Из губернаторов в банкиры

В отдельно взятой фракции городского законодательного собрания объявлена непримиримая война коррупции. Возглавляет её (войну) опытный политик и начинающий депутат — избран в ЗакС в декабре 2011-го — Максим Резник.

Стартовала борьба ещё в начале февраля. Отправной точкой для неё стало известие о том, что бывший вице-губернатор администрации Петербурга Юрий Молчанов перешел на работу старшим вице-президентом ОАО «Банк ВТБ». Среди тех проектов банка, которые ему поручено курировать, значатся строительство Западного скоростного диаметра (ЗСД) и нового терминала аэропорта Пулково. И в Смольном, вот совпадение, Молчанов отвечал за решение именно этих вопросов! Что не исключает соответствующих преференций в пользу банка (равно как и от банка — Смольному).

Депутат Резник сразу заподозрил нарушение антикоррупционного законодательства. Согласно которому в течение двух лет после увольнения с госслужбы чиновник не имеет права работать в профильном бизнесе без согласования с предыдущим работодателем. То есть, руководство банка должно было проинформировать Смольный о намерении заключить трудовой договор с Молчановым и получить согласие на заключение этого договора. При отсутствии такового - уволить его с новой работы.

На запрос народного избранника губернатору Георгию Полтавченко оперативно ответили смольнинские юристы, объяснив, что на вице-губернаторов, как и на всех остальных членов городского правительства, руководителей отраслевых комитетов и глав районов, антикоррупционное законодательство якобы не распространяется. Для них, мол, установлены другие антикоррупционные меры, не включающие подобных («увольнительных») требований.

Однако Резник не успокоился и в марте отправил заявление в городскую прокуратуру, указав в нем, что 3 декабря 2011 года в федеральном законе появился новый пункт об общих принципах организации законодательных и исполнительных органов власти в регионах. Согласно этому пункту, на лиц, замещающих госдолжности (к которым относятся вице-губернаторы), распространяются все ограничения, указанные в законе о коррупции. В том числе, и двухлетнее ограничение заниматься после госслужбы профильным бизнесом без согласия предыдущего работодателя.

Помимо заявления в прокуратуру, Максим Резник подготовил также законопроект с внесением изменений в Закон о правительстве города, дабы привести его в соответствие с Федеральным законом «О противодействии коррупции». В документе он предлагает установить как раз те самые ограничения по работе в течение двух лет, а также прописать возможность утраты доверия и увольнения члена правительства в случае нарушения других пунктов антикоррупционного законодательства (занятие предпринимательской деятельностью, предоставление неверных сведений или не предоставление вовсе информации о доходах и имуществе и пр.).

Данная инициатива и «упёртость» депутата-яблочника вызвали ажиотаж как во властных коридорах Северной Столицы, так и в местной прессе (видимо, не без участия экспертов Смольного).

«СП»: — Максим Львович, ваша принципиальность, безусловна, достойна уважения, но, что касается Юрия Молчанова, то он в любом случае не подпадает под закон от 3 декабря 2011, так как был принят в «Банк ВТБ» до его принятия. Стоит ли в таком случае так «упираться»?

— А разве дело в Молчанове? Некоторые смольнинские служаки взялись упрекать меня в том, что «свожу с ним счеты». Что за бред? Я с Юрием Вячеславовичем даже не знаком. Дело не в нем. А в принципе. Законы пишутся для всех, и подчиняться им должны все независимо от должностей, статусов. С 3 декабря 2011 года вся страна живет по новым антикоррупционным правилам, согласно которым на должностных лиц любого ранга распространяются запреты и ограничения, которые раньше распространялись только на рядовых госслужащих. И своим законопроектом я лишь напомнил, что и в Петербурге пора начинать борьбу с коррупцией. А не продолжать рассуждать о необходимости этой борьбы.

«СП»: — Вы считаете, коррупцию в России можно победить?

— Целиком и полностью, наверное, нет. Особенно если учесть, что в данный исторический период воровать у нас в стране и удобно, и даже престижно. Все необходимые для этого условия созданы. А воровать должно быть крайне затруднительно, жестоко наказуемо и очень стыдно. Для чего законы нужно не только писать, но строго им следовать, беспрекословно выполнять. Потому что власть — это НЕ источник извлечения прибыли для чиновников. Как справедливо отмечали древние ещё во времена Аристотеля, о некой прибыли могут рассуждать только те, кому власть досталась за деньги.

«СП»: — Говорите вы, Максим Львович, все правильно. Одно не понятно: от чего же ваши коллеги по законодательному собранию так активно и, что важно, подавляющим большинством голосов, блокируют ваш законопроект с поправками в основной Закон города?

— Тут как раз все понятно. Потому, что большинство в нашем питерском парламенте составляют представители партии власти — «Единой России». А они служат отнюдь не народу, их избравшему, а представляющим власть чиновникам. Эти мои «коллеги» блокируют много чего полезного и важного. И в основном только потому, что хотят угодить Смольному.

«СП»: - Как вы считаете, мздоимство, коррупция — это вечная наша беда? Неистребимая?

— Да ерунда это полная! Всё зависит от власти, от того, кто возглавляет страну, правительство, какую политику проводит. Безусловно, система, созданная Путиным, способствовала росту всего, что мы понимаем под словом коррупция. На словах — борьба с ней, а на деле…

Судите сами. Что предполагает борьба с коррупцией? Первое — неотвратимость наказания. То есть, независимый суд. Есть он в России? Нет. Второе — жесткий контроль за всем, что может повлечь коррупцию. То есть, независимый парламент. Есть он у нас — на местах, в центре? Нет. И третье — огласка каждого коррупционного факта, независимо от его масштабов. То есть, независимые СМИ. Есть они у нас?.. И о чем тогда говорить?..

Своя точка зрения на ситуацию у заслуженного юриста РФ, экс-депутата ЗакСа с 15-летним стажем Аркадия Крамарева.

— Насчет Молчанова, который так возбудил Максима Резника, всё понятно, — сказал Аркадий Григорьевич. — Он занял должность в банке до 3 декабря 2011-го и под новый антикоррупционный закон не попадает. Ведь законы обратной силы не имеют. Не понятно для меня другое: какой смысл предлагать поправки в федеральные законы, как этого хочет фракция «Яблоко», если они Госдумой все равно не рассматриваются? За свою бытность главой комитета по законности и правопорядку питерского ЗакСа, я столько предложений отправил в Госдуму — дорогу от Питера до Москвы хватит ими выстелить. Не помню, чтобы хоть одно приняли. Рассмотрено было всего-то 2 процента!.. Среди этих двух была, помню, просьба об увеличении числа мировых судей в Петербурге. Их катастрофически не хватает! Думцы отклонили её, сославшись на то, что деньги на зарплату идут судьям из бюджета, а бюджет дефицитный… Что касается темы «победить коррупцию», то человечество бьется над ней более тысячи лет. И никак не добьёт её. Можно попытаться снизить её до минимума. Но у нас в России сейчас, наоборот, созданы самые благоприятные условия для её роста. Не на пустом же месте произросла она.

«СП»: — Все-таки не понимаю, почему многие наши законы, рождающиеся часто в муках, казалось бы, выстраданные, потом не работают?

— Всё дело в людях. Те, кто принимает законы, должны контролировать их исполнение. Те, кто призван исполнять, должны быть законопослушными, кристально честными людьми. Много вы таких видели?

«СП»: - На ваш взгляд, Аркадий Григорьевич, почему у фракции «Яблоко» в питерском парламенте пока практически ничего не получается — антикоррупционный законопроект Максима Резника — не первый из предложенных ими, и очередной «отказной»…

— Опыта парламентской работы у ребят маловато. Это — раз. Как депутат тот же Резник пока недостаточно себя проявил, нет авторитета у коллег из других фракций. Это — два. Ну, и третья причина — вспомните 1990-е годы, Гайдара, Чубайса и иже с ними активных «яблочников», способствовавших разворованию страны. Отсюда и недоверие…

Фото: ИТАР-ТАСС