«Норд-Ост» гоняют по судам

Мосгорсуд в среду отменил решение Лефортовского суда столицы, который в начале ноября встал на сторону потерпевших при теракте на Дубровке и признал необходимым возбудить уголовное дело в отношении должностных лиц, допустивших нарушения при штурме Театрального центра в 2002 году. Таким образом, городской суд удовлетворил кассационное представление прокуратуры, посчитавшей, что решение суда первой инстанции не основано на законе.

Теперь, как пояснил «СП» адвокат потерпевших Игорь Трунов, Лефортовский суд должен снова рассмотреть вопрос о возбуждении уголовного дела, но иным судейским составом.

Защитник напомнил, что 2 ноября с.г. Лефортовский суд Москвы удовлетворил его жалобу на следователя СК Супруненко, который не стал возбуждать уголовное дело в отношении должностных лиц, проводивших операцию по спасению заложников. Суд признал действия следователя незаконными и обязал его устранить нарушения.

По мнению Трунова, в действиях тех, кто осуществлял общее руководство спасательной операцией, а также отвечал за организацию первой помощи пострадавшим, за их доставку в больницы, усматриваются признаки, как минимум, четырех преступлений. А именно: причинение смерти по неосторожности (ч. 3 ст. 109), причинение тяжкого или среднего вреда здоровью по неосторожности (ч. 2 ст. 118), халатности (ч. 3 ст. 293) и сокрытие информации об обстоятельствах, создающих опасность для жизни или здоровья людей (ч. 2 ст. 237).

В своих требованиях адвокат опирается, прежде всего, на решение Европейского суда по правам человека, который в декабре 2011 года признал, что российские власти «не должным образом спланировали и провели спасательную операцию».

Комментируя решение Мосгорсуда, Игорь Трунов отметил:

— Все происходящее сейчас по делу о «Норд-Осте» подпадает под статью 315 УК РФ (неисполнение судебных решений). Есть решение Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ), обязательное для исполнения, которое вступило в законную силу в начале июня 2012 года. ЕСПЧ постановил возбудить уголовное дело. И о чем тут говорить? Тот, кто не хочет исполнять решение суда — обязательное — должен быть привлечен к уголовной ответственности. Вот как разговор строится. Поэтому причем тут весь этот процессуальный пинг-понг? Тем не менее, Мосгорсуд отказал во всех наших ходатайствах и запустил по новому кругу, возвратив дело в тот же Лефортовский суд. А чего рассматривать — совершенно непонятно, поскольку следствие надлежащей проверки по нашему заявлению не проводило, материалов не прислало. Их просто нет. Поэтому, естественно, законность не исполнена в полном объеме, нарушено все, что можно нарушить. При этом мы имеем вот такое решение.

«СП»: — Как бы вы сами его объяснили? Сколько могут продолжаться эти судебные игры?

— Это, конечно, связано с политикой. Политика — она всегда выше юриспруденции, и когда есть политическое решение, аргументировать это нормами права достаточно странно. Мы же слышим, как наш премьер-министр признается в том, что правительство РФ не исполнило 58 решений Конституционного суда. А это уголовно наказуемое деяние, заметьте. Но мы это слышим и спокойно относимся, потому что это политики высшего звена. Они пока что в России неподсудны. Я считаю, что мы должны на это реагировать. Все равны перед законом — это основа правового государства. Для всех должностных лиц, принимающих решение, закон должен быть один: и для следователей, и для прокуроров, и для судей.

«СП»: — Какие шаги вы теперь предпримете?

— Мы формируем досье для обращения в Кабинет министров Совета Европы, куда по регламенту пишут, когда решение суда не было исполнено, с целью избрать санкции против России. Хотя надеемся, что до этого не дойдет. И, естественно, будем работать в очередной раз в Лефортовском суде. Только непонятно, что там будет рассматриваться, потому что следствие не предприняло никаких действий, и рассматривать нечего. Следствие ведет себя неэтично. Три раза судья вызывал в суд представителя СК для дачи объяснений, и три раза они не явились. Я предлагал вынести отдельное определение о действиях этих должностных лиц за то, что они злостно игнорируют решение суда. Но суд мое ходатайство отклонил. Я это связываю с политикой, а там, где есть политическая составляющая, нормы права действуют в условном режиме.

«СП»: — А чем прокуратуру не устроило решение Лефортовского суда? Почему они подали кассацию?

— Прокуратуру не устроило, во-первых, что я в свое время не обжаловал отказ Борису Немцову в возбуждении дела по аналогичному заявлению (Немцов тоже требовал привлечь к уголовной ответственности руководителей операции, но ему было отказано еще в декабре 2002 года — прим. «СП»). Но это достаточно абсурдная идея. Как я мог это сделать? Я не был адвокатом Немцова, не знал его и не мог влезть при всем своем желании в этот вопрос. И второй аргумент — Лефортовский суд не рассмотрел надлежащим образом материалы проверки. Но так материалов нет, и не было. Во всяком случае, все наши требования о предоставлении необходимых документов не получили результата. Вот два аргумента, на которые ссылалась прокуратура. Надеюсь, что на новых слушаниях, наверное, появятся материалы, которые мы будем рассматривать. Те, которых не было на момент первичного рассмотрения. Поэтому ждем чудес во второй серии Лефортовского суда.

«СП»: — В этом году у «Норд-Оста» трагическая годовщина — десять лет. И, насколько известно, никто так и не взял на себя ответственность за то, что произошло во время и после штурма…

— Это было бы удивительно, ведь есть презумпция невиновности. Никто и не должен брать на себя никакую ответственность. Это задача правоохранительных органов, задача суда, возлагать ответственность и привлекать к ответственности.

«СП»: — А кто тогда эти «должностные лица», которых вы требуете привлечь к ответственности?

— Те, кто возглавлял штаб спасательной операции. Прежде всего, Лужков. На тот момент именно он был должностным лицом, координирующим всю эту ситуацию, он отвечал за больницы, скорую помощь, за транспортировку и т. д. И понятно, что в перспективе это, конечно, должна быть в том числе и материальная ответственность. Я считаю, что сироты (как минимум, сироты) должны получить надлежащее возмещение вреда за счет тех должностных лиц, которые так безобразно провели спасательную операцию. Есть вопросы и к отдельным бойцам, которые проводили контртеррористическую операцию — в части мародерства. Таких, конечно, нужно привлечь к ответственности.

Из досье «СП»

23 октября исполнилось ровно десять лет, как Театральный центр на Дубровке, где шел популярный мюзикл «Норд-Ост», захватил отряд из 40 террористов под руководством уроженца Чечни Мовсара Бараева. В заложниках оказались 912 человек, включая зрителей, актеров и обслуживающий персонал. Спустя трое суток после захвата было принято решение о штурме, во время которого уничтожены все террористы, а также погибли 130 заложников (в их числе десять детей). Большинство скончались уже после окончания спецоперации. Как считается, причиной смерти людей стало использование ядовитого усыпляющего газа, название и формула которого до сих пор засекречены. После «Норд-Оста» осталось 70 сирот.

Фото: EPA/ ИТАР-ТАСС/ YURI KOCHETKOV