% из всех имеют судимости, причем порой и не одну». Прочитаешь и невольно подумаешь: таким — да цивилизованное жилье…

— Для начала надо всех их поставить на учет, создав специальную государственную информационную систему, — говорил корреспонденту «СП» в конце прошлого года представитель смольнинского комитета по вопросам законности, правопорядка и безопасности Александр Александров. — Уже есть постановление городского правительства, подписанное губернатором Георгием Полтавченко, оно внесено в реестр нормативных актов. Не сидим, сложа руки!

Постановление это было принято в ноябре 2011-го. Нынче на дворе март 2012-го. Информационной базы как не было, так и нет. «Сведения о бездомных должны вноситься в базу данных с их согласия, — говорят теперь в том же комитете. — Они сами должны заполнить анкеты и специальное заявление на обработку персональных данных». А для этого кто-то, видимо, должен им эту анкету принести, потом проверить, собрать… Обычная бюрократическая волокита. Для «лиц бомж», как любят именовать этих людей, она чаще всего смерти подобна.

Поинтересовалась в городском пункте учета бездомных, какова статистика смертности среди них. На том конце телефонного провода взяли паузу, потом долго шелестели бумажками, наконец, выдали «на гора» прежде никому неведомые данные: «ой, много, особенно зимой, в холода».

В том ноябрьском постановлении о создании специализированной информационной базы чиновники прописали: «…вносить сведения о документах лица без определенного места жительства, наличии у него льгот, и оказываемой социальной помощи». Подумалось: для того, наверное, чтобы разработать механизм дополнительной помощи, прежде всего, медицинской. Нет, оказывается «для предупреждения правонарушений со стороны бездомных».

Примерно так же, похоже, будет и с инициативой постановки их на жилищный учет.

— Данный механизм пока совершено непонятен, — говорит Виктория Рожкова. — Их на обычный-то учет толком поставить не могу, а уж на жилищный!.. Я специально узнавала: городская очередь на социальное жилье насчитывает сотни тысяч человек. В ней немало многодетных и пенсионеров-льготников, социально благополучных людей. Двигается очередь медленно, люди годами ждут «свои» квадратные метры. Да наши подопечные просто не доживут.

Схожая точка зрения и у питерского политолога Владимира Суидова.

— Мне кажется это чистой воды декларация, популизм, — убежден он. — Тут нужны не политические заявления, а чисто экономический ход. Социальное жилье в городе имеется. Но правильно ли оно используется? Есть и так называемый маневренный фонд, в котором хватает пустующих квартир. Есть также огромное количество старых домов, которые при небольшом ремонте вполне могли бы ещё послужить людям со скромными запросами. Но их предпочитают передавать на откуп коммерсантам, те сносят «старье», возводя на его месте элитные многоэтажки. А элитное жилье давно не пользуется спросом в Петербурге. У нас среди жителей преобладает средний класс, для которого «элитки» и не доступны по ценам, и, в сущности, не нужны.

Вспоминается годичной давности отчет главы комитета по социальной политике администрации города Александра Ржаненкова о работе с питерскими бездомными. Отчет вышел бравый. «Учреждения по работе с бомжами работают у нас хорошо, и потребности в строительстве новых ночлежек и мест временного пребывания в городе нет, — докладывал на заседании правительства Александр Николаевич. — Активно ведется также программа по возврату приехавших к нам бездомных на их родину. Например, только за первый квартал 2011-го мы отправили домой 65 человек… Мы работаем с каждым бездомным индивидуально. В наших интересах довести каждого до конца…».

Этот последний пассаж из доклада чиновника долго цитировали потом и в «Ночлежке», и в других приютах. Её двусмысленность заставляла не столько смеяться, сколько плакать.

Александр Ржаненков и сегодня на том же посту. Людмила Косткина, бывшая его непосредственным начальником, перебралась в декабре с площади Пролетарской диктатуры на Исаакиевскую, где теперь разрабатывает и принимает с коллегами-депутатами законы. Очень правильные, как водится. И часто абсолютно нереальные для исполнения. Не потому ли, что по-прежнему слишком далека от народа и их проблем наша власть?

Фото: ИТАР-ТАСС